Неосторожность

Пройдя на цыпочках по комнате, Напрем наклонилась над постелью матери. - Ты не спишь? - Полчаса уже валяюсь без дела, - Мела тихонько засмеялась. – Дома такая роскошь мне недоступна. А ты как, выспалась? Напрем присела на кровать, отбросила со лба спутанные пряди. - Третью ночь уже мне снится что-то странное. Дочка у меня на руках, я бегу куда-то на чердак, под нами проваливаются ступеньки… - Тебе всё-таки стоит попить на ночь те травки, - нахмурилась мать. – Естественно, что ты волнуешься: роды – большой стресс для организма. - Мне кажется, дело не только в родах. Понимаешь, всё было таким реальным… Я просыпалась в мурашках и полчаса не могла согреться. Может, Пророки хотят меня о чём-то предупредить? Мела задумчиво приподнялась на локте, вглядываясь в лицо дочери. - Думаешь, девочке угрожает опасность? - Я каждый день проверяю наше состояние трикодерами. Всё в порядке, роды не должны быть тяжёлыми. - Кстати, - мать села на постели, - надо подумать о помощнице. У тебя есть кто-нибудь на примете? - Наверное, Май могла бы провести церемонию… но она такая же неопытная, как я. Если бы написать ведеку Эйми… - Я уверена, Эйми согласится приехать. Она часто вспоминала о тебе и о твоём ребёнке, когда вернулась в Хедрикспул. Напрем беззвучно вздохнула. - Прежде всего надо поговорить с Дукатом. Если он не подпишет ей разрешение на въезд, ничего у нас не получится. - И это всё настолько необходимо? – нахмурившись, Дукат сложил руки на груди. – Цимбалы, трещотки, пение? - Чтобы ребёнок появился на свет, мать должна полностью расслабиться, - пояснила Мела. – Церемония способствует выработке эндорфинов в крови, и роды проходят безболезненно. - Ради этого вы предлагаете мне допустить на особо охраняемую планету государственную преступницу. Напрем, неужели никто другой не может походить вокруг тебя и побормотать заклинания? - Вся её вина в том, что она верит в Пророков, - тихо сказала Напрем. – Я тоже в них верю. Уголки губ Дуката слегка приподнялись. - Меня всегда изумляло, как баджорцы цепляются за свои иллюзии. Я не возражал бы против молитвенных собраний, если бы они не были такой удобной возможностью для подрывной работы так называемого Сопротивления. Напрем покачала головой. - Всё намного проще: наша вера и есть часть Сопротивления. Пока мы знаем, что нас ведут Пророки, мы никогда не сдадимся на вашу милость. Глаза Дуката засияли восхищением, он накрыл её руку своей. - Вы слышали, госпожа Тора? Такой, как она, не найти во всём квадранте. - Что ж, гал Дукат, - Мела подошла к нему, - может, вы и правы. Обойдёмся без церемонии. Напрем я рожала зимой, в пещере, и ветер задувал во все углы. Со мной была одна Эйми. Она натаскала откуда-то тряпья, чтобы мне было хоть немного теплее. - А что случилось с вашим домом? Она опустила глаза: - Кардассианцы проводили карательный рейд в деревне, искали партизан. Той ночью сгорело немало домов. Пальцы Дуката сжали крышку стола. - Хорошо. Эйми привезут сюда. Но если она совершит что-то нехорошее… Наклонившись, он взглянул в лицо Напрем: - Во всяком случае, я тебя предупреждал. Пронзительно-синие глаза пожилой женщины строго смотрели на Дуката. Он с трудом подавил желание поёжиться: казалось, она видит насквозь все его замыслы. Учитывая криминальную биографию Эйми, удобно было бы свалить вину за смерть ребёнка на неё. Но поверит ли Напрем? Она не Тракс, которому достаточно подбросить парочку улик. Нет, надёжнее всё-таки выбрать Май. Допустим, она завидует своей более удачливой подруге. Или она просто неосторожна: от волнения уронила новорожденную на каменный пол. И ничего доказать ей не удастся. Он, Дукат, будет вне себя от горя и злости и немедленно отправит виновную на расстрел. Даже если Напрем решит её пощадить… что ж, тогда Май увезут куда-нибудь в лагерь, с глаз долой. - Всё готово для церемонии, - тихо раздалось рядом. – Думаю, самым удобным временем для Напрем будет первая половина сегодняшней ночи. - Счастливые вы, - хмыкнул Дукат. – Сами можете время выбирать. Кардассианские женщины понятия не имеют, когда схватки начнутся – четвёртого сына моя супруга рожала в шаттле. - Вы желаете присутствовать при родах? Дукат растерянно моргнул: - Я? - По традиции, рядом с роженицей находятся её близкие. Это помогает ей почувствовать себя уверенно и спокойно. - Нет, вы знаете, я, пожалуй, не смогу, - он переступил с ноги на ногу. – Мне надо будет закончить доклад Центральному командованию. - Что ж, это ваше решение, - Эйми наклонила голову. – Пойду, ещё раз всё проверю. Она направилась к двери, и Дукат шагнул вслед: - Погодите. Если я всё-таки приду… что мне надо будет делать? Греметь этими вашими баджорскими трещотками? - Не обязательно, - её губы изогнула лёгкая улыбка. – Достаточно и того, что вы будете рядом с ней. Дёрнув плечом, он прошёлся по комнате. - Я подумаю. - Вам стоит сделать окончательный выбор до начала церемонии, господин префект, - заметила она. – Во время родов не стоит входить в комнату: вы можете помешать Напрем расслабиться. Дукат махнул рукой, отпуская её: - Я понял. Красновато-золотистые отблески солнца скользили по подоконнику, спускаясь всё ниже. Сложив руки лодочкой под подбородком, Напрем вглядывалась в небо. Где-то там, за облаками, среди звёзд, в Небесном храме царят Пророки. Быть может, они опустят свой взор на планету Лаэрну, помогут малышке появиться на свет? Осталось совсем недолго. Через два часа, может, через два с половиной… - Как ты, Напрем? Она повернулась, с губ её сорвался смешок. - Не знаю. Пытаюсь вспомнить молитву – не могу, и коленки у меня дрожат. Мне кажется, Скрэйн, я о чём-то не подумала. Не предусмотрела чего-то важного. - Зачем тебе думать? – он пожал плечами. – Надо успокоиться, и всё получится само собой. Во всяком случае, так говорит твоя мама и Эйми. Протянув руку, она сжала его пальцы. - Знаю. Глупо бояться, да? Но если что-то пойдёт не так… - Да что может пойти не так? Не сомневайся в себе. Помолчав, он добавил: - Я буду рядом. - Правда? – Напрем радостно улыбнулась. – А доклад Центральному командованию? - Подождёт. Не каждый день у меня рождается дочь. Обняв Дуката, она перебралась к нему на колени. - О чём ты думаешь? – её ладонь прошлась по напряжённо выпрямленной спине. – У тебя такое лицо, будто ты собираешься на особо ответственное задание. - Разве что в качестве группы поддержки, - засмеялся он. В коридоре послышались шаги, и Напрем тихонько вздохнула. - Пора, наверное. - Вот вы где, - светловолосая голова Мелы заглянула в комнату. – Идёмте. Ведек Эйми и Май уже ждут в спальне. Сладковатый аромат, клубящийся в воздухе, туманил голову, увлекал куда-то на грань сна и яви. Мелодичный перезвон отдавался в ушах, и всё тело казалось лёгким-лёгким, как на морских волнах. Сквозь полупрозрачную пелену перед глазами она видела разрумянившееся лицо матери, сияющие глаза Май, сосредоточенный профиль Дуката. Ведек Эйми неспешно ходила вокруг постели, произнося ритуальные слова. Что-то вдруг словно встряхнуло её, дёрнуло вперёд. Живот свело, пальцы инстинктивно сжали простыню – и судорога тут же прошла, Напрем без сил ткнулась щекой в подушку. Где-то совсем рядом раздался тоненький вскрик. - Ну, вот и всё, мама, - Эйми подняла на руки крошечную девочку с чёрными волосиками и бледной кожей. – Здравствуй, маленькая, мы долго ждали тебя и приветствуем тебя в этом мире! Протянув вперёд ватные, не слушающиеся руки, Напрем прижала дочку к себе и поцеловала влажный лобик. Возле изголовья кровати Дукат шумно выдохнул. - Напрем, тебе сейчас надо отдохнуть, - сказала Эйми. – Мы с Ана Май искупаем девочку и уложим её. Дукат предложил руку Меле: - Позвольте, я провожу вас в вашу комнату, госпожа Тора. Вам тоже нужно прийти в себя. - Благодарю вас, гал Дукат, - она покачала головой. – Я хотела бы посидеть с Напрем. - Как пожелаете. Эйми, Ана, - он повернулся к женщинам, - я загляну в детскую чуть позже. Надеюсь, вы справитесь. Аптечка Напрем всегда лежала в верхнем ящике стола – Дукат нашёл её без труда. Набрав в гипошприц нервный парализатор, он направился в детскую, откуда доносились покрикивания девочки и негромкие женские голоса. Парализатор был хорош своим побочным эффектом: очнувшись, пострадавший не осознавал, что с ним случилось и сколько времени прошло. Чаще всего из памяти стирались несколько минут, предшествующих уколу. Это средство чаще всего применяли в полевой медицине, когда не было времени обеспечить раненому полноценный наркоз. Сейчас же оно должно было помочь префекту Баджора спасти репутацию. - Как наша маленькая? – спросил Дукат, переступая порог комнаты. Эйми приложила палец к губам: - Уснула. Вы можете взглянуть на неё, только тихо. Подойдя к колыбели, Дукат, словно невзначай, отвёл руку за спину, и гипошприц впился Эйми под лопатку сквозь тонкую ткань блузы. Она, как рыба, выброшенная на сушу, широко раскрыла рот, взмахнула рукой, пытаясь ухватиться за воздух, и беспомощно осела на ковёр. Май испуганно поднесла ладонь к щеке: - Гал Дукат! - Не надо криков, - он рванул её к себе и всадил ей в шею вторую дозу. - Помогите… - просипела Май, шатаясь. На крик у неё уже не хватило сил. Аккуратно усадив беспомощное тело на софу, Дукат спрятал гипошприц и наклонился над кроваткой, в которой посапывала его дочка. Её кожа была ещё совсем гладкой, как у всех новорожденных, но на лбу уже вырисовывались дуги кардассианских гребешков. Крошечный носик пересекали складки – верный признак баджорской крови. - Провалиться мне на этом месте, - пробормотал Дукат, касаясь ямочки на подбородке ребёнка – такой же, как у него самого. Дело чести, напомнил он себе. Не время раскисать. Но чтобы уронить девочку с достаточно большой высоты, надо было достать её из колыбели – и Дукат взял её на руки. Ему тут же пришлось пожалеть, что вместо форменной брони на нём лишь тонкая рубашка: тепло крохотного тельца обожгло его сквозь ткань. Моргнув, девочка дёрнула ручкой, но не заплакала, а лишь уставилась на Дуката огромными карими глазами. - Ну что мне с тобой делать, а? – пробормотал Дукат. – Понимаешь, у меня же Второй Орден, Центральное командование… А тебе как жить – с двойным наследством-то? Потянувшись, девочка ухватила прядь волос Дуката и дёрнула её к себе. - Ой! – вздрогнув, он накрыл её пальцы своими. – Ладно, ладно, я понял, что ты со мной не согласна. А если мной Обсидиановый Орден заинтересуется, что тогда? Меня – в отставку, вас с мамой – в лагерь… Потеревшись щекой о его плечо, она издала что-то похожее на фырканье. - И то верно, - обречённо сказал Дукат. – Откуда ты взялась, такая умная, на мою голову? Вновь подойдя к кроватке, он осторожно опустил туда дочь и присел на корточки рядом, вглядываясь в сморщенное бледное личико. - Напрем, ты не спишь? Усевшись на подушках, она запахнула колени тканью махрового халата. - Нет, собралась вставать. Еле уговорила маму пойти отдохнуть: она, кажется, вымоталась больше меня. - Видишь, ревёт, - он протянул ей дочку. – Проголодалась, наверное. - Да, два часа прошло. Самое время. Сдвинув широкий ворот, Напрем поднесла девочку к груди, и, чмокнув, та тут же перестала плакать, захваченная более приятным занятием. - Знаешь, - Дукат опустился на кровать рядом с ними, - я думал об имени... Ты не против, если оно будет кардассианским? Напрем заговорщически наклонилась к нему: - У тебя уже есть какой-то вариант? - Да. Зиял. - Зиял, - тихо повторила молодая мама, - Зиял. Очень красиво. По-кардассиански это значит… Сглотнув, он произнёс: - Желанная. - Хорошо, - на губах Напрем засияла улыбка. – Значит, Тора Зиял. - Мне очень жаль, что я не могу дать ей свою фамилию. Она лукаво наклонила голову: - А зачем? По баджорским обычаям муж берёт фамилию жены, ребёнок – фамилию матери. Ладонь Дуката коснулась её распущенных волос. - Напрем, я… я не уверен, что смогу стать хорошим отцом, - он слабо усмехнулся. – Во всяком случае, у меня уже было пять попыток, и ни в одной из них я, кажется, не преуспел. Я далеко не всегда в чести у Центрального командования. У меня официальная семья: тридцать лет назад я женился на женщине, в которою, как мне казалось, был дико влюблен – а сейчас нас связывает только пометка в идентификационной карте. Мой характер… да ты знаешь мой характер. Она фыркнула: - Ещё как. - Но несмотря на всё это, я буду делать то, что в моих силах, чтобы вы были счастливы. – Откинувшись на подушку, он поднял голову, заглядывая Напрем в лицо: - Вы очень нужны мне. Уложив уснувшую Зиял на колени, она притянула к своей груди голову Дуката и поцеловала его в затылок. - И ты нам нужен, Скрэйн. Очень нужен.