Манифест

Мне часто снятся те ребята, Друзья моих военных дней. Землянка наша в три наката, Сосна сгоревшая над ней. Как будто вновь я вместе с ними Стою на огненной черте У незнакомого поселка, На безымянной высоте. У незнакомого поселка, На безымянной высоте. Лето 1942-го, на берегу неизвестной речушки Она сидела держа на руках ослепшую девчонку и молча смотрела на последние чистые листы альбома. На том берегу слышался лай собак, вопли на немецком, трёхэтажный мат, перебиравших по матери родственников фрица, но всё это отдавалось в ушах комариным писком. Ей вдруг стало всё равно – она вдруг с особой остротой ощутила что пять девчонок, так ничего толком и не узнавших в жизни, умерли. Умерли в бою, с оружием в руках, как настоящие солдаты. Женщины-солдаты… Господи, да это же просто бред! Это не нормально! Это дико! Женщины не должны воевать!!! Женщина может быть женой, матерью, но не солдатом!!! Как эти девочки оказались здесь??? Что она, делает здесь??? - Милка? Ты??? – раздался голос. Она подняла глаза - перед ней стоял он. Всё те же черты лица, теперь искажённые удивлением, форма, три кубика. Вспомнилась шутливая фраза, брошенная во время последней встречи, краткой, как и все предыдущие, «В следующий раз встретимся капитаном и старлеем». - Здравствуй. – выдавила она непослушными губами и потеряла сознание. 14 апреля 2013 года, Латвия - Сейм Латвии сегодня большинством голосов проголосовал за законопроект, запрещающий ношение ветеранами войны боевых наград. – вещала диктор. Старуха, сидящая в кресле не дослушав щёлкнула пультом телевизора. - Тётя Мила, зачем вы… - начала сидящая на диване другая старуха. - Ты всё слышала, Машка. – оборвала Людмила Сизова. – Нас лишили главного – право на гордость, у нас отняли честь, Государство в очередной раз хорошенько набрав слюну опять в нас плюнуло, причём так, что мы того и гляди захлебнёмся. Тут перед глазами всплыло противное лицо Петерсонса, старика из четвёртой квартиры. Этот мерзавец каждый год начиная с 2008-го 16 марта выходил из дома отсвечивая проклятой формой чёрного цвета. Черепа и две молнии – ненавистные символы. А ведь когда-то в далёком 1943 во время боёв с танками озверевшие во время боя бойцы заживо сожгли какого-то попавшегося им в руки живым танкиста за то, что у него форма была чёрного цвета – его приняли за эсэсовца. А теперь… Теперь эти недобитые черти бегают в своих чёрных мундирчиках и гордо именуют себя «борцами за независимость», проклинают советскую власть и всех русских прицепом и требуют от всех говорить по-латышски. Мерзавцы! Латышские стрелки были ядром Красной Гвардии а потом и РККА в двадцатые. В сороковые она сражалась плечом к плечу с ребятами из всех концов СССР и не раз ей приходилось пересекаться с латышами – классными ребятами, говорившими по-русски и обещавших отправить всех гитлеровцев в ад. Потому что они защищали свою Родину. Их Родиной был Советский Союз. И к ним пришли враги. Которые убивали всех без разбора. И это никак не укладывалось в то, что теперь, почти семьдесят лет спустя, называется «борьбой за независимость»… 9 мая 2015 года Это был яркий солнечный день над Ригой. Сияло солнце. И Людмиле вспомнился тот самый день 8 мая 1945 года, когда она чистила свою верную АВС и вдруг услышала стрельбу. Это была страшная канонада, как будто поблизости пошёл в наступление полк. Но это было не наступление. Одновременно со стрельбой грянул страшный рёв. Рёв сотен глоток, кричавших от радости, от ощущения того, что страшная, кровопролитная война окончилась и победа, та самая победа, которую так ждали, ждали долгих четыре года. Ждали солдаты, кормя вшей в окопах, ждали медсёстры, выбирая из гниющих ран белых червяков, ждали хирурги в госпиталях, извлекая из солдат и офицеров пули и осколки, ждали снайперы, лёжа на своих позициях и выискивая в прицелах врага, та самая победа наконец настала. И майор Людмила Сизова, убившая 301 врага, не раз глядевшая в лицо смерти, пережившая восемь «снайперских дуэлей» внезапно… расплакалась. Разревелась, как девчонка. Едва видя, что она делает, она собрала винтовку и зарядив один-единственный патрон подняла винтовку и выпустила в яркое весеннее небо пулю… Вот что вспоминала старая женщина в форме майора с двумя орденами Красной звезды, орденом Отечественной войны и звездой Героя Советского Союза на кителе. Она вышла и пошла по улице. Полицейский патруль вырос как из-под земли. Офицер и два сержанта. - Стойте! – скомандовал Офицер по-латышски. Людмила его просто проигнорировала. Офицер преградил ей путь и вновь скомандовал по-латышски - Стойте! Та же реакция. Видя, что к нему проявляют ещё меньше внимания, чем к брусчатке, офицер рявкнул по-русски: - Ты, тварь советская а ну стой! Людмила обернулась и просверлила офицера недобрым взглядом. - В чём дело? – холодно спросила она. Офицер ткнул ей в грудь пальцем. - Ты нарушила закон о запрете ношения боевых орденов на 9 мая! Нарушение закона карается административным арестом! Ты понимаешь, что мы можем тебя арестовать? - Эти ордена добыты кровью. Моей и чужой. Ты знаешь за что я получила эту? – Людмила показала на Звезду. - Мне всё равно… - Я её получила, после того, как единственная уцелела из семи снайперов. Нас было семеро, в живых осталась только я. И ты хочешь, чтобы я не носила награды, которые заслужила в День Победы? - Есть закон! Снимай! - Нет. - Снимай! Или сорву! - Нет. - Ах так! Ну ладно! Офицер схватил Людмилу за грудки и сорвав с кителя Звезду Героя бросил её на брусчатку. Ослеплённый яростью, он не заметил, как Людмила бросила взгляд ему за спину. Не заметили этого и сержанты. Сорвав звезду, офицер бросил её и отпустив Людмилу, плюнул ей под ноги. - Когда вы только все передохнете! – бросил он, собираясь уйти. Однако прежде, чем он успел сделать шаг. Кто-то легонько тронул его за плечо. Офицер резко обернулся и тут же страшный удар поверг его на землю. Точно такие же удары обрушились на обоих сержантов. К Людмиле подошло четверо крепких парней. Трое из них слегка потрясывали руками, пытаясь унять боль в руках после ударов. Старший наклонился и подняв с земли звёздочку протянул её Людмиле. - С Днём Победы, товарищ майор. – улыбнулся он. Людмила взяла звёздочку и, увидев, что неё сломалась иголка, убрала её в карман кителя и достала другую. - Это – настоящая а первая была копией. – пояснила она потрясённым ребятам. - Товарищ майор, вы идёте с нами? – спросил старший парней, когда Сизова приколола звёздочку к кителю. - Куда? - На митинг. Вы не единственная, кто открыто решил нарушить закон. Смотрите. – парень показал куда Людмиле за спину. Людмила обернулась – по улице шла толпа. Было много молодых крепких парней с русскими и советскими флагами, но первыми в колонне шли ветераны. Кто в костюме, кто в военной форме, но все были с наградами. - Это открытый протест. – сказала Людмила. - Нет, - ответил парень. – Это – манифест! Сегодня День Победы! Победы всего многонационального народа! День памяти тех жертв, которые были принесены, день памяти тех, кто не дожил, кто не увидел победу. И мы помним! И мы не забудем! Мы сохраним и передадим это потомкам! И да будут прокляты те, кто посмеет плюнуть в Святой Праздник, именуемый Днём Победы!