Что-то не так с трибблом

— Боунз, что мне делать? — Для начала, оставить в покое стакан и перестать глушить бурбон. Джим стушевался под насмешливым взглядом доктора и спрятал руки под стол, чтобы избежать искушения снова схватиться за выпивку. — Бо-о-о-оунз... Маккой давно уяснил, что по собственной воле пришедший в лазарет Кирк не предвещает ничего хорошего. — И рассказать мне, в чем проблема. Единственное, что я от тебя слышал последние полтора часа: «Что же делать, как мне быть, как же это мне забыть». Я, черт возьми, доктор, а не телепат! Кирк с самым несчастным видом посмотрел на отобранную Маккоем бутылку и печально вздохнул. Боунз на это отреагировал лишь короткой усмешкой и, откинувшись на спинку кресла, протянул: — Нет, приятель. И не думай, что твой щенячий взгляд на мне сработает: я не одна из твоих подружек... — Ты меня не любишь! — ... так что давай! Я хочу услышать это лично от тебя. — Засранец! — Я просто хочу помочь тебе разобраться. Кирк скептически хмыкнул. — Да неужели? А как по мне, ты все понимаешь и просто наслаждаешься сложившейся ситуацией. — Не без этого. Но должен же мне кто-то компенсировать потрепанные нервы. — Маккой отсалютовал стаканом. — Так что... Я весь внимание. Обреченно вздохнув, Джим ухватился за отставленную Боунзом выпивку. — Ладно. Отлично. Твоя взяла, слушай. Помнишь того триббла, которого ты накачал кровью Хана? — Как-то ты далеко забрался в своих разъяснениях, Джимбо. — Ты будешь слушать или перебивать? — О, Бога ради! Хорошо, продолжай. Конечно помню! Не каждый день я воскрешаю мертвых, пусть и трибблов. — Боунз... — Кирк сжал обеими руками стакан и подался вперед, склоняясь через стол к Маккою. Заинтригованный таким поведением друга, доктор тоже придвинулся и приподнял одну бровь в молчаливом вопросе, — …этот триббл... Он... мне кажется, что он следит за мной! —Что, прости? — Он следит... Смотрит на меня, понимаешь?! — Джим... это триббл. — Да знаю я, кто это! Но он за мной наблюдает! Каждый раз... я отворачиваюсь и чувствую его взгляд у себя на спине. Вскочив на ноги, Кирк принялся мерить шагами помещение, отчаянно жестикулируя, и продолжил вещать с неподдельной нервозностью в голосе. — Это звучит, как чертов бред, я знаю. Но, черт возьми. Последние несколько дней я стал опасаться засыпать в собственной каюте: мне кажется, что в какой-то момент я могу проснуться от того, что проклятый меховой шар пытается отгрызть мне нос или что-то еще более ценное! Потому что если у него появились глаза, то почему бы не отрасти и зубам?! — Джим замолк на полуслове. За его спиной раздавалось ритмичное «бум-бум». Резко обернувшись, он уставился на Маккоя, который сосредоточенно отбивал себе лоб об стол. И, судя по сопутствующим звукам, тот старательно сдерживал рвущийся наружу хохот. Возмущению Кирка не было предела. — Боунз! Доктор откашлялся. — Господи, Боже! Джим, это просто триббл! У них нет глаз, и уж тем более нет клыков, которыми они бы могли перегрызть кости и хрящи. В противном случае их бы не держали в качестве милых домашних зверьков. С их-то аппетитами... Это несчастный комок меха, которому по жизни и так не очень-то повезло, а ты на него навешиваешь еще. — О, рад, что тебе весело... друг мой, — прищурившись и скрестив на груди руки, процедил Кирк и, сделав два шага к столу, схватил стакан с выпивкой и осушил его с мрачным видом под настороженным взглядом резко переставшего хохотать Маккоя. — Джим, ради всего святого, скажи, что это чертова шутка и тебе не мерещатся глазастые меховые шары. — А если не скажу? — с кислой улыбкой поинтересовался Джим. — Тогда мне придется, за некоторой невменяемостью, выписать нам обоим направление в увольнительную, ибо общее переутомление и все дела. У Кирка вырвался нервный смешок. — А в симптомах укажешь коллективные галлюцинации в виде мутировавших трибблов. Гениально. Всегда мечтал прослыть шизофреником. Так и представляю себе заголовки: «Молодая звезда космонавтики закатилась, не выдержав напряжения. Что это? Последствия детской психологической травмы или цена великой ответственности?» — насмешливо изрек Кирк и кивнул на бутылку. — Разливай. Сегодня я не хочу думать. А потом пойдем ко мне в каюту и там я тебя... в смысле тебе... — Воу-воу! Полегче, Джимбо! С такими предложениями иди к своему гоблину, заодно расширите горизонты межрасовых коммуникаций.

***

Спустя сорок минут Маккой с опаской косился на урчащий меховой шар. Что интересно, при приближении Кирка триббл начинал возбужденно подпрыгивать и свистеть, чем напоминал доктору старые чайники. Но стоило Маккою приблизиться к клетке со зверьком, как тот успокаивался и лишь нежно поуркивал. — Ну? — напомнил о себе Джим, нетерпеливо притопывая ногой. Он предусмотрительно спрятался за спиной Боунза так, чтобы его нельзя было увидеть из клетки. — Ну, это определенно триббл, а не какой-то злобный и кровожадный монстр, которого ты мне описывал, перед тем как зайти в каюту. Триббл согласно заурчал и встряхнулся. — О, только не говори, что и тебе нравится эта мохнатая бестия! Зверек издал возмущенный свист, словно понимая, о чем только что шла речь. — Кажется, наш пушистый друг недоволен твоим предположением, Джимбо, — посмеиваясь, пробормотал Маккой. — О, ну прекрасно! Теперь на моем корабле власть захватят трибблы. Они заполонят «Энтерпрайз», мутируют и обзаведутся конечностями, и полетят колонизировать космос. — Зато они выдворят всех клингонов. — Только раньше они вытеснят нас, — хмуро подвел итог Кирк. — Спок мне тоже не поверил и посоветовал, цитирую, «сократить объемы потребляемого, совместно с доктором Маккоем, алкоголя». Точка. — И потому ты заявился ко мне сегодня утром и с порога заявил «Боунз, где бурбон?». Логично, как сказал бы твой ручной зеленый эльф. — Эй, мы сейчас вообще не о Споке говорили, а о триббле! — То есть ты признаешь, что Спок твой ручной дружок? Джим упрямо проигнорировал самодовольную маккоевскую физиономию. — Давай, умник, подойди ближе и посмотри на него внимательнее. Поверь, ты удивишься, и тебе тоже срочно потребуется выпить. И вообще, это тебе положено возмущаться грозящей перспективой антисанитарии и засилья инопланетных сущностей на корабле. — Не хочется говорить «но я же говорил»... Но я же говорил!

***

Ровно в 2217 коммандер Спок застал картину вопиющего пренебрежения уставом в исполнении капитана и главы медицинской службы. Кирк и Маккой улеглись на сдвинутые кушетки в лазарете и нестройным дуэтом распевали фривольную песенку про заблудившуюся в лесу орионку, передавая друг другу пузатую бутыль. Судя по запаху, это был один из самых крепких сортов денебского рома. Напиток этот, к слову сказать, считался в Федерации запрещенным, и по крепости и некоторым другим характеристикам превосходил пресловутый ромуланский эль. Бутылка была пуста на две трети. И в данный момент процесс ее опустошения грозил перейти в завершающую стадию. — Джимми-бой, а скажи мне, дорогой, что такое мягкое и уютное греет мне седалищный нерв? — Это триббл, Боунз. И ты на нем лежишь. По крайней мере, кусок меха, что торчит из-под тебя, наводит на такие мысли. — И почему я на нем лежу? — задал вполне закономерный вопрос Маккой. На что получил слабую попытку пожать плечами и красноречивый взмах рукой. — А, черт его знает. Ты, кажется, заявил, что спасешь меня от исчадия ада. — От гоблина что ли? Джим бросил на доктора осуждающий взгляд. Хотя, вернее будет сказать, попытался. — Я вообще-то про триббла. — А-а-а... Ну, так бы сразу и сказал. О, а вот и зеленая фея! — радостно возвестил Маккой, заметив замершего в дверях Спока. Кирк тут же предпринял попытку принять сидячее положение. — Присоединяйтесь, коммандер. Третьим будете, — продолжил тем временем доктор, но был прерван приглушенно-басовитым «пур-р-р». — А, нет, четвертым. Ну что ты, Джи-Джи? — Ты что, назвал триббла Джи-Джи? — Эй! Нормальное имя! — Да ты издеваешься! Скажи ему, Спок! — Прошу прощения, капитан, но я не совсем понимаю, что я должен сказать и что здесь происходит. — А сам-то как думаешь? — с усмешкой поинтересовался Маккой. — Доктор, ваши намеки находятся вне моего понимания. Не могли бы вы выражаться конкретно, используя четкую вербальную технику? — остановившись посреди лазарета, невозмутимо ответил Спок, и заложил руки за спину. — Нет, ну вы посмотрите на этого остроухого засранца! — возмущенно начал доктор и, подсунув под себя руку, вытащил триббла, который от подобного небрежного обращения недовольно запурчал. Придирчиво осмотрев его, Маккой поманил Спока к себе пальцем. — Подойди-ка ко мне поближе, мистер «я знаю все на свете»… Спок приподнял одну бровь в вежливом недоумении, но все же подошел поближе, чем незамедлительно воспользовался Маккой. Доктор уселся на кровати поудобнее, придерживая триббла одной рукой. Не успел Спок задать какой-либо вопрос, как перед самым его носом оказался приличных размеров меховой шар. — Вот! — торжествующе возвестил Маккой, держа на вытянутых руках золотистого триббла с черным хохолком (после своего воскрешения триббл начал линять, а выпадающая серая шерстка сменилась, только хохолок на спинке выделялся своей чернотой). Зверек издавал тихое и размеренное пурчание. На взгляд коммандера, триббл ничем не был примечателен, и выглядел как большинство представителей этого биологического вида. Следовательно, уделять повышенное внимание данной особи нерационально. Впрочем, возможно, триббл казался чуть крупнее своих сородичей. Но размеры этих существ четких границ не имели. Шерстяной покров, хоть и не был однотонным, но имел окрас привычных цветов. Небольшое же пигментирование шерсти не являлось серьезным отступлением от нормы. Маккой молчал. Кирк, стараясь не слишком шумно возиться, уселся в позе лотоса на больничной койке. Спок бросил нечитаемый взгляд на этих двоих и снова уделил внимание меховому шару. Считается, что вулканцы не удивляются, и много других «не». К слову сказать, сам Спок тоже считал, что с начала службы на Энтерпрайз под командованием капитана Кирка, удивить его чем-то уже стало невозможно. Однако, подслеповато щурясь, на него смотрело доказательство обратного. — Это... — Знакомься, Спок. Это Джи-Джи. Зверек в руках у Маккоя тихо курлыкнул. Споку пришлось напомнить себе, что это именно триббл. Часто моргающий, смотрящий прямо из-под густой шерсти одним глазом. Но триббл. Вдосталь насладившись эффектом, Маккой развернул зверька передней частью к себе и кивнул на тихое «пур-р-р». — Согласен, приятель! А ты мне нравишься. Знаешь, Джимбо, пожалуй, я его у тебя одолжу. Нам будет интересней вдвоем, чем вам. Мы найдем, чем заняться. Не могу же я, без соответствующих исследований, оставить капитана корабля наедине с трибблом неизвестной породы. Довольное пурчание набирало обороты.

The Purrr...