Тону

Сжавшись, дрожа всем телом, я бегала глазами по его лицу. Он играл жевалками, глаза были каменными, застывшими. Мне не хватало духу, хоть что – то сделать, кроме как дышать. - Я слишком долго ждал, чтобы тебя куда – то пускать! – Он приблизился вплотную к моему лицу, схватив меня за затылок, второй рукой прижал к себе за талию, - ты больше никуда отсюда не уйдешь. Да, возможно, это то, что ты хотела знать. Да, я вампир! Ну и что это тебе дало!? Твое глупое любопытство, Сара… Ты сама разрушила свою сказку! Чем же я тебе был нелюб? Все, как ты хотела, богатый, красивый, умный, начитанный, холостой… Что же ты так? Мои губы дрогнули, крылья носа затрепетали, горячие слезинки скатились по щекам. Как же я люблю его… Я даже не знаю за что. Все, что есть в нем, я люблю. И эту небольшую горбинку на носу, сведенные, будто бы нахмуренные брови, холодный взгляд, который иногда смягчался на мгновения… Я же сама разрушила эту чудную сказку! От этого становилось еще горше… За что же мне так, Господи?... - Я люблю Вас, Михаэль… Каждую частичку в Вас люблю… Мне действительно неважно, кто Вы… Я люблю Вас…Можете думать, что я лгу, но нет. Я не лгунья. И Вы простите меня за все… Он ухмыльнулся, уткнувшись своим лбом о мой лоб, своим носом о мой нос. Он продолжил говорить, и я чувствовала холодное, обжигающее мои уста дыхание. - Она была чудной, но оставила меня в этом жестоком мире… Лишь позже я заметил записку, которую оставила она, обещала, что не оставит меня…Что вновь будет со мной, все будет, как раньше… Но нет. Одна копия была глупой развратной француженкой, и я выпил ее до капли в ее же доме ни о чем не пожалев. Потом была чопорная британка, которая бесила меня до печенок. С ней было то же, что и с француженкой. А потом, была эта милая, добрая шестнадцатилетняя девочка… Даже искать не пришлось. И… я не углядел. Сбежала с Альфредом. Вот тут действительно было жаль. Но ты… Ты же любишь меня, если не врешь, ты же…Единственная, кто чувствует это ко мне. Я замолчала. Лишь одинокие слезинки падали на ворот сорочки. Проклятое на веки существо, которое мечется в поисках своей половинки… А все они отталкивают. Одинокий, мертвый и навеки проклятый… И сколько же будет продолжаться это проклятье? Век, два, три, четыре, пять, пятнадцать….Или сотню веков? Я, возможно, неправильно поступаю, чувствую к нему жалость… Он сбивчиво дышал, пристально смотря мне в глаза. Такой уставший… И глаза такие теплые вдруг стали…И я не боюсь его вовсе. Не за чем. Даже если он разорвет меня на куски или попросту выпьет кровь, то терять мне нечего. Любить проклятое существо…Это слишком больно. Знать, что никогда не ответят теми же чувствами. Что будущего нет…Есть лишь бег за кровью и от солнца. Я снова обронила пару слезинок. Я же чувствую это впервые… Все сжимается в груди от неясной боли. Дрожащими, порядком вспотевшими ладонями, я коснулась его щеки. Тихонько, боясь того, что оттолкнет, я коснулась холодных губ своими теплыми. - Мне стоит уехать, правда? - Наглая ложь. - Мне не за чем здесь оставаться, Михаэль… Вспомните мои Ночные Кошмары… Вы же все знаете, сами же приходили ко мне и терзали мою душу. И тогда явились мне в лесу лишь незамысловатой тенью, шепнув что – то. Я ведь мучилась, искала Вас, молила всех богов, чтобы мне дали ориентир. То, что я хотела, то я нашла… И даже потеряла. Я потеряла родителей. Полюбила проклятое существо, и если дальше отдамся в пучину Ваших страстей, то потеряю и душу. Я попаду в Ад. Мне страшно. Мне правда страшно. И я боюсь не его, а я боюсь жизни. Даже если я уеду за тридевять земель, то забыть его мне поможет только смерть. Я же слишком влюбчивая… И это сыграло со мной злую шутку. Возможно, стоит и вправду умереть… Я так хочу, чтобы эта сказка вновь началась… Чтобы не все так быстро… Чтобы время пустилось вспять. Но это невозможно… Время, как сыпучие пески…И все мы в них вязнем. Что же мне теперь делать? Ничего уже мне не поможет забыть этого проклятого приспешника Люцифера. Пускай никуда не уходит, пускай сидит здесь… Мне хочется просто посидеть вот так. Вспоминая все, что было… Считая его вздохи, ведь сердце не бьется, и особо считать нечего. - Вот… Смотрите… До чего же все это довело? Вы же распустили свои чары, но не думали видимо, что я такая влюбчивая…Как же мне теперь… - Я тебя отсюда не гоню. - Я понимаю… Вновь эта неловкая пауза. Слышен только частый стук моего сердца. Так грустно. Обидно. Жутко. - Останешься ли? - Останусь… Я вздохнула. - Куколь, сыграй нам вальс… Михаэль встал, утянув меня за собой. Слуга быстро пришел. Этот милый горбатый карлик сел за пианино или фортепиано, я не разобрала, любовно погладил крышку, поднял ее, потом так же погладил по клавишам и стал наигрывать красивый вальс. Михаэль поклонился, поцеловав мое запястье. Ага, приглашает. Я приняла эту игру. Улыбнувшись, я сделала неуклюжий книксен. Холодные музыкальные пальцы сплелись с моими, вторая его ладонь легла мне на спину. Он уверенно повел меня в танце. Весь мир сузился до его глаз. Я долго не моргала, почувствовав только сейчас, как глаза неприятно жжет. Михаэль остановился, дав мне отморгаться. Куколь будто бы испарился, я больше не слышала этой чудной мелодии, хотя нет… Она будто бы играла у меня в голове. Мы стояли напротив зеркала. Повернув к нему голову, я увидела лишь себя. Тощую, как селедку, с выступающими скулами, повисшими безжизненной паклей волосами… Картина прямо – таки жуткая. Я выглядела дистрофиком. Михаэль неуверенно наклонился к моим губам, когда я повернулась к нему. Когда я прикоснулась к его волосам, то это славно дало ему старт. Будто бы кто – то махнул сигнальным флажком. Кто уже сделал первый шаг, было неясно… Почувствовав холодный шелк под моей уже голой спиной, я отдалась таким же нежным и холодным, как этот шелк рукам. Весь мир превратился в карусель, когда я явственно почувствовала этот толчок и резкую боль во всем тазе и в области низа живота. И это был вовсе не сон. Режущая боль в паху медленно переходила в сладкий зуд… И мне хотелось продать душу за такие моменты… И я ее продала.