Когда оживают легенды

Сон был ужасен. Какие-то черные фигуры хватали её за руки, не давали идти дальше, старались напугать, закрывали дорогу к солнцу. И тут Тарья услышала нежную мелодию фортепиано. Она словно околдовывала её, вырывая из плена бредовых видений. Женщина глубоко вдохнула и открыла глаза. В окно светило вечернее солнце. Она повернула голову и взглянула на часы: 18:01. Певица попробовала встать, и с удивлением обнаружила, что кто-то заботливо укрыл её одеялом. Голова болела, в глаза словно кинули горсть песка, лицо было немного опухшим. «Ну конечно, такую истерику закатила» - съехидничал внутренний голос. И тут Тарья поняла, что мелодия фортепиано никуда не исчезла. Более того, она была настолько знакома… Сердце застучало быстрее. - Нет, этого не может быть. Как он нашел меня? – Тарья тихонько приоткрыла дверь. И тот час же поняла, что не ошиблась. За старым черным фортепиано сидел Туомас, тихонько наигрывая мотив песни о спящем солнце. Он не видел её, осторожно перебирая черные и белые клавиши. Антония, стоящая рядом с Маэстро, осторожно коснулась его плеча. - Она проснулась. Мелодия оборвалась. Тарья метнулась прочь от двери. Она не знала, что делать. Что она могла ему сказать? Сколько лет они не виделись… Мысли путались, метались. Она быстро подошла к окну. Позади услышала тихий звук открываемой двери. Сердце, казалось, пропустило несколько ударов. Неслышные шаги. Как он умудряется ходить настолько бесшумно? Тарья спрятала лицо в ладони. Что, ну что она может сейчас сказать ему? - Как ты себя чувствуешь? – Этот тихий голос, настолько знакомый, настолько родной. Как же ей не хватало его… - Я уже в порядке… - Она вытерла подступившие было слезы и откинула назад черную прядь. - Ты уверена? – Туомас понимал: одно неверное слово, движение – и женщина снова сорвется. – Мне кажется, что ты обманываешь меня. Тарья обернулась. У Маэстро в памяти пронеслась знакомая картина: прекрасная королева смотрит на него своими ярко-зелеными глазами. И эта женщина, заплаканная, растрепанная. Сейчас Туомас был уверен, что это была она. Он не мог смотреть на её состояние. Он ближе подошел к Тарье. И тут она сама сделала несколько шагов к нему. Пару секунд они стояли, не отводя глаз друг от друга. Туомас протянул руку и коснулся её плеча, Тарья вздрогнула и отвела взгляд. Маэстро привлек её к себе. «Какая же она хрупкая… И кто мог настолько довести её?». Несколько мгновений женщина стояла, не в силах совладать со своими эмоциями. А потом, уткнувшись ему в грудь, снова расплакалась, словно маленькая беззащитная девчонка. - Тише, тише. Не надо… - Он погладил её по голове. – Все будет хорошо. - Ты идиот. Ничего хорошего не будет. – Сказала женщина, совладав с собой. - Это мы еще посмотрим. Иди-ка сюда. – Туомас, взяв Тарью за плечи, отвел её в ванную. Открыв кран, он несколько раз резко плеснул женщине в лицо ледяной водой. На несколько секунд певица опешила от неожиданности, а потом громко закричала: - Холопайнен, ты с ума сошел?! - Ну вот ты в порядке. – Сказал Туомас, засмеявшись. - Подай лучше полотенце! – Тарья взглянула на себя в зеркало. – Я же вся мокрая! Мужчина рассмеялся еще громче, и, передав полотенце, вышел, дав женщине время привести себя в порядок. Она захлопнула за ним дверь ванной. Туомас подошел к Антонии. Она внимательно смотрела на него. - Ты узнал, что с ней случилось? – Мужчина отрицательно покачал головой. – Чего ты медлишь? - Пусть немного успокоится. - Ха, не будь дураком. Когда она выйдет, расспроси. А не то уйдешь ни с чем. – Антония хитро подмигнула ему. Дверь открылась и Тарья зашла в комнату. Туомас отметил, что выглядела она значительно лучше. Она села на край дивана, поджав под себя ноги. Маэстро невольно залюбовался ею: длинные черные волосы певицы рассыпались по плечам, ладони сложены на коленях, на немного красноватом лице блестят ярко-зеленые глаза. - Как ты меня нашел? Туомас сел с противоположной стороны. - Скажем так, мне кое-кто помог. Лучше расскажи, что случилось с тобой. - Очередное предательство. – Она особо подчеркнула слово «предательство». – Со стороны самого близкого человека. На несколько секунд повисла неловкая тишина: они оба вспомнили ту историю с письмом. - Кабули? – Туомас вопросительно взглянул на нее. Женщина утвердительно кивнула. – И что он сделал? Тарья закрыла лицо руками. «Зачем ему это знать?». Но какое-то внутреннее чувство заставило её говорить: и вот певица, закрыв глаза и не глядя на собеседника, рассказывала то, что произошло несколько часов назад. Она говорила и не могла остановиться, хотя на глаза снова навернулись слезы. Выговорившись, Тарья взглянула на Туомаса. Он сидел, не шевелясь. Ей было страшно взглянуть ему в глаза: казалось, сейчас он снова засмеется и, сказав, что так ей и надо, уйдет. Но… На лице музыканта она читала недоверие, сострадание, даже ярость – и ни одного намека на насмешку. Туомас встал и прошелся по комнате. - Вот мразь… - Неожиданно зло сказал он. Тарья удивленно посмотрела на него. – Как он только посмел. Антония подошла к Тарье. Слегка коснувшись её головы, она вскинула глаза на Туомаса и тихо сказала: - Она чуть не порезала себя из-за этого урода. Мужчина резко шагнул к Тарье. - Покажи руки. - Что?! Туомас схватил её за запястья. Никаких царапин, лишь синие вены выделяются под белой кожей. Он облегченно вздохнул. - Никогда, слышишь, никогда не думай о самоубийстве. Ты умрешь, а журналисты получат новую тему для болтовни. Просто подумай о тех, кому ты нужна. Тарья пораженно смотрела на него. «Как он узнал?!». В глазах снова защипало. Она высвободила одну руку и вытерла предательские слезы. Туомас снова обнял её. - Не плачь. Просто пообещай, что будешь жить, хорошо? – Тарья кивнула, сильнее прижавшись к нему. – Вот и хорошо. – Он слегка отстранился и взглянул ей в глаза. – Тебе нужно отвлечься. Даю десять минут на сборы. - Куда? – Удивилась Тарья. - Сходим куда-нибудь. – Он подошел к двери. – Жду внизу. Оставшись одна, Тарья быстро переоделась. Джинсы, майка, очки: все удобно и не привлекает лишнего внимания. Она подошла к зеркалу. Собрав волосы в хвост, женщина взглянула на себя и невольно задумалась: чем ей это поможет? Неужели какой-то прогулкой она может ослабить ту боль, которую ей причинили? «Да-да, правильно, сиди одна, жалей себя. Вон, бритва так и осталась в ванной, если что. Ведь жизнь на этом остановилась, конечно же! - Ехидно подметил внутренний голос. – Ты же не видишь своего счастья, особенно когда оно прямо перед тобой! Давай, запрись в номере и порыдай, все проблемы решаться сразу же!». Тарья мотнула головой. Нет, оставаться одной нельзя ни в коем случае. Но идти куда-то с Туомасом? С человеком, несколько лет назад предавшим её? Конечно, боль от того случая уже утихла, но все же. Она до сих пор считала, что никогда не простит Маэстро, но сейчас… То, как он переживал за нее, как утешал, успокаивал – словно извинялся за все, что тогда случилось. Свою встречу с Туомасом после стольких лет Тарья представляла совсем иначе: быть может, где-нибудь на концерте, где многотысячная толпа ожидает её выступления. Да все равно где, лишь бы он видел, что она способна жить и без него! Но никогда Тарья не думала, что он увидит её в слезах, растоптанную, униженную самым близким человеком. Но странное дело: сейчас она не чувствовала измену мужа настолько остро, наоборот, казалось, что это что-то несущественное. Женщина старалась думать о том, что случилось, но мысли неизменно сбивались на воспоминания о Туомасе. Тарья немного покраснела, вспомнив, как он обнимал её. Неужели старые раны все-таки исчезают? Она думала, что никогда не простит его, но сейчас… Неужели ей не хватало этого загадочного Маэстро, неужели любовь может ожить заново? - Этот просто не может быть. Просто он оказался в нужное время и в нужный час. Вот и все. Все что было, уже давно в прошлом. – Сказала Тарья своему отражению. Антония, стоявшая рядом, тихонько засмеялась. - Как же вы похожи… Нуждаетесь друг в друге, но никто не сделает первый шаг. Тарья, взяв куртку, вышла из номера. Девушка-призрак подбежала к окну. - Ну же, Маэстро, твое вдохновение совсем рядом! Когда же ты откроешь, наконец, глаза? И вспомнишь ли об обещании, данном мне? Через две минуты она увидела, как Туомас и Тарья вышли на улицу, и тихо сказала им вслед: - Что оставила ты позади своих грез? Кто тебя так молит обернуться? Ты ведь знаешь, шипы есть на каждой из роз, А обратно не просто вернуться... В комнате воцарилась тишина. Лишь часы на стене тихо шептали, забирая каждый прожитый момент. Антония перевела взгляд на клонящееся к закату солнце, раскрасившее город теплыми желтыми и оранжевыми красками. Яркие лучи словно хотели согреть и девушку, давно не чувствующую тепла. Но она лишь вздохнула и исчезла, оставив часы на стене в одиночестве отсчитывать драгоценные секунды жизни.