Гамбит Чёрной Королевы

Тяжёлые гулкие шаги разносились эхом по коридору. Благодаря обострившемуся здесь слуху Драко безошибочно определил, что направляются именно в то тюремное крыло, где он и находился, и, скорее всего, к нему – пока в этой части Азкабана не было ни одного нового заключённого. Он поднялся с места, выжидающе глядя на решётчатую дверь – подобная привычка выработалась с постоянной возникающей опасностью – каждое мгновение необходимо быть собранным и внимательным. И несмотря на то, что сейчас ему ничто не угрожало, сжатая внутри стальная пружина никогда не расслаблялась. Перед его камерой остановился невысокого роста плотный мракоборец в специальной синей униформе. - Мистер Малфой, - обратился он, - вы временно освобождены до министерского разбирательства. Драко удивлённо вскинул бровь. Открыв дверь его камеры, мракоборец объяснил: - За вас был внесен залог в размере трёх Родовых Реликвий. Драко едва не задохнулся от изумления: - Родовых Реликвий? – переспросил он. – Трёх? Его поразил не столько факт залога (он догадывался, что Луна и Астория всё-таки могут совершить глупость, а отдать за него реликвии рода было настоящим безумием), сколько количество этих бесценных сокровищ. Ему ведь точно не послышалось – «трёх». Мракоборец кивнул, словно подтверждая его мысли: - Именно. За вас поручились семьи Гринграсс, Лавгуд и Долгопупс. Поэтому, находясь под условным арестом, вы не имеете права покидать территорию Британии. Последнюю его фразу Драко уже не слышал. «Гринграсс, Лавгуд и Долгопупс»?! И на этот раз он не мог ошибиться или недослышать фамилии бывшего однокурсника, его «мальчика для битья», над которым он всегда с удовольствием подтрунивал, забрасывая насмешками и издевками. Может быть, это другой Долгопупс? Предположение было наивным и смешным. И вывод напрашивался сам собой: или Драко уже сошёл с ума, или с ума сошёл мир, о котором он уже начал забывать в этих холодных серых стенах, мир, куда он так мечтал вернуться. Однако, здесь его держала одна вещь, без которой он не мог уйти. - Мне нужен пергамент и перо, - властно произнёс Драко. Мракоборец удивился: - Прямо здесь? - Да, - ледяным тоном ответил он, не желая объяснять причину своего странного требования. Мракоборец извлёк из нагрудного кармана клочок пергамента и небольшое самопишущее перо и протянул ему. Обернувшись к стене камеры напротив, он стал аккуратно перерисовывать знаки, криво начертанные на камне. Маленькие чёрные ноты под его рукой стройными рядами возникали на белоснежном листке, копируя ту самую волшебную мелодию, однажды спасшую ему жизнь. Когда весь нотный стан был тщательно переписан, Драко бережно сложил пергамент вчетверо и вернул перо мракоборцу: - Я просто не мог оставить её здесь, - улыбнулся он. Охранник, слегка изумлённый столь резкой переменой в настроении арестованного, лишь пожал плечами, ещё раз взглянув на царапины, прорезавшие стену камеры напротив, и направился к выходу вместе с Драко. Даже серое мрачное небо и туман, клубящийся вокруг Азкабана поражали своей яркостью и светом. После полумрака тюремной камеры безжизненный пустырь показался Драко ясным и озарённым, пусть и неживым, но подающим надежду. Лишь через несколько минут, когда глаза привыкли к свету, он взял универсальный портключ у мракоборца. Теперь он мог отправиться в любой уголок страны, куда бы только не пожелал. Но соблазн посетить заветное место победило чувство долга. Сначала он обязан вознести дань тому, кто помог ему выжить среди мрака и холода Азкабана, не дав погибнуть и утратить всё человеческое в душе. Он представил родовое поместье, высокий и величественный замок, в котором прожил все свои годы – и тут же неудержимый вихрь закружил его, унося от ненавистных чёрных стен, упирающихся в облака, от всех ужасов и страхов, которые довелось пережить в этом проклятом месте… *** В родном замке было светло и уютно. Домовые эльфы, обрадованные появлением хозяина, услужливо сновали перед ним, норовя угодить. Он не стал утруждать их, приказав принести лишь чашку любимого мятного чая и сладости. Однако, после жизни в Азкабане, постоянной экономией воды и безвкусной каши горячий душ и десерт с ароматным напитком показались поистине неземными удовольствиями. Драко наслаждался всем: от мятного запаха чая до собственного отражения в зеркале. Причём, последним больше всего. Он с раннего детства ненавидел неопрятность и грязь – в Азкабане же, как ни старайся – на нормального человека похожим не станешь. Сейчас же надеть чистую рубашку и любимый костюм цвета слоновой кости, да ещё и добавив ко всему бриллиантовые запонки – было пределом мечтаний. Драко ещё раз напоследок бросил взгляд в зеркало. Вид вполне приличный – по крайней мере, для визита в Министерство сойдёт. Но куда же отправится после? Стальное пламя блеснуло в уголках глаз, он улыбнулся и направился к выходу. Что ж: если свобода – то нельзя терять и мгновения. Он многое понял и узнал в сырых и мрачных стенах Азкабана, где каждый вздох может стать последним. «Проигрывает тот, кто сдаётся. А ты не сдался», - так сказал Джей. И он действительно не сдался и не сломался – а значит, стал сильнее и опытнее. Азкабан научил его ценить самое важное и драгоценное богатство – время… *** Вечерний Лондон уже одевался в наряд сумерек и огней, сверкающими гирляндами фонарей освещающих центральную улицу и широкую мостовую. Здание Министерства Магии ярко выделялось ярко горящим светом, просвечивающим сквозь огромные арки окон. Драко легко взбежал по мраморным ступеням у входа и вошёл во внутрь. Холл, как всегда, был полон народу: туда-сюда сновали министерские работники, мракоборцы и посетители, спешившие к нужным кабинетам и столикам приёма. Свысока посматривая на шумную толпу, Драко поспешил вверх по лестнице, ведущей на второй этаж, к специальным министерским отделам. Как бы то ни было, сейчас, после пережитых испытаний, на свободе, он чувствовал себя победителем, сумевшим выжить там, где большинство этих людишек рехнулись бы уже в первый день. Драко остановился у позолоченной резной двери, над которой располагалась табличка со светящейся надписью «Отдел культуры и искусств», и, открыв её, вошёл в светлый небольшой кабинет. Вид человека, сидящего за письменным дубовым столом, немало удивил его – Драк никак не ожидал увидеть здесь старого знакомого. Однако тот, судя по округлившимся от изумления глазам, был потрясён не меньше: - Драко! – с улыбкой воскликнул он, поднимаясь с места и протягивая руку для приветствия. – Оправдали? Драко рассмеялся, крепко пожав ладонь приятеля: - Пока нет. Да и не думаю, что оправдают. Это временное освобождение, а потому пользуюсь каждой минуткой свалившейся на голову свободой. Как ты здесь оказался, Джеральд? Тот развёл руками: - Элин устранили, - он красноречивым жестом провёл черту между шеей и головой. – Меня назначили на её место. А теперь, когда нет Морана, это неплохое подспорье – ты же знаешь, я сейчас на мели. Драко изумлённо вскинул бровь: - Морана нет? – переспросил он. – Куда же он девался? Я думал, он добьёт вас всех, наивных идиоты. Джеральд лишь вздохнул, опустив голову: - Насчёт идиотов – увы, поспорить не могу. Он пропал. Насовсем. Ни весточки, ни намёка. Штаб развалился уже на следующий день. Если честно, то, я думаю, его уже нет в живых. И, скажу тебе по секрету, ничуть об этом не сожалею. Я сам едва не погиб во время последнего сражения. - Так-так, - протянул Драко, усаживаясь на место возле стола, - а теперь прошу поподробнее всё рассказать. Что за сражение? Мракоборцы? Джеральд невесело рассмеялся, устало опустившись в рабочее кресло: - Если бы, Драко! Ты не поверишь – две одержимых девчонки уложили отряд из десяти лучших Пожирателей! Я клянусь тебе! – воскликнул он, заметив недоверие в глазах друга. – Какая-то ненормальная приходит к нам и говорит, будто она хочет присоединиться к нам. Ну, естественно, Хейг, это начальник боевого подразделения, сначала приказывает проверить её. Мы применяли к ней все методы – ничего, чисто! Но, чёрт побери, я чувствовал, что это подвох! Но разве их убедишь? Тем более, даже пытки Оливии – а она лучший легилимент – не дали результата. Потом эта ненормальная заявляет, что может привести нас к камере Гринготтса, где хранятся Родовые Реликвии и даже демонстрирует нам одну из них – якобы, она уже там побывала и сумела похитить её. Я надеялся, что хотя бы после этого Моран поймёт, что это ловушка, но, чёрт бы его побрал, он теряет голову от перспектив вселенской власти. И Оливия туд же. В общем, я, как всегда, остался в меньшинстве. Приходим мы а место – и начинается сущий ад: сначала пропадает отряд бойцов в пещере – как это произошло – ума не приложу. Потом из пещеры выскакивают две девчонки. Драко, всего две – и не старше нас с тобой! И начинают драться с таким остервенением, что искры летят в стороны. Морана завалило где-то внутри – возможно, одна из них использовала взрывное заклятие. Я и Питерс сражались с той, что пришла к нам, белокурый такой ангелок, только вот зеркальным заклятием владеет на уровне сильнейшего тёмного мага, - он не заметил, как блеснули глаза Драко, и продолжал. – Клянусь Мерлином, я не мог убить её, хотя Питерс разоружил и собирался это сделать. Уже понятно было, что Морана вряд ли откопаешь из-под завала, а то дерьмо, в которое мы вляпались благодаря ему, я больше терпеть не намеревался, - Джеральд опустил слова Оливии о том, что понравился этой светловолосой девушке – это казалось ему слишком личным. – В общем, не знаю, какой чёрт меня дёрнул, но я парализовал Питерса и удрал с поля боя. Оливия и Хейг пропали вместе с Мораном. Драко улыбнулся: - А я давно тебе говорил, что вся чушь, которую несёт Макнейр – совершенно не твоё призвание. Эх, было бы у меня времени побольше, я бы нашёл для тебя достойное занятие, - протянул он мечтательно и как бы между делом спросил. – А как вторая воин-девица выглядела? - Полная противоположность первой, - ответил Джеральд. – Чёрные волосы, быстрая, как дикая кошка и такая яркая, красивая. Драко не смог скрыть загадочной улыбки («А ещё у неё угольно-чёрные сглаза, которые сияют ярче звёзд в небе»), но Джеральд был так взволнован рассказом, события которого ему довелось заново пережить, что не заметил этого. - В любом случае, я очень рад, что ты больше не в секте Макнейра, - добродушно произнёс Драко, вынимая из кармана свёрнутый кусочек пергамента. – Я ведь к тебе по делу, Джеральд. Он протянул ему листок, и тот, раскрыв его, удивлённо посмотрел на Драко: - Что это за мелодия? - Это произведение одного прекрасного флейтиста и моего друга, которого, увы, уже нет в живых. Его звали Джей Кхан. Джеральд, - он внимательно посмотрел на приятеля, - эта мелодия должна стать всемирно известной. Найди ведущих дирижёров и музыкантов – я хочу, чтобы все оркестры мира исполняли это произведение. - Это будет стоить немалых средств, - серьёзно произнёс Джеральд. Драко махнул рукой: - Об этом не заботься. Всё необходимое я предоставлю. Но повторюсь – она должна стать всемирно известной, как и имя её автора. Всемирно – не меньше. Джеральд кивнул: - Будет сделано. Не переживай, Драко, ты же знаешь меня – я всё сделаю, как надо. Драко тепло улыбнулся. Джеральд говорил правду: он всё делал тщательно и педантично, доводя до конца. Он поднялся с места: - Тогда до встречи. Надеюсь, когда-нибудь она состоится. Джеральд кивнул и через мгновение, словно спохватившись, окликнул: - Драко! Совсем вылетело из головы! Мы ведь встретимся скоро! Он бросил на приятеля вопросительный взгляд. - На разбирательстве я буду в судебной комиссии, - пояснил он. – Драко, как бы то ни было – знай: я за тебя! Драко ещё раз пожал руку Джеральда, хлопнув его по плечу: - Спасибо, - улыбнулся он и вышел из светлого уютного кабинета. Уже спускаясь по широкой лестнице к выходу из Министерства, он размышлял, до чего же порой любопытна и непредсказуема жизнь. Вот его друг детства Джеральд Аддерли, приятель из такой же знатной и известной семьи, как и его собственная, стал сейчас его отражением. Был образцовым учеником Дурмстранга, имел множество талантов и перспектив, но после битвы с Волдемортом потерял родителей-Пожирателей и всё своё наследство, и теперь работает в простой министерской конторке, хотя мг бы добиться потрясающих высот. И точно так же, как сам Драко, окончательно запутался в жизни, присоединившись к Морану и затуманив разум его бредовыми идеями. А теперь выясняется, что мир слишком тесен – и Макнейра зачем-то уничтожили «две девчонки», которых сам Драко прекрасно знал. А ведь и правда, уму непостижимо: они вдвоём разбили отряд из десятка Пожирателей! Недаром он так переживал в Азкабане, что они могут пойти и на крайности, и на глупости – оказалось, на крайние глупости. Успокаивало лишь то, что Аддерли оказался в нужное время в нужном месте – и всё обошлось благополучно. Правда, лишь для одной стороны. Но ведь в бою не бывает двух победителей… Он уже вышел на крыльцо здания, как его догнал запыхавшийся Джеральд: - Драко, прости, забыл спросить: как называется эта мелодия? – он указал на клочок пергамента в своих руках. Драко улыбнулся, с наслаждением вдыхая знойный, дышащий истомой воздух и глядя на закат, догорающий в небе: - «Астория», - тихо произнёс он. – Она называется «Астория». Джеральд черкнул пером на листке её имя и, кивнув на прощание, поспешил обратно. А Драко, сбежав со ступеней, направился в город и, миновав главную шумную улицу, с негромким хлопком растворился посреди спешащих волшебников и волшебниц. Он сделал всё, что мог, в память о своём юном друге-флейтисте, подарившем ему и миру потрясающей красоту волшебную мелодию. Теперь он следовал зову своего сердца - так научил его суровый и беспощадный Азкабан. Лишь оно давало силы и надежды, когда уже не оставалось ничего, лишь оно знало ответы на все вопросы и могло указать единственно правильный путь среди чёрно-белых клеток жизни и её замысловатых и подчас смертельно опасных ходов…