Гамбит Чёрной Королевы

Тёплая бархатная ночь опустилась на засыпающий мир, рассыпав свои самоцветы в бездонном небе цвета воронова крыла. Она наполняла воздух ароматами ночных цветов и песнями цикад, плыла томной дымкой, окутывая разум сладкими чарами наступающего лета. Драко вдохнул полной грудью волшебный майский воздух. Ночь опьяняла. Тревожить Луну не хотелось – она наверняка уже крепко спит. Невесть откуда появилась шальная мысль - отправиться в поместье «Чёрная Роза». Причину своего желания снова попасть в необитаемый, толком не обустроенный замок он не мог объяснить. Просто почему-то захотелось увидеть именно его, подойти к окну, откуда открывается вид на болота, которые сейчас, наверное, уже погрузились в туманную дымку. Но было и ещё какое-то неясное чувство, которое так влекло его туда – ему казалось, что он ещё не всё увидел в этом великолепном и безмолвном замке, несмотря на то, что заглянул в каждый уголок. Что-то главное ускользало от него, и, возможно, именно сейчас он сможет разгадать эту загадку. Он без раздумий подхватил метлу и поднялся в звёздный чёрный океан, раскрывшийся над ним. По дороге мысли вновь вернулись к гостье его поместья. Лиз сообщила ему один неприятный факт, который давал большой перевес Макнейру: они были помолвлены по воле своих семей. В соответствии с вековыми традициями чистокровных родов волшебников партию для сына или дочери выбирали именно родители, как правило, не считаясь с мнением детей. То, что сам Драко не попал под это правило в шестнадцать лет, было настоящим чудом. Хотя он знал, что его мать и отец любили другу друга и желали, чтобы их ребёнок был счастлив в жизни, такая непокорность установленным нормам даже для них была диковинкой. И за это Драко был им безмерно благодарен. Он не раз задумывался о том, что, если бы его обручили ещё в шестнадцать, он бы никогда не мог связать свою жизнь с самой лучшей девушкой на земле, его прекрасной волшебницей с глазами цвета неба. Он и правда собирался сделать ей предложение по завершению восстановления замка, который, по замыслу Драко, должен был стать их домом. Замок оживал и расцветал, и с каждым днём его новый хозяин чувствовал себя всё более счастливым. Настанет день, когда это прекрасное поместье приобретёт загадочную, лунную, неповторимую хозяйку – и тогда солнце и счастье будут вечно сиять над ним! Вот только непредвиденные обстоятельства мешали им часто видеться с Луной. Но он не сомневался – она всё поймёт, ведь любовь говорит не словами, а сердцем… Замок «Чёрная Роза» встретил его молчанием и холодной красотой. В свете звёзд его очертания казались мистическими и таинственными, будто сам он вышел из книги о средневековых легендах или сошёл с полотен великих художников. Упираясь в звёздный небосвод высокими башнями, он грозным величественным силуэтом встречал своего хозяина. Драко чувствовал его, будто тот был живым существом. Ещё в первый раз, увидев разбитый и постаревший особняк, Драко понял, что не сможет оставить его умирать от бурь и ветров, холода и зноя, которые столько веков терзали его могучие стены. И теперь, глядя на возрождающегося красавца, он знал, он ощущал, что тот начинает дышать и оживать. Комната второго этажа была наполнена вечерним теплом и тусклым светом звёзд. В распахнутое окно смотрел дикий сад, за которым, увязая в светло-молочной дымке, раскинулись болота. Белая дымка едва заметно двигалась, постепенно сгущаясь и превращаясь в полупрозрачные облака, скрывающие молчаливую топь. Драко закрыл глаза, наслаждаясь тёплым ночным воздухом, полным истомы и очарования. Лёгкий, едва ощутимый ветерок коснулся его руки, обнимая ароматом роз и камелий, обдавая волнами пряной неги и сладкого наслаждения. Он проникал в каждую клеточку тела, врывался в душу, окутывая её своей терпкой, пьянящей свободой. Он кружил его сознание, и оно плавилось в прикосновениях тёплого воздуха, настолько живого, осязаемого… Ветерок затих, но чувство прикосновения лишь усилилось, окутывая его плечи и руки бархатным и струящимся касанием. Лёгкое движение – и он почувствовал, как чьи-то нежные пальчики скользят от его плеча к ладони. Вздрогнув, Драко резко обернулся. Никого. Комната была совершенно пуста. Прикосновение исчезло. Он, наверное, уже сходит с ума от повседневной суеты, да ещё и сегодняшних неожиданностей с Лиз. Всё-таки у него слишком бурное воображение. Раньше, конечно, подобного оно не выкидывало, но переутомление тоже даёт себя знать. В конце концов, во всём замке он – один-единственный человек, а если бы кто-то приближался к нему, он бы точно это заметил. И в саму комнату она никак не смогла бы проникнуть. «Она»? Кто это - «она»? Ведь никого не было – тогда почему он уверен, что это была девушка? Он вновь ясно вспомнил нежное касание тонких пальчиков, скользящих по его руке – невероятное, неземное, очаровывающее… Такого он не ощущал никогда. Но ведь никого не было – почему же «она»? Нет, действительно никого не было – ни в замке, ни в комнате! Ему просто померещилось, он почувствовал какой-то мираж, вызванный усталостью и тёплой майской ночью. «Миражи видят, но не чувствуют», - загадочно проговорил внутренний голос. Чушь! Значит, не мираж, а просто наваждение, обман, иллюзия… Да, «она» - иллюзия. Он ничего не чувствовал, это всего лишь иллюзия. Успокоив самого себя, Драко быстрым шагом направился к выходу из замка и, уже спустя мгновение, скрылся в звёздной бескрайней дали. Комната была пуста и молчалива. На старинном трюмо стояла маленькая резная шкатулка, а на небольшом столике рядом с диваном лежала раскрытая книга. Иногда, почти незаметно, лёгкий ветерок касался её пожелтевших страниц, переворачивая одну за другой… *** Астория невидяще смотрела во тьму за окном небольшого старого дома. Огромным чёрным вороном ночь накрыла мир, заполняя всё вокруг чернотой, такой же непроглядной, как та, что жила в её душе, сгущаясь с каждым днём. Астория словно попала в липкую вязкую паутину, откуда не могла выбраться, а лишь увязала всё сильнее. Становилось так больно, как не бывало ещё никогда. Счастье – в неведении, и она убедилась в этом на себе. Хотя, что такое счастье? Призрачный ускользающий фантом, которому не суждено обрести свои очертания… Когда-то в детстве она была счастлива, но в один проклятый день холодный взгляд серых глаз разбил на части всё, чем она жила раньше. А сейчас он уничтожал все оставшиеся частички её души – медленно, со вкусом, как ему всегда нравилось. Но она выдержит, она перенесёт боль, пронзающую сердце, она будет терпеливо дожидаться своего часа, чтобы отплатить сполна. Она не убьёт его сразу – нет – она будет наслаждаться ароматом смерти… *** К концу пятого курса Астория окончательно убедилась в том, что расстояние между ней и его сердцем непреодолимо. Он не позволял ей приблизиться ни на шаг, но и не отстранял. Как она и просила, Драко никогда не упоминал о происшествии на четвёртом курсе, и она не была уверена, помнит ли он вообще о нём. Она стала украшением их компании – привычным бриллиантом рядом со сверкающим сапфиром. Сначала обращали внимание на «сапфир», потом – на неё, воспринимая лишь как необходимую часть оправы. Соперницей её не считали даже самые неприметные его поклонницы. Просто красивое, эстетичное дополнение, подобное скульптуре во дворце, - и не более. Проходит время, к этому дополнению привыкаешь, и перестаёшь обращать на него внимания. Его будто и нет вовсе. Астория едва не сошла с ума, пытаясь свыкнуться с этой ролью, но выскакивать и кричать о себе для привлечения внимания было ниже её достоинства. В конце концов она привыкла и даже нашла слабое утешение. Поскольку и он, и его воздыхательницы воспринимали её лишь как одну из «свиты», она получила возможность скрытно наблюдать за ним, чтобы лучше узнать, изучить, понять. Конечно, она не подглядывала и не подслушивала, но этого и не требовалось. Достаточно было лишь сидеть в гостиной с отстранённым видом, уткнувшись в какую-нибудь книгу – и эффект мантии-невидимки тут же делал своё дело. Её просто не замечали. А она молчаливо наблюдала, узнавая всё больше и больше, сохраняя факты и предположения в памяти, где и складывала подробную картину его самого и его жизни. Она отмечала каждый жест, каждый полутон в интонации, каждый взгляд. Подчас это было мучительно и больно, но необходимо. Астория не знала, но чувствовала, что знания о нём могут стать лучшим оружием против него. Порой ей даже казалось, что сам Драко знает о себе гораздо меньше, чем стало известно ей. Взгляд со стороны давал преимущество, а желание понять его душу иногда перерастало в настоящую телепатию. Одним из первых выводов её наблюдений стал факт: он способен на всё. Абсолютно на всё: от героического подвига ради друга до подлого удара в спину этого же человека. В его сознании не существовало норм и границ. Всё было зыбко и неопределённо. К тому же, в нём уживались две крайности – как стороны луны – светлая и тёмная. Хотя понятия света и тьмы здесь были бы слишком неточны и банальны. Скорее - он сам и чудовище внутри него. Что это за чудовище – Астория не знала, но оно и не проявляло себя в достаточной мере, скорее всего, выжидая момент, когда сам он либо ослабеет, либо станет сильнее. Второй факт – она знала его слабость. Но Астория не могла дать название этой "Ахиллесовой пяте" до тех пор, пока не услышала на каком-то из приёмов слова Люциуса о нём: «У Драко болезненно развито чувство прекрасного». И тогда она поняла – вот оно, имя его слабости! Он видел мир чувствами, усиленными в тысячу раз по сравнению с остальными. Он наслаждался, дышал тем, что ему нравилось. Он не мог устоять перед красотой, которую воспринимал всеми органами чувств, он жил ей. Астория в этом правиле была исключением, хотя ветреностью в отношении девушек он не отличался. Несмотря на свою магнетическую притягательность (которая, возможно, досталась от прабабки-вейлы), он никогда не пользовался ею в личных целях. Более того – Астория предполагала, что Драко и вовсе не знает, как он влияет на представительниц прекрасного пола (и это тоже было его слабой стороной). За всё школьное время из множества поклонниц с различных факультетов он выбрал лишь трёх. Конечно же, все они были чистокровными слизеринками, достаточно умными, расчётливыми и хитрыми. Но, по мнению Астории, на красавиц они и вовсе не походили. Пожалуй, самой привлекательной была Хелена, вместо которой он пригласил на бал Пэнси, чем и закончил не начавшуюся историю «любви». Сьюзен Райт, рыжеволосая девчушка с вечно растрёпанными волосами и веснушками на носу, была невысокого роста, неуклюжей и немного полной, но Астория замечала, что с ней ему весело и комфортно. Однако, после какой-то размолвки проявился её вспыльчивый характер, и он не стал терпеть этого. Третьей и самой долгосрочной его подругой была Марианна Лейкхем, неприметная шатенка без характера и привычек, совершенный «ноль». Что он нашёл в ней – осталось для Астории вечной загадкой. Помимо этих слизеринок, периодически случались ещё совершенно незначительные интрижки с другими – но это было, скорее, следствием его обострённой чувственности, чем ветрености. Хотя именно на этой слабой ноте можно было сыграть настоящую симфонию, и в этом Астория тоже полагалась на свою помощницу Судьбу. А вот главной тайной была Пэнси. Он не испытывал никаких романтических чувств к ней – и это было заметно - но зато не раскрывался так ни с кем другим, как с ней. Они могли часами нести всякую чушь, придумывать глупые затеи или обсуждать несусветную чепуху – и ему это нравилось! Только с Пэнси он лучился радостью и улыбками - а значит, находил в ней что-то особенное. Но самым большим потрясением для Астории стала четвёртая его привязанность. На тот момент она уже не училась в школе (родители забрали её домой в начале седьмого курса), но слова Блеза, который вёл наблюдение за Драко и его «компанией», просто ошеломили её. Полоумная Лавгуд?! Она сначала не поверила своим ушам. Это действительно звучало, как нелепая шутка. С таким же успехом можно было бы ещё и Грейнджер приплести. Но это было правдой. Возможно, маленькая интрижка от скуки на день-другой? Но нет – время показало, что она для него очень много значит. Но это не поддавалось никакому объяснению – не только её логики, но и правилам, которые для себя определил он сам. Когтевранка, нелепая, сумасшедшая, с взглядом, будто только что вышла из потустороннего мира, со всяким мусором, который она постоянно таскает на себе и с ненормальными идеями – это невозможно! Хотя он сам тоже достаточно сильно изменился. Но Астория не сомневалась – натура внутри осталась та же, а значит: либо Полоумная ещё не сталкивалась с тем, что дремлет в «тёмной» грани его души, либо… Другого варианта не существует. Выходит, Лавгуд просто не знает об этом. Как же разбудить ту силу, что скрыта внутри него – она не представляла, но она знает его слабости – и сама судьба уже помогла ей, а теперь остаётся лишь исполнить свою партию. И она ждёт, терпеливо дожидаясь часа своего выхода. Он уже близок…