Круг не имеет начала

Он сидит под окном — мальчик с закрывающими лицо черными волосами, в колючем, огромном для его тощего тела свитере, сползающем с костлявых плеч. Обхватив ноги руками и уткнувшись лицом в колени, он пытается согреться; в отличие от большинства восьмилетних детей, он избегает мыслей — редко предается воображению. Ему известно, что этот мир не предназначен для таких, как он, — они просто никому не нужны. Так зачем открывать свое лицо, если лица других всегда закрыты? После вчерашней драки болит ребро и режет правое колено. Прислонившись к батарее и вдыхая запах ржавчины, мальчик пытается согреться. Но трубы почти холодные, и его знобит все сильнее и сильнее, и, крепче прижавшись к своим ногам, он представляет образ человека — взрослого и очень теплого, который забирает его с собой в незнакомое место, на удивление мягко сжав руку в своей ладошке. Мальчик не видит, где он, но, по ощущениям, это большой дом со двором и веселящимися там ребятами, чей смех доносится и до него. Он не отходит от Взрослого, вцепившись в его ногу, словно рядом с ним — самое безопасное место во всем мире. Неизвестный подходит к ним: «Лось, кто этот новенький?». Мальчик чувствует, как Взрослый касается его головы, и приподнимает ее навстречу его руке. «Незрячий? Будем звать тебя… Слепой». Ему слышится насмешка в голосе незнакомца, и он прячет лицо обратно, отчего прядь волос свисает с макушки и теперь щекочет подбородок. Ему не нравится этот человек, и, кажется, словно он забирает тепло Взрослого, как оказалось, зовущегося Лосем. Мальчик пытается встать ближе к Лосю — создателю нового для него мира, — только с ним он чувствует безопасность. Спустя пару дней Лось куда-то пропадает. «Где ты?» — сворачиваясь в клубок, думает мальчик. Он прекрасно знает, что никто его не услышит, даже если он произнесет это вслух, и никто не захочет прийти на помощь. Страх, что он проснется сейчас у батареи, охватывает его, и тогда мальчик изо всех сил вцепляется в кожу обкусанными ногтями, словно это должно что-то изменить. А потом он чувствует такое нежное, такое мягкое прикосновение, как тогда, под окном, что позволяет себе на мгновение расслабиться, словно веря, что пока Лось с ним, он ни за что не проснется там. Взрослый отводит его в комнату, в которой он раньше был всего пару раз и, растолковав правило касательно новичка, уходит. Слепой устраивается у стенки — пусть он и знаком с обстановкой, все же считает, что делать здесь ему нечего. Его новый сосед — безымянный, но до жути разговорчивый. И со временем Слепой замечает, что любит его слушать. Тот рассказывает ему о небе и звездах, о цветах — обо всем, правда, не всегда правдоподобно, как оказывается впоследствии, но это даже лучше помогает собрать пазл в голове. Мальчик не знает, чем может отблагодарить безымянного, ведь, по сути, у него ничего нет, и тогда он решает научить того драться, потому что в его мире — это единственный способ выжить. Новичок со слезами принимает его подарок, недовольный подбитым глазом. А Слепому лишь остается пожать плечами, ссутулившись сидя на прежнем месте, и молча ковырять так полюбившуюся побелку. Пусть он не умеет делать приятные вещи, и, более того, не знает, чего от него ждут, и пусть он не стремится угодить всем и каждому, ему хочется сделать приятно безымянному, потому что простое «спасибо» — всего лишь слово, в большинстве встречаемых им случаев, незначащее ничего. Лежа на балконе этим же вечером, он слышит голос с крыльца. Этот голос принадлежит новичку и Взрослому. И безымянный жалуется на Слепого, на подбитый глаз и на недопонимание. Умение защитить себя — это единственное, что у Слепого было, но это оказывается никому не нужным. Не сразу того замечая, он чувствует, что запястье стало влажным, а опробовав влагу на вкус, понимает, что это кровь. Почему ему не больно? Мальчик не всегда чувствует боль, и ему кажется, что это нормально. Он не спрашивает у взрослых, почему так — знает, что никто ему не ответит. За восемь лет он лишь научился молчать — никто не любит его слушать. Проходит год, и вот он уже оказывается в стае Чумных Дохляков, а безымянный мальчик получает кличку. — Кузнечик, — окликает его Слепой, протягивая пакет, а потом усаживается на матрас вблизи двери. Он научился понимать, чего от него хотят или не желают получить. Например, Кузнечик не любит драться, зато любит «Led Zeppelin». А вообще, никто из его стаи особо не жалует драки, предпочитая им что-то другое. Шакал — еду, Волк — книги, Макс и Рекс — карты. И пусть интересы других для него не так важны, как интересы Кузнечика, он старается не забывать о них. Все же теперь они — одна стая. Сегодня мальчик идет гулять раньше обычного, и его любимое место для прогулок — Лес. В нем он всегда один и волен делать все, что угодно. Пусть даже так же слеп, зато неуловим и, главное, свободен. Но рано или поздно Лес сам покидает его, и сейчас это происходит в коридоре второго этажа. В этот момент он осознает, что находится в центре сражения двух вожаков. Кто-то кричит ему «проваливать», кто-то запинается об него, а кто-то задевает. Один толчок, и мальчик оказывается стоящим на коленях. Вдруг он чувствует острый удар в груди и много-много холода. «Лось» — понимает он, проводя рукой по лицу мертвеца, и только тогда вся прежде не ощущаемая боль разом опрокидывается на него, как ведро с ледяной водой. Холодно. Он сжимается рядом с телом в комок, пытаясь удержать последние искры тепла. Он замерзает так сильно, словно этой ночью умер не только Взрослый, но и он сам. Вырванный кусочек мира забирает с собой лучшие воспоминания. Все как во сне. И радость, подобно льду, тает, не оставляя даже частицу себя. Шесть лет проходят однотипными серыми вечерами. Сумевший сохранить в себе лишь малый уголек, Слепой каждую ночь пропадает в Лесу. Теперь он — хозяин этого места, точнее, Дома, как называют его жители. Весь его мир — четыре стены и пространство до забора. Все, что снаружи, — чужая реальность, не предназначенная для него. Этот холод стал его крепостью, словно в ту ночь он лишился всего тепла, что дарил ему Лось, и одновременно обрел всю безопасность, когда-то исходившую от Взрослого. Он вырос, и нелепо называть его мальчиком, но юношей звать куда нелепей. Этим вечером он ищет своего друга, некогда звавшегося Кузнечиком, но тот сам находит его в темной столовой. В эту ночь Слепой предлагает ему выбор, обещая, что сможет дать все, включая руки, если тот уйдет с ним. Почему-то уверенный, что все будет так, как задумано, он не пытается умолять друга, надеясь на его привязанность, но Сфинкс отказывается. И в этот момент Слепого вновь поражает холод, только с еще большей силой, чем тогда, когда не стало Лося. Дрожь охватывает все тело, стоит захлопнуться двери. Одиночество. Темнота. Страх… Сначала он перестает чувствовать кончики пальцев, и кружка падает из рук, потом немеют конечности, и прежде, чем он успевает что-то предпринять, он уже не ощущает себя целиком. Неизвестно, гордился ли Слепой тем, что у него была стая, или тем, что у него был друг; он не знал, почему ему становилось то тепло, то холодно, но этой ночью он расстался со всем, что когда-то существовало в его воображении ощущениями, запахами и голосами, чтобы проститься с той реальностью, которая причиняет больше всего боли. Он сидит под окном — мальчик с закрывающими лицо черными волосами, в колючем, огромном для его тощего тела свитере, сползающем с костлявых плеч. Обхватив ноги руками и уткнувшись лицом в колени, он пытается согреться; в отличие от большинства восьмилетних детей, он избегает мыслей — редко предается воображению. Взрослый присаживается возле него и касается своей граблей темных волос. У него нет рук, но этого прикосновения хватает, чтобы мальчик проснулся. Тот открывает лицо перед незнакомцем, прекрасно зная, что не увидит его, но откуда-то берется то самое чувство тепла и безопасности, которое когда-то исходило от Лося и Сфинкса. — Слепой, — шепчет Взрослый, и мальчику кажется, что где-то он уже слышал этот голос. — Пойдем. Я отведу тебя домой.