***
Раздраженный Мелисов еще раз набрал вахтершу. Долгие гудки, настолько долгие, что они бы уже успели три раза отрепетировать. Вахтерша: /запыхавшись/ Але-у? Слухаю. Мелисов: /цокнув языком/ Не прошло и года! Архаровцев моих выпустили? Вахтерша: Так точно. Мелисов: А реквизит поймали? Вахтерша: Никак нет. Мелисов: А чего ждем? У нас генеральная репетиция. Ге-не-раль-на-я. Без него никуда. Вахтерша: Тут такое дело... Мелисов: Ну? Вахтерша: Он, того, в шахте заснул. Вокруг кабины обвился, как прилип, змей эдакий! Мелисов: Ну что, что это такое, баба Надя! Я вас не узнаю. Вытащить какого-то дракона, молодь! Ему даже тысячи нет! Надежда Иванна... Вахтерша: Ладно, ладно, Юрка, устыдил. Достану я тебе дракона. Семь минут подождешь? Мелисов крякнул. Старая драконоборщица отложила вязанье и достала огнеупорные перчатки, сладко хрустнув пальцами.Часть 1
23 декабря 2014 г. в 23:44
Компания музыкантов заваливается в лифт.
Все молчат, только Беркут под нос напевает «Звездный Портал».
Холстинин, исподлобья глядя на (еще пока) своего вокалиста, прижимает к груди мандолину, Изотов тихонько стоит в углу, обнимаясь со своей Ненаглядной, и беглым взглядом просматривает всех собравшихся.
Лифт просторный. По крайней мере, в нем свободно могут поместиться полуэльф, рыцарь, принцесса, волшебник и два ни в чем не повинных музыканта.
Все собравшиеся едут на прогон будущего концерта.
Беркут: /Холстинину на ухо/ Володь, а ты чего сюда приперся?
Холстинин: /хмыкая/ Чтоб ты завтра на репетицию явился в нормальном состоянии.
Беркут: /понимающе кивает, потом смотрит на мандолину/ А это тебе зачем?
Холстинин: Для прикрытия.
Беркут снова кивает, наступает загробная тишина. Лобашёв смотрит на маленькое табло, где одна за другой сменяются цифры.
Пять, шесть...
Толчок. Лифт резко замирает.
Самосват: /оглядывает остальных/ Что за хрень?
Изотов: /чешет затылок/ Приехали, блин, на репу... /сильнее прижимает басуху к себе/
Егоров: /поправив на плече мантию/ Я тут торчать весь день не собираюсь.
Лобашёв: /раздраженно/ Звоните Мелисову.
Самосват пытается найти хоть один карман. Егоров выуживает из заднего кармана бежевых брюк кирпич телефон и крутит его перед носом у Максима.
Комарова: /закатывает глаза/ Мужчины...
Лобашёв: /нервно/ Егоров, не тормози, а?
Егоров: /грустными глазами глядя на погасший экран мобильника/ Бля, а он сел.
Беркут: /вкрадчиво/ У кого есть еще предложения?
Все выжидательно смотрят на него.
Беркут: Нет, у меня вместо мобильного вот... /указывает на помалкивающего Холста/
Егоров: /сползает вниз по стеночке/ Только не говорите, что тут больше ни у кого нет мобильни...
Резко вышибает пробки. Кто-то взвизгивает.
Егоров: Комарова, ты?
Комарова: /оскорбленно/ Я не пищу по-цыплячьи!
Кто-то смущенно кашляет.
Самосват: Охрененно.
Изотов: А у меня зажигалка есть.
Около лица Ивана загорается тусклый огонек.
Егоров: Вот зажигалка у тебя есть, а телефона нет.
Беркут: /садится на холодный пол/ Итак, товарищи, что будем делать?
Холстинин: Предлагаю вызвать лифтера.
Комарова: А получится?
Самосват: /безуспешно тыкает на кнопку вызова/ И нифига. Проще уж Сатану.
Холст, нахмурившись, над чем-то раздумывает.
Лобашёв: /неожиданно вспомнив про меч, что держит в руке/ А давайте разобьем?
Самосват: /вздохнув/ Андрей, тебе до Торвальда пока, как ежу до луны.
Егоров: Нам что, и правда так далеко до нужного этажа?
Изотов: Мы застряли между пятым и шестым.
Егоров проводит рукой по вспотевшему лбу.
Лобашёв: Предлагаю покричать.
Холстинин: /напряженно/ Не надо.
Он изо всех сил прислушивается к ускользающему шороху в стенах. Вдруг их уже хватились и пришли на помощь?
Беркут: Я только за! /откашлявшись/ Где тот воин, что крикнет им... СТО-О-О-О-ОЙ!
Холстинин: /зло/ Я же просил!
Лобашёв: /поддерживая Птица/ УЙМИСЬ, ДУША-А-А-А!
Холстинин подскакивает с красивым замахом мандолины и не очень красивым словом. Беркут, Лобашёв и Самосват, вдохновившийся орами первых двух эстрадных деятелей, замолкают. Владимир удовлетворенно кивает... пока не замечает, что молчат все. Не шевелятся. Не дышат. А шорох превратился в скрежет когтей по металлу.
Тяжелый вздох из-за стены. Пламя качнулось и погасло. Колесико судорожно защелкало.
Холстинин: /про себя/ Лифт — консервная банка. Мы — килька. Консервная банка в лапах дракона. Очень противная банка. Очень вкусная килька.
Металл душераздирающе взвизгнул. Кабину тряхнуло. Килька заметалась.
Беркут: /повисая на Холстинине/ Володенька!
Самосват: /картинно обрушиваясь на кого-то/ Сашенька!
Комарова: /из противоположного угла/ Я, вообще-то, здесь. И на мне уже висит Изотов.
Егоров: И я!
Самосват: На кого я тогда упал? Андрей?
Лобашёв: Прости, Макс, но сегодня я с Артуром. Как-нибудь в другой раз, идет?
Задавленный Холстинин страшно хрипит, холодея от ужаса, что любимая мандолина зажата на излом между увесистой тушкой Беркута и стальным полом.
Самосват: /нервно/ Э-эй?
Кто-то опять засопел. На мгновенье воцарилась тишина.
Комарова: /возмущенно, спихивая Изотова с Егоровым/ Да слезьте вы уже! Тоже мне, мущ-щины. Что за балаган? Может, свяжется кто-нибудь, наконец, с цивилизацией?
Изотов: Предлагаю лучше уж вызвать Сатану. /достает из кармана джинсов камешек и пытается начертить хоть что-то, подсвечивая себе зажигалкой/
Самосват: Сатану? Не, Вань, до Мелисова мы не дозвонимся. /встретив непонимающий взгляд Изотова, поясняет/ Металлисты в гневе страшны.
Егоров: /все еще негодующе/ Вот все у тебя есть: зажигалка, камень. А телефона нет.
Изотов: Мне все равно никто не звонит.
Егоров: Хочешь, я буду тебе звонить в три часа ночи и петь... /смотрит на Лобашёва и Беркута, уже хором орущих «КОЛИЗЕ-Е-Е-ЕЙ» в оба уха Холстинину/ Вот это. Чтоб ты телефон с собой носил.
Иван мотает головой и моментально соглашается всегда и повсюду с собой носить кнопочный кирпич. Евгений удовлетворенно лыбится.
Холстинин, пыхтя, пытается безболезненно высвободить мандолину, скрипя зубами и пуская искры из глаз и ушей.
Он уже распрощался со своими медленно, но верно седеющими волосами.
Вдруг что-то где-то завибрировало.
Комарова: У кого телефон звонит?
Егоров внимательно осматривает всех находящихся в лифте. Его взгляд останавливается на Самосвате.
Егоров: Макс, ну ты даешь...
Самосват: Что?
Егоров: Телефон, блять, у тебя вибрирует. Вот что.
Потерянный карман был успешно найден, и спустя несколько секунд мобильник уже светил белым светом на ладони вокалиста.
Все мигом затаили дыхание и вытянули шеи, как дети в зоопарке.
У Холста появилась надежда выбраться из лифта живым и даже с волосами.
Самосват: /совершенно обыденным тоном/ Это Мелисов. Нам всем пизда.
Егоров: Дай сюда! /поднимаясь с пола и выхватывая телефон, попутно нажимая зеленую кнопку/ Прием! Как слышно? Юрон, это Женя. Мы в лифте застряли. А еще нас какая-то тварь сожрать хочет, хрипит и царапается.
В подтверждение кабину тряхнуло. Беркут с Лобашёвым разом взяли заоблачные высоты нот.
Егоров: Да ничего я не придумываю, лучше лифтера вызови, тут кнопка не работает! Чего ржешь? Помог бы! Друг, называется. Ладно, отбой.
Евгений возвращает хозяину телефон.
Лобашёв: У нас есть надежда выбраться отсюда?
Беркут: Прыгай.
Лобашёв: …живыми?
Холстинин: Сомневаюсь.
Егоров: /подбадривающим тоном/ Не отчаиваемся. Сейчас нас вытащат. /пару секунд молчит, потом добавляет шепотом/ Если Мелисов мне поверил.
Холстинин: Вытащить-то нас вытащат. А вот в каком состоянии... /про себя/ Килька...
Беркут: Володь, не будь таким пессимистом.
Лобашёв: Предлагаю спеть.
Холстинин: /тихо/ Тогда нам точно не выбраться живыми.
Беркут: Володь, у тебя мандолина есть. Сыграй «Крещение Огнем».
Холст, обреченно вздыхая и проклиная лифтеров, ползущих медленней улиток, начинает наигрывать мелодию.
Все остальные полукругом уселись перед двумя арийцами.
Беркут: Мы принесе-е-ем жертву бога-а-ам, кровью свое-ей напои-и-им...
Из недр шахты слышится довольное урчание.
Артур уже собирается запеть громче, но включается свет, и лифт начинает движение.
В углу под пятой точкой Самосвата обнаруживается мирно похрапывающий красноносый лифтер в тулупе и ушанке со шкаликом под мышкой.
Все поднялись на ноги. Самосват вскочил.
Беркут: /обиженно/ На самом интересном месте.
Холстинин: /облегченно/ Наконец-то.
Комарова: Ну что, все живы?
Лобашёв: Ну вот, даже дверь выламывать не пришлось. /наигранно вздыхает, отряхивая микроскопическую пыль с меча/
Изотов: /засовывая камешек обратно в карман и хватая чехол с гитарой/ И слава богу!
Егоров: /недоверчиво поглядывая на басиста/ Что ты там нарисовал?
Изотов: Ничего.
Двери лифта открываются на нужном этаже.
Самосват: Валим отсюда быстрее, пока нас тут еще раз не заперли.
Шесть пар ног зашлепали по ступеням.