Счастье в Новый Год с Super Junior

Дрова размеренно и тихо потрескивали в камине. Этот тихий, такой уютный звук расползался по всей комнате, окутывал каждое кресло, каждую книгу в большом шкафу, каждую статуэтку на полочке и каждую фотографию. Звук полной безопасности, умиротворенности и беззащитности. Он окутывал и двоих, сидящих в одном большое кресле перед камином вместе с их чашками с горячим какао с зефиром. И даже не смотря на метель, завывание ветра и слепяще белый снег за окном, вся комната была пропитана спокойным умиротворением и тихим счастьем. Девушка, расслабившись, откинула голову на плечо парню. Мягко и тепло, гораздо удобнее, чем подушка. Наверное, именно поэтому каждое утро парень просыпался от тяжести головы на своем затекшем плече - ей так было удобнее. И сейчас, прижимаясь вот так щекой к теплому кашемировому свитеру, она чувствовала полнейшее спокойствие. Пожалуй, ни одно место на всей планете не могло бы быть таким безопасным как теплое плечо Пак Чонсу. Эмили думала, что могла бы всю жизнь просидеть вот так - на коленях любимого человека, прижимаясь к его широкому надежному плечу и грея руки о большую чашку дымящегося какао. Чонсу думал, что мог бы всю жизнь просидеть вот так - ощущая приятную тяжесть ее тела на своих коленях и мягкое размеренное дыхание на шее. Вот так - ощущая тепло и дикую нежность к этой девушке, которая сейчас щекотала кожу Чонсу своим дыханием. - Ты похожа на любимую плюшевую игрушку, - вдруг говорит Чонсу шепотом, будто боясь разрушить громкими звуками невидимый купол общей безмятежности над ними. Девушка тихо хихикнула и потерлась носом о теплую шею парня. - Почему? В комнате повисло молчание. Но не неловкое, давящее, как бывает на экзамене, когда не знаешь ответа на билет или как случается когда не успеваешь вовремя сдать начальнику какой-то там отчет. Эта тишина, прерываемая лишь убаюкивающим треском дров в камине, была другой. Знаете, когда люди долго находятся рядом друг с другом, со временем их разговоры сводятся к минимуму. Не потому что им нечего сказать, а потому что то, что они хотят выразить слишком прекрасно для такого просто способа - разговора. И сейчас слова были бы лишними и неуместными. - Плюшевые игрушки, их много, - едва слышно сказал Чонсу. - Большие, маленькие, яркие, пестрые. Но любимая игрушка всегда выделяется среди них. Не своей стоимостью, размером или цветом. Для тебя она любимая, потому что твоя. И никакая другая не будет такой же мягкой и теплой. Ни какую не захочется также крепко обнять на ночь. Только свою любимую. Девушка довольно улыбнулась и еще раз подумала о том, как сильно любит этого необычного парня, к которому прижимается. Чонсу довольно застенчивый и стеснительный, но время от времени на него находит что-то и парень говорит милые, иногда глупые, но от этого еще более милые вещи. Чонсу и сам поражается мыслям, которые возникают в его голове. Откуда такие сравнения и такие формулировки? Он этого не знает. Знает лишь то, что всё это идет откуда-то из глубин его чонсувской души, от самого сердца, которое сейчас бешено бьется, когда Чонсу чувствует мягкий поцелуй в скулу. В этом поцелуе минимум пошлости и вульгарности. Только безграничная нежность, бережность и... любовь. Безграничная и чистая, точь в точь как та, о которой пишут в книгах. Только если в книге рано или поздно автор ставит точку и можно лишь догадываться и придумывать дальнейшее развитие, то в этой книге писатели они, Чонсу и Эмили. И только они вправе решать - ставить точку или писать их историю дальше. Сидя в мягком кресле и ощущая ласковое поглаживание широкой мужской ладони по ее волосам, Эмили знала наверняка - они вдвоем будут продолжать их историю долго. Пока за окном будет бушевать метель, и завывать ветер, они, Чонсу и Эмили будут писать свою историю об их особом уюте, где нет места холодным ветрам и снегу.