Сказка стала сильнее слёз

Марк долго обнимал Василису. Она так восхитительно пахла, ее гладкая кожа, ее чудесные голубые глаза манили, завораживали, притягивали, и взрослый почти восемнадцатилетний парень, еле сдерживал себя. Он понимал, что если прильнет к этой нежной розовой ткани губ, то поцелуями тут не ограничится. Он совсем терял голову, безумие и страсть овладевали им, хотелось прижать ее как можно крепче, поцеловать, слиться с ней, проникнуть друг в друга, просочиться, стать единым целым. Это просто не описать словами, в душе все поднялось, взлетело, старалось вырваться наружу, сердце бешено стучало, взгляд затуманился и пришло бессилие, полное бессилие. Веки Марка с легким шорохом устало закрылись. Безумец... Что он делает, как он может до нее дотрагиваться, тем более обнимать, Василиса была божеством, олицетворением нежности и безграничной любви, а еще отчаяния и желания. Что это? Бред? Что творится в этой несносной голове, что движет этими руками, которые обнимают так нежно и крепко; что движет этими губами, ищущими пристанища в поцелуях шеи? Почему ему кажется, что кожа Василисы, словно у бабочки - одно прикосновение - и кожи нет, она повреждена, пыльца ссыпается... Бред. Это точно бред. Сумасшествие. Почему это головокружение? Почему все тело горит, а губы словно огнем прожжены? Почему оглушительный стук внутри, все пульсирует, виски напряжены и само тело напряжено до предела? Вдруг туман ушел, пленка с глаз исчезла, и пришла какая-то четкая ясность, все окрасилось в проникающие в мозг цвета, они стали яркими, стук внутри стал еще громче, он раздавался всюду - в ушах, в мозгу, в теле; он заглушал даже бой часов Черновода. Вот черт. Это чувство становится все сильней, поглощает, захватывает душу, пронизывает насквозь, впитывается в сердце. Господи... А Марк все еще обнимал ее. Руки сами начали бродить по спине и талии девушки. Парень сдерживал себя как мог, но ничего не мог поделать. Внутри все сжималось, пульсировало, а сердце все билось, билось в учащенном ритме желания. Ладони соскользнули вниз, обняв под майкой. Осторожно коснулись прохладной тонкой талии. Василиса вздрогнула и ее дыхание на миг прервалось, по коже пробежали мурашки, она стала бояться Марка и его поступков. Но не могла вырваться. Парень отстранился. Идиот, что он натворил?! Он посмотрел на покрасневшую девочку. Майка Василисы была выбита из-под пояса и слегка приподнята, у Марка рубашка была полностью расстегнута (какого черта он расстегнул на себе рубашку?!). Парень с тревогой глянул на Василису из-под светлой растрепавшейся челки. - Прости меня, прости, я идиот, я безумец, я... Василиса вдруг подошла и неожиданно для себя прижалась к его обнаженному телу. - Я чувствую твою силу. Сила, которая сможет защитить меня. От всего. От этого мира. От боли и горя. От слез и напастей. От тьмы. Марк резко притянул ее ближе. Осторожно поймал ее лицо в ладони, убаюкивающе поцеловал в лоб. Потянулся к губам и замер в миллиметре от них. - И вот я опять себя не сдерживаю. Прости. Моя любовь слишком сильна, и я чувствую, что если коснусь твоих губ, то уже не смогу остановиться. В твоем присутствии я загораюсь желанием. И мне сложно сдерживать себя. Но я не хочу причинить тебе боль. Прости меня, Василиса. Он развернулся и пошел к двери. - Прошу, держись от меня подальше, в один момент я могу не сдержаться. И тогда я буду винить себя до конца жизни. - голос Марка дрожал, взгляд потемнел. Он по тянулся к ручке, решительно взялся за нее. Слезы навернулись на глаза Василисы, ноги подкосились и девушка начала медленно оседать на пол. - Защити... - прошептала она, теряя сознание. Последнее, что она увидела и почувствовала - были руки Марка, подхватывающие ее, и его глаза, склонившиеся близко-близко...