Преступница? Ну да, это про нее

Сказать, что Иккаку и Юмичика были лучшими друзьями нельзя. Как нельзя их назвать соперниками, врагами и прочей белибердой. Они всегда называли себя просто «зэ бэст», и этим, как вы понимаете, все сказано. Каждый знал о другом все, начиная от самых негативнейших сторон до самого прекраснейшего и крепчайшего зуба, расположенного дальше всех. У Иккаку, как раз, зубы и были крепчайшими и красивейшими, и Юмичика бессовестно говорил это ему, не забывая и о лысой голове. А, прошу прощения, бритой голове. Между ними были такие доверительные отношения, которые строятся не год и не два, а целые десятилетия. Отношения эти имели основу прочную и не трескающуюся ни при каких обстоятельствах – проверено экспериментально. Эти двое составляли части единого целого и совершенно не скрывали этого. В доверии – сила. ** Ичиго сначала пытался протестовать, но потом сладкопахнущий платок приложили к его раскрытым в очередном паническом вопле губам, и несчастный отключился. Нет, ну как так можно? Как можно хватать человека посреди дороги, когда тот идет купить себе парик? Подумаешь, эта деталь гардероба нужна не совсем для законных вещей, но, все-таки, он преступник номер один или кто? Надо поддерживать имидж. Хоть изредка. Ичиго, тряся рыжими вихрами, вырывался из тяжелых объятий сна и зажмурил глаза от яркого света, бьющего по шоколадной радужке глаза. Где-то послышался приглушенный восхищенный вопль о том, что у него довольно-таки красивые глаза, но парень попросту не обратил на него внимания, пытаясь прийти в себя. Голова кружилась, слегка подташнивало, а рана, которая уже должна была затянуться, пульсировала новой, почти неизведанной болью. Он недовольно оскалился, а потом прокашлялся, понимая, что долго так не продержится, особенно при том, что изо рта уже вовсю вытекали капли рубиновой крови. - А у него красивая кровь. Прямо как твои волосы. - Господи, ну вы и идиоты! Зачем вы его к стулу привязали?! Он живым и здоровым нам нужен, а не обузным и грузным, чертовы придурки! - Не нравится наша работа, мог бы и сам за ним сбегать. - Он машину украл. - Какие-то вы некомпетентные, не правда ли, мой драгоценный коллега? - Это точно. - Придурки. Ичиго помотал головой. Неадекватный разговор был сам по себе непонятен ему, а еще и кошмарное состояние сказывалось, так что все слова складывались в одно. Парень только понял, что разговаривали разные голоса, но на большее мозг оказался не способен. Куросаки неудачно дернул рукой, осознал, что его привязали, и хрипло закашлялся, еще раз дергая другой рукой. Запястье пронзила кошмарная боль, и парень, закусив губу, исторг хриплый стон. Где-то послышался пораженный «ох», и руки начали быстро разматывать путы. Кожа у Ичиго была горячая и сухая, несмотря на то, что ему было кошмарно жарко, и, возможно, поднялась температура. К телу прижались чьи-то маленькие прохладные ладошки, и Куросаки облегченно выдохнул, умудрившись выдавить из себя секундную слабую улыбку. Проваливаясь в еще одно забытье, он чувствовал легкие прохладные ладони, что гладили его лицо и плечи, и тихий красивый голос, что твердил, что все будет хорошо. ** - Придурки! – приглушенно рявкнула Рукия, укладывая Ичиго удобнее на кровать. Он был весь горячий, тяжело дышал и хмурился. А еще ластился к ее рукам, как к своему единственному спасению, и приходилось прикладывать собственные прохладные ладони к его разгоряченной коже. Что странно, это не было неприятно или как-то ужасно. Это было будто привычно и воспринималось, как должное. Ичиго уже стал человеком, которому можно доверять? Рукия потрясла головой, темные короткие волосы разрезали воздух и скрыли лицо девушки. Как она могла вообще не доверять ему? После того, как он не раз рисковал собственной жизнью из-за нее и, к тому же, не жаловался на это. После того, как он спокойно принял ее поведение, когда даже Ренджи не сразу привык к своеобразному ее характеру. Девушка закусила губу и начала с новой долей доброй нежности водить прохладными ладошками по лицу рыжего экс-лейтенанта. - Рук… - Заткнись, придурок! – девушка злобно зыркнула на вошедшего Ренджи, который во весь голос начал говорить ее имя секундой ранее. – Он спит, ему не надо мешать. - Хорошо-хорошо, - Абарай поспешно закивал, отдал в руки Рукии аптечку и скрылся за дверью, стараясь не шуметь. Может же, когда захочет! Рукия вздохнула, открыла заветную коробочку с медицинскими приспособлениями и начала работать над истерзанным телом своего… друга. Да, Ичиго – друг. Девушка, наконец разобравшись в себе, довольно улыбнулась и принялась аккуратно расстегивать рубашку на теле парня. Слава Богу, что Икка-Юми и Ренджи, притащив Ичиго к ней в комнату, не убили его по дороге, хотя и хотели пару раз познакомить его многострадальную голову с дверными косяками запыленных комнат домика в лесу. Она осторожно начала снимать пропитанные кровью бинты с его руки и живота. Рана должна была уже затянуться, но, видимо, когда Икка-Юми, эти неадекватные агенты, начали мутузить изворачивающегося Ичиго, зарубцевавшиеся остатки от проникновения пули сорвались и вновь начали кровоточить. Рукия покачала головой, протирая лоб ладонью, и осторожно начала промывать раны бывшего лейтенанта, стараясь делать это как можно менее болезненно; что, в принципе, не получалось. Ичиго периодически издавал глухие болезненные стоны сквозь сжатые зубы и сжимал простыни до побелевших костяшек пальцев. Издав обреченный вздох, Рукия продолжила делать свое дело, уже жалея, что вообще взялась за него. ** Юмичика ласково провел рукой по своим собственным фиолетовым волосам и ослепительно улыбнулся в зеркало – сегодня он был особенно красив, как он считал. Иккаку на все подобные закидоны привык не реагировать вплоть до тех пор, пока они не касаются его самого, а если быть точнее, то его бритой головы, которую его друг почему-то постоянно называл лысой. «Но она же бритая!» - возмущался обычно Иккаку, хмуря брови и готовясь надрать зад всем и вся. Юмичика только смеялся и от смеха плакал, наблюдая за взбалмошным, злым до крайности и очень забавным в такие моменты другом; а точнее – братом. Аясегава довольно улыбнулся своему отражению и изящно присел за стол к Иккаку и Ренджи, которые нервничали в ожидании Рукии. - Идиоты, - послышалось с порога, - мне кофе сделали? Ренджи насупился, пробурчал что-то типа «Мы тебе не рабы тут, сама делай себе, что хочешь, никто не мешает» и пододвинул розовую чашку с нарисованными на ней Чаппи. Девушка громко плюхнулась на полуразвалившийся стул, что было практически невозможно с ее-то хрупким телосложением, и схватилась за кружку, даже не отреагировав на то, что туда буквально только что налили кипяток. - Не горячо? – вежливо осведомился Юмичика, а девушка только покачала головой в стороны и откинулась на спинку ветхого стула. Иккаку лениво перевел на нее взгляд и заметил не отмывшуюся кровь на руках. - Так как он? Рукия задумчиво прикрыла глаза и вздохнула. В ее голосе звучала бесконечная усталость и намеки на раздражение, которое могло прорваться в любое мгновение. - Уснул. – Девушка подняла руку и прикрыла тонкими пальцами глаза, будто ей в них светило яркое, как днем, солнце. На самом деле за уже полузапыленными окнами, утопая в лесу, солнце садилось и дарило свои последние на сегодня, еще немного теплые летние лучи, окрашивало все в свои цвета, подчиняло и радовало. Радовало Рукию, которая хотела с самого утра, чтобы этот день, наконец, закончился и отдал все во владения ночи, в темноту, куда она спокойно сможет провалиться, видя прекрасный сон. – Я с ним долго мучилась, ему было больно. И я даже не собираюсь говорить о вашей некомпетентности, как вы уже успели выразиться, Икка-Юми, потому что нет сил. Я могу сказать одно: этот рыжий оболтус выпутывался и не из такого. Лучше расскажите о том, что происходит и почему Нии-сама не дает никакой информации? - Он не может, - Юмичика лениво пожал плечами и распластался на стуле, что, впрочем, не убавило его напускной элегантности, - ведь там дела идут очень и очень плохо. Готей разваливается на части, трое ушло вслед за «мафиозным выродком», как любит выражаться Иккаку, и это самые большие потери за всю нашу многовековую историю. Если они еще поймают и тебя, дорогая Рукия, то мы потеряем все. - И кто ушел? - Канаме Тоусен и Ичимару Гин. Рукия вскинулась и опустила ладонь на стол; чашка, зазвенев, расплескала кофе по деревянному столу, но ее это, кажется, волновало в последнюю очередь. Ренджи, знающий свою подругу, вздохнул и покачал головой, всем своим видом так и говоря «Говорил же, что нельзя этого рассказывать». Впрочем, Рукия не обращала на него ни малейшего внимания, а только вперилась взглядом в спокойного Юмичику. - Ичимару же не мог! – Девушка нервно вскочила со стула и начала ходить от двери и обратно. – Никак не мог! Он обещал, но это не самое главное, ведь он поклялся Главнокомандующему! Так почему он кинул всех? Этому должно быть какое-то объяснение, должно. Тем более, когда меня похищали, я видела только Соске и Канаме, а Ичимару не было и в помине. Может, у него есть план? - Этот хитрый змей мог придумать что угодно, но, Рукия, - Иккаку поднял на нее суровый взгляд, - ты ведь понимаешь, что мы никаким образом не можем верить ему, его словам, его поступкам. Может быть, он всегда был двойным агентом, и мы не знали об этом? Думаю, не стоит слишком поспешно оценивать события. - Да, он прав, - Юмичика важно покачал головой и прикрыл глаза, - Это Ичимару, и от него можно ожидать всего, чего только можно. Он мог захотеть просто повеселиться в компании предателей, посмеяться над ними, а потом нещадно «слить» в самые низы, забрать деньги и «Бай-бай, деточки, ваша мамочка будет по вам очень скучать!». Ренджи и Иккаку расхохотались, вспоминая любимую фразу Ичимару, когда тот копировал Главнокомандующего, и атмосфера из напряженной как-то сама собой превратилась в спокойную, слегка расслабленную. Рукия тоже улыбнулась и снова с размаху села на стул, залпом выпивая половину большой кружки кофе. - А ведь и правда, на счет Ичимару волноваться не стоит, - подвела она итог, а потом закинула ногу на ногу и поковыряла ногтем дерево стола, - а теперь расскажите мне, как там Нии-сама. - Цветет и пахнет, - заверил ее Юмичика, улыбнувшись, - переживает за тебя, хотел отправить кого-то из капитанов, но ему не позволили, ведь ситуация итак изматывающая, а без еще одного капитана совсем конец нагрянет. Кучики-сан приказал нам хорошо выполнить свое задание и присмотреться к этому «рыжему отбросу общества», - Юмичика переглянулся с Иккаку, и тот снова рассмеялся, - ибо он, ему казалось, где-то о нем слышал. В общем, считай, что мы его ректоры, деканы, кураторы, комиссия или еще что-нибудь. - Все эти личности к стулу канатом не привязывают при знакомстве, - хмуро заметила девушка. - Ну, мы слегка необыкновенные ректоры, - довольно заявил Иккаку и потянулся, - Матушку вашу, спать охота. Рукия не стала спорить, а просто зевнула, заглянув в окно. Бордовые лучи уже почти скрылись за густой кроной смешанного леса, а ветер начинал набирать обороты, качая верхушки деревьев и зловеще завывая в темной листве. Что бы она не говорила, но этот лес был красивым, только зловещим каким-то: объяснить это у нее не получалось никак, но она чувствовала это, да и Ренджи как-то обмолвился, что, когда дела плохи, он становится просто сборищем огромных торнадо, чего в России уж точно быть не может. Фыркнув, ибо в подобные мистические предзнаменования она не верила, Рукия потянулась и встала со стула, который запоздало заскрипел и захрустел. От этого, честно сказать, малоприятного звука Юмичика поморщился, будто увидел неухоженные руки молодой девушки, и печально вздохнул; его взгляд пробежался по лицу Иккаку, которое было слишком спокойным и частично даже беспечным: закрытые глаза и приоткрывающийся от выдохов рот делали его похожим на спящего младенца, а вкупе с лысой головой… В общем, Аясегава умилялся виду своего вечно брутального и зловещего лучшего друга. Ренджи зевнул, потянулся на стуле и тоже встал, вновь потягиваясь. Рукия услышала, как у того захрустели от долгого сидения кости и только мимолетно улыбнулась, развернувшись к парням спиной. - Спокойной ночи. – Она повернулась и помахала им рукой. – Надеюсь, она будет спокойной. Икка-Юми и Ренджи переглянулись и послали Рукии уверенный взгляд. Та просто кивнула, развернулась и ушла спать, прикрыв за собой скрипящую дверь. - Как думаешь, долго ли будет продолжаться это затишье? – раздался монотонный голос Юмичики на кухне. Ренджи невольно повел плечами и вздохнул, кинув взгляд на закрывшуюся дверь. - Мне кажется, нет. – Он вновь посмотрел на дверь, а потом за окно. Глаза прищурились, создавалось ощущение, что он что-то заметил там, в уже темной чаще почти непроходимого леса. – Они очень и очень скоро появятся здесь, а когда это произойдет, мы должны быть во всеоружии. - И Куросаки Ичиго тоже? – Иккаку лениво приоткрыл один глаз и внимательно посмотрел на своего красноволосого друга. Абарай почесал бровь и вздохнул. - Да. И это будет вашей задачей, полученной от капитана. – Ренджи покосился на развалившихся на своих стульях Икка-Юми. – Точнее, это уже недели три как ваша задача. Юмичика лишь улыбнулся и переглянулся со своим лучшим другом. Тот лениво фыркнул и привстал, опираясь на деревянный стол. Запах свежего воздуха из окна развеял всю атмосферу странной напряженности между тремя парнями и их раскаленные от волнений нервы. Иккаку выпрямился, встал, положил руку на плечо Ренджи и задорно ухмыльнулся. - Мне кажется, у твоего друга есть свои скелеты в шкафу, брат. Только он не видит смысла показывать их каждому встречному; могу с уверенностью возопить, что он знает, как правильно выпутываться из критических ситуаций и убивать так, как могут только они. Ну, если ты, конечно, догадываешься, о чем я. Ренджи резко развернулся и ошарашено уставился на Мадараме, широко распахнув темные глаза. - Ты хочешь сказать, что он один из них? - Я не берусь утверждать, но всякое может случиться. – Юмичика легко поднялся со своего стула. – Может, он и не забыл ничего, как мы все думаем, а только притворился, чтобы добиться чего-то своего. Но чего? Это мне пока неизвестно. – Аясегава поправил волосы и внезапно серьезно посмотрел на Ренджи. – Или ты действительно думаешь, что обыкновенный полицейский смог бы выдержать то, через что прошел он? Через это проходят только они, и тебе это дано знать гораздо лучше, чем нам, не совсем приближенным к делам Высшего света. Ренджи нахмурил брови и кивнул. - Я понял. Нельзя спускать с него глаз. – Он решительно взглянул на Икка-Юми. – Это был настоящий приказ Кучики-тайчо, не так ли? Два лучших друга одинаково ухмыльнулись и подмигнули своему красноволосому товарищу. - Конспирация, друг мой. Это дикая секретность, которая карается смертью. Ренджи только вздохнул. ** - Куросаки, дурак что ли?! Ты что творишь?! Тебе нельзя, слышишь? Нельзя! - Отвянь, не хочу слышать подобных слов. Я в полном порядке. - Ты провалялся на койке всего две недели! Две! Для полного выздоровления этого катастрофически – понимаешь?! – просто катастрофически мало! Хватит! - Только и умеешь, что настроение портить. Я тут ходить, я тут даже бегать сам могу, а ты мне палки в колеса вставляешь. Ренджи, ну что ты за друг такой? Разве ты не знаешь, как быстро я могу вставать на ноги? - И что? Это ничего не значит! - Отвянь. Слишком громко кричишь. С лестницы как-то вяло переставлял ноги Ичиго, за ним, как какая-то непоседливо-сумасшедшая курица-наседка, следовал Ренджи и вглядывался во все еще бледного друга хмурым, мрачным взглядом. Со стороны картина маслом, на деле – полное дерьмо. Бывший лейтенант решил встать после двух недель беспробудной лихорадки, побуянить с другом, проквасить мозги отменной русской самогонкой, чуть не отравиться ею и, наконец, самолично спуститься с лестницы безо всякой помощи и показать всем, насколько крутым бывает рыжий засранец. Ренджи же его идей вселенского масштаба не разделял. Хотя, наверное, разделял, но не в ближайшем будущем, ибо это самое будущее оставалось очень и очень сомнительным в связи с последними событиями, произошедшими с этими странными людьми. - Эй, у тебя была всего неделя. – Юмичика, заприметив спускающуюся рыжую шевелюру, недовольно поморщился. – Теперь будет меньше. Нас высекли. - Вычислили. – Мадараме протер лицо ладонью. – Ты хотел сказать, что нас вычислили. - Да плевать, смысл-то один! Ичиго, нахмурившись, посмотрел на обыкновенную уже для него перебранку лучших-друзей-напарников-сильных-бойцов, обернулся к ним вполоборота и тихо кинул: - Если времени нет, то надо выискивать прибежище поприличнее. Предлагаю выдвигаться на рассвете, если слежка не будет обнаружена. Икка-Юми замолкли, призадумались и кивнули синхронно. Действовать предстояло быстро, точно и исключая всякие неприятности. - Рукия знает? Икка-Юми сглотнули, Ренджи нервно провел рукой по лицу. - Нет. – Они втроем переглянулись и одинаково безнадежно вздохнули. – Мы потом скажем. Потом. Ичиго только ухмыльнулся, аккуратно присаживаясь на стул. - А теперь, пожалуй, я смогу задать несколько интересующих меня вопросов по поводу ваших личностей, дорогие товарищи. Неправда ли? Тройка друзей нервно сглотнула и осторожно присела за стол к больному, но ехидному другу. Чуяли они чем-то (предположительно, Жопой), что на сей раз от ответа им не уйти никакими окольными путями, а надеятся на чудо – о Боги! – в их случае очень и очень смешно. - Давай поговорим, - нервно начал Ренджи, подпихивая локтем Иккаку. Ичиго только оскалился. ### Добрый день, дорогие читатели! Давно не виделись, даже очень давно, мне аж стыдно за такое свое длительное-длительное отсутствие; простите ~ Но теперь я вернулась с новыми силами, с новыми мыслями, с почти проветренной головой и собираюсь наверстать упущенное и, вообще-то, взяться за мозги. Нет, ну я серьезно! :D Если вы меня ждали - огромное вам спасибо. Очень благодарна, очень люблю вас. <3 Глава - дерьмеццо, как и, впрочем, всегда. :3 Нет смысла в ней, просто бесполезные разговоры о чем-то непонятном и таинственном; концовка-то вообще не пойми что, но, надеюсь, сойдет. Ахахахаа. Всем спасибо за прочтение. Как обычно наглею и прошу отзывов. :3 Ваш любящий и, надеюсь, любимый Таракан Хлорыч. <3