Ни на кого не похожий

Я хотела быть отдаленной, от всех, всего мира, но Огастус изменил все. С первой минуты нашего знакомства я почувствовала себя иначе. Всего лишь на минутку забыла, что завтра меня ждет очередной поход к врачам, прием таблеток нужно сделать через двадцать минут, и даже то, что я пообещала себе никогда не влюбляться. Я думала, что поступаю правильно, назвав его просто своим другом. Ведь так не будет больно - ни мне, ни ему. Все будут по мере возможности счастливы. Но точно не я... я ведь скоро умру. Мы не будем считать минуты до моей смерти, расчитывать на проклятый кислород в банке, таившийся всредине, словно приросшей ко мне за эти годы, дорожной сумки. Но, все снова вышло не так, как я думала. Он показал мне мир в котором я могу на время забыть о себе, своей болезни и подумать чуточку о других. А болтая о книгах, погрузиться в жизнь героев у которых все куда более позитивнее. Он первый, кто подарил мне счастье: пролистывая страницы книги, которую бы я никогда не купила, посещая город, в котором живет мой любимый автор, мечтать о бесконечности... Я думала, что это он будет говорить что-то хорошее на моих похронах... Вспоминать время, когда я еще была рядом с ним, пролистывать в голове наши общие воспоминания, как листы полюбившейся литературы. Огастус подарил мне частичку своего мира, где не всегда можно лишь улыбаться, но и грустить, плакать, скорбить. Я слишком долго берегла себя от этой боли. Иногда кажется, что это слишком долго и мучительно, чтобы быть правдой. Ведь как можно долго не плакать, даже по пустякам? Но, я готова терпеть, ведь если не будет боли, значит, я уже начала забывать о нем. Он хотел, чтобы его помнили! Черт возьми! Я помню Огастуса как никто другой. Его утренняя улыбка отличалась от той, которая сияла на его идеальном лице с радостными глазами, ровным носом, и пухлыми губами, в полдень. Как же сладко он произносил мое имя, будто лаская мои губы своими. Он четко выговаривал каждую букву, показывая тем самым, как ему это приятно. В эти моменты он всегда смотрел на меня с восхищением. Любовался мной. Конечно, я замечала эти взгляды и понимала, что с каждым новым днем, я влюбляюсь в него все больше и больше. У нас было много времени, чтобы попрощаться друг с другом, но когда время доходит до нескольких дней, это измерение жизни становится ничтожно малым. После его смерти в моих легких стало еще меньше пространства. По ночам я продолжала задыхаться, но уже совсем не от болезни, поедающей меня изнутри, а от боли. По десяти-бальной шкале, скорее всего, привысит допустимый предел. В моей жизни уже давно нет никакого смысла...