Разбудить душу камня

      Тяжело учиться всему заново, когда ты падаешь на полпути, отставая от всех. Но тяжелее с самого начала, первый раз. Когда ты заново учишься, ты хотя бы знаешь азы, помнишь как это. А когда учение открывается для тебя в первый раз, ты, как слепой котёнок ищешь, куда бы, за что бы зацепиться, тыкая носом в темноте, разыскивая источник жизни. Пробовать ходить, учиться этому заново тяжело, ногам больно, но сердцу ещё тяжелее, оно учится в первый раз...       Начались летние дожди, все наполнилось серостью и скукой, но создавало в доме некий уют. Костыли, капитан Эрвин сказал, что привезет к концу недели. И теперь господину Леви приходиться лежать целый день в кровати. На него напало спокойное уныние, целые дни он читал или играл с Карон в шахматы, заглядываясь на серые пейзажи. Каким-то умиротворением и тишиной наполнялись дни. Казалось, капрал грустил, но в молчании своём он улыбался, о чем он думал, о чем мечтал? Быть может, о том походе к озеру? И о том пурпурном закате и о лёгком ветре...       - Иди сюда, Бертольд, - Карон подозвала пса и теребила его за мокрые уши, - ты, где был, такой грязный?!       - В луже, наверное, поплавал.       - Быть может...       - Ты не собака! - говорил Леви, а пёс, прижавшись к полу, виновато глядел на него. - Ты свинья!       Карон тепло улыбнулась:       - Теперь у вас все руки грязные, господин Леви.       - Чёрт, я тебя сам в тазу выстираю! - завопил Ривай.       Карон принесла капралу ужин. Леви сидел, поджав ноги под себя, и глядел в окно.       - Вот ваш уж...       - Скажи, Карон, какую самую сильную боль в жизни ты испытала?       - Ну, наверное, когда потеряла родителей, - задумчиво произнесла она.       - Почему ты так спокойно об этом говоришь, будто ничего этого не было?       - Потому, что наверняка, даже потеряв жизнь, они не хотели бы, чтобы я печалилась.       - Сколько тебе было? - не успокаивался Ривай.       - Двенадцать. А у вас, какое горе прошлого до сих пор мучает вас?       - У меня слишком много таких моментов...       - Поведайте...       - Я жил в подземных городах, не видел света и той земли наверху. Моя семья была бедна, мы жили на отшибе в грязной лачуге. Мать умерла после моего рождения, от лихорадки, я жил лишь с отцом. Но и это не самое огромное горе... Слишком поздно было что-то сделать, отец тоже умер, его убили... Затем я стал старше и... сам пошёл убивать...       Дождь лил и лил, тучи окрасили небеса в темно серый, страх, неумолимым страхом пахло в комнате... Карон слушала с запиранием сердца.       - Пропитание добыть было трудно, деньги ещё труднее... Доступной работы было мало... Приходилось выбирать или ты, или тебя. И я выбрал...       Нагнетало, мыслить было невозможно, воображение рисовало лишь картинки того ужаса...       - И так я убивал одного за другим, как сейчас помню, руки в крови, жертва бьётся в конвульсиях, а я лишь смотрю на неё, без страха, без боли, без ужаса, без понимания, будто камень...       Казалось комната стала мрачнее и резко похолодало.       - Затем меня поймали и хотели казнить, но меня подобрал Эрвин... Лучше бы мне отрубили голову, я сменил одни убийства на другие... И пусть говорят, титаны нам враги, но снова убивать...       Пёс перестал шуршать, Леви сильно напрягся, опустил лицо вниз, уперся взглядом в одеяло.       - Сначала друзья детства, затем мой собственный отряд... Они умерли у меня на глазах... Я не смог ничего сделать.       Тишина, лишь она пронзала все своим хрупким молчанием.       - Что делать? Как быть? От чего так болит сердце? - Ривай поднял лицо, глаза были красные, он плакал.       - От воспоминаний... - тихо прошептала Карон.       - О нет, те воспоминания я давно пережил, а оно болит о настоящем, о том, что есть...       Девушка замерла, больно было это осознавать. Но от чего сейчас болит его сердце?       - Я начинаю догадываться от чего, - тихо прошептал.       Леви поднялся с кровати и неуклюжими шагами направился к Карон, девушка непонимающим взглядом посмотрела на него. Вдруг у самого кресла он упал, ударившись руками о подлокотники, но не одна мышца на лице его не дернулась, не одного звука он не издал. Поднявшись на руках, он навис над девчонкой, пронзая её взглядом.       - Только сейчас я заметил, как прекрасны твои глаза.       Он сжал рукой её подбородок, заглядывая "в самую душу", его губы впились в её, сильно и немного больно. Карон уперлась руками в его грудь, пытаясь вырваться, но это было не так уж и просто.       Она оттолкнула капрала, забыв о том, что на ногах он держится не крепко.       - Что, что вы делаете, господин Леви!?       Ривай удержал равновесие:       - Дурочка, неужели нечего не поняла? - он схватил её за ткань одежды на груди, прижимая к себе, снова пытаясь поцеловать.       - Господин капрал, не надо! Что, что вы творите?! Одумайтесь! Вам больно от собственных воспоминаний о прошлом! Не надо, это грешно и мерзко!       - Да ты меня не поняла, сердце моё болит от тебя, потому что...       Девчонка вырвалась из его крепких рук и метнулась из комнаты. Она бежала по коридору, спустилась по лестнице и забилась в угол, прижавшись лицом к стене.       - Карон! Карон, вернись! - кричал Леви.       Девчонка, напуганная поведением капрала, тихо плакала:       - Господи, прошу, прости все прегрешения мои, вольные и невольные...