Неотправленное письмо

В кабинете, где большую часть своего свободного времени (а его было достаточно много для людей такого круга) проводил Евгений, воцарилась тишина, и мрак окутал комнату. Лишь холодный свет луны, пробивающийся чрез неопущенную тяжелую штору, да пара свечей, что были на столе, освещали комнату. В углу слышался тихий треск углей в камине и мерный стук маятника старинных часов. И будто нет здесь никого, ни одного существа. Но это обман. За столом сидел молодой мужчина, держащий в руках истерзанное перо и чистый лист, по-видимому, не первый, так как весь пол был усыпан скомканными бумажками. Взгляд Евгения был направлен в окно, за которым кружились в зимнем вальсе белые хлопья снега, а мысли были далеко за пределами комнаты. Часы пробили ровно семь раз. Звук пронесся эхом по всему дому и пробудил хозяина от тяжких дум. Будто очнувшись после глубокого сна, Евгений принялся охотно что-то писать на плотном листе. « Bonjour, Nicolas! Mon fidèle ami, ami d'enfance! Я долго думал над ответом на твое письмо и все же решился épancher son coeur. Подумай, разве характерны для меня такие чувства, как сожаление, дружба, любовь? Особенно последнее. Наверно, нет. Не способен я любить, как могут это остальные. Хотя весь этот лживый свет московский, что может знать он о любви? Они мимолетное влечение принимают за возвышенное чувство! Vilenie! Лишь Она одна сумела остаться собой в этом жалком мире. Но об этом позже. Ты писал, что уехал во Францию на пару месяцев, но, по-моему, все одно. Москва, что тот же Париж твой. И мода, и язык, и даже девицы, с их до тошноты притворными ухмылками. Поэтому не вижу смысла там оставаться ни на минуту! Nicolas, знаешь, недавно был я в той деревне, где ранее искал души успокоенье. «И что ж?» - спросишь ты наверняка меня. Увидел, что в разрухе все. Дом Ее пустует, да и мой бывший в таком же состоянии. Лишь ветер вольный гуляет на просторе. Помнишь, о Ленском вскользь упоминал однажды? Какое-то время мы были друзьями, но позже врагом я стал для него. На дуэли погиб Владимир, я виновен в этой смерти. Убил его не только свинцом, но и своей местью. Ленский пригласил меня на Ее именины, сказав, что будет праздник в кругу семьи, но оказалось иначе. Я ангажировал Ольгу (невесту его) на все танцы: польку, полонез, кадриль, мазурку и последний вальс. А после уже дуэль… Я убил бедного поэта! Найти могилу средь однообразных холмов было довольно трудно, она оказалась совершенно заброшенной, никому не нужной. Узнал я буквально месяц назад, что Ольга давно уж не Ларина. Встретились случайно мы на одном из обыкновенных раутов, что бывают в Москве, и мнение мое о ней осталось то же. Как эта глупая луна на этом глупом небосклоне… А муж ее военный, ранее служил в Уланском полку, теперь чин выше, безусловно. Недолго же горевала по своему жениху. Другое дело Она. Любила всем сердцем, всей душой своей наивной, юной. Теперь же Она другая, но только по отношению ко мне. С последней нашей встречи прошло четыре года, а я лишь сейчас понял, что тогда, когда увидел ее в Москве, ошибочно принял любовь за желание вернуть, утерянное по своей вине. Я благодарен Ей за то, что Она отвергла меня. Даже, если бы мы сбежали с ней вдвоем, то рано или поздно мне надоело бы такая жизнь, я сделал бы ее несчастной еще больше, чем сейчас. Порой я сам себя понять не в силах. Но не думай, что я ничего не делал для того, чтобы измениться. Искал утешенье в чтении, писании стихов, домашних делах, наконец, в глухой деревни. Все одно. Все скука мне. Так вот и проживаю начертанный судьбой свой путь… За сим расстанемся, прости. Твой, Eugene» Поставив аккуратную точку в конце предложения, Евгений посмотрел на часы. Было без двух девять. После взор его направился в окно, на улице по-прежнему шел снег. Мужчина встал из-за стола и распахнул деревянные створки. От ветра колыхнулась только штора, но когда в комнату вошел камердинер, и образовался сквозняк, все бумаги, в том числе и письмо, разлетелись по кабинету. Окно вмиг захлопнулось. Евгений начал собирать листы, не обращая внимания на Афанасия. - К Вам пожаловал-с Николай Ильченко. Принять? – Афанасий - Nicolas! Пускай немедленно же! – Евгений бросил бумаги и обнял вошедшего приятеля - Eugène, что за беспорядок! Всюду какие-то листы! А что это? – Николай поднял с пола рядом лежавший лист, - Хм, письмо. Татьяне, верно? - Нет, себе – Евгений резко вырвал из рук Николая письмо - Себе? Письмо себе? Ты странен сегодня, а если сказать честно, то всегда – Николай - Полно тебе, не будем об этом. Лучше пойдем в гостиную, здесь действительно не убрано. Афанасий! Проведи гостя в залу! Я сейчас – Евгений остался один Подойдя быстрым шагом к камину и просмотрев еще раз письмо, Онегин бросил его в огонь. Через несколько секунд от листа не остается и пепла. Яркие языки пламени отражались в глазах Евгения, который пристально смотрел туда, где еще недавно сгорала его прошлая жизнь. Возврата нет, мосты сожжены навечно…