Не потерять

Тихое озеро выглядит скучающе – равнодушным. Падающие с темно-серого, полного туч неба капли нарушают водную гладь и почти реально ощутимое спокойствие горного озера. Лишь деревья отвечают едва уловимым шелестом листвы на немой зов юного мага. Мерлин, сидя на мокрой траве, закрывает глаза и пытается удобно устроиться на зеленом мягком покрове. Волшебник скидывает поношенную, но чистую куртку и, не жалея, укладывает ее на мокрое покрывало из молодой весенней травы. Потом он кладет голову на куртку. Рядом стоит корзинка, полная лесных цветов – это выполненное задание от Гаюса. Артур вот уже который день проводит с новообъявленными рыцарями. Пока что он занят обучением юных силачей, и для Мерлина работы нет. Идет дождь. Холодные капли нещадно бьют мага по лицу, но ему все равно. Эта тихая боль – ничто, по сравнению с тем, что он чувствует. С тем, что колет его изнутри, острыми иголками вонзается в его кожу, вены, нервы и медленно-медленно отпускает, чтобы возвратиться с новой силой. Маг сжимает кулаки от бессилья.

Моргана.

Ее имя, словно рефрен, отбивает ритм в его сердце, голове, вокруг него. Оно заполняет собой все пространство, и внутри, и снаружи. И не дает возможности думать о чем-то ином. Моргана, Моргана, Моргана – повсюду, куда он приходит, чувствуется напряжение, и, кажется, что воздух вокруг него наэлектризован, ведь она и ее имя оставляют след после себя. Как будто это больше не Мерлин, а только лишь его тень. Тень в раю, чье ведьмовское имя – Моргана. Колдунья оставила его, но память о ней до сих пор не дает ему покоя. Каждое утро он просыпается разбитым. Каждое утро Мерлин выслушивает наставления Гаюса, ругающего его за то, что тот часами засиживается за книгой заклинаний и поэтому не высыпается. Но волшебник и сам не помнит, когда открывал-то ее в последний раз. Чародей засыпает под утро. Каждую ночь ему снится она, и ее образ заставляет его подскочить на кровати и выходить на улицу, ища успокоение в ночной прохладе. Моргана приходит во все его сны, но пугает не это. Его сны напоминают ему о времени, когда они не задумывались о том, что кто-то сможет их разлучить, что когда-то они расстанутся… Что когда-то они возжелают смерти друг друга… Моргана из его сна совсем другая. Она ласково гладит его лицо, ее тонкие пальчики путаются в его отросших волосах, и она ругается и требует, чтобы он срочно их постриг. Ее губы, такие мягкие и податливые, дарят ему сотни обжигающих поцелуев, и этот сон настолько реалистичен, что на утро губы чародея искусаны. В его снах все хорошо. Моргана – храбрая и отважная девушка, спешащая на помощь нуждающимся. Она не сожгла посевы, заставив детей Камелота голодать, от ее руки не погибли сотни человек, клинок, что подарил ей Артур не окровавлен, став символом жестокости своей обладательницы. И иногда Мерлин, уже не в силах отчетливо проводить грань между сном и реальностью, не верит в то, что на самом деле все иначе. Его отчаяние не имеет предела, когда он понимает, что прежняя Моргана – это Моргана из сна. А настоящая… О настоящей вспоминать очень больно. Колдунья ушла, и оставила после себя мрак и пустоту в израненной душе чародея. Легкая поступь и шелест травы нарушает тишину у горного озера, но Мерлин этого не слышит. Он уснул, наконец, обретя покой – недолговременный, но все же. Моргана, уверившись в том, что волшебник крепко спит, садится рядом и едва ощутимо проводит ладонью по его щекам, касается пальцами его губ. Капли дождя, а может то слезы одинокого ведьминого сердца, застыли на его лице, отражая блики от солнца, выступающего из-за серо-синих туч, да только об этом Мерлину никогда не дано узнать.