Кто сказал, что всё можно простить?

Кассандра не могла уже читать спокойно. Из её глаз ручьями лились слёзы и капали на, ставший ей таким дорогим, дневник. Она прижала его к груди. У неё такой же почерк, как у матери. Как её сейчас это радует. Они с ней во многом похожи. Она бы тоже так сильно бы влюбилась в красавчика с ямочками на щеках. Несколько секунд она колебалась: дочитать сейчас или завтра? Но, колебалась она не долго. В ту же секунду она открыла дневник и продолжила читать. "Наконец-то я помирилась с мамой. Как гора с плеч свалилась. Я подошла к ней и извинилась, за то что завалила контрольную. и обещала больше так не делать. Она обняла меня и улыбнулась. Боже. У меня самая лучшая мама на свете. Если бы мне когда-нибудь пришлось выбирать между мамой и Эмметом, то я выбрала бы... Я сама не знаю кого бы выбрала. Ну точнее знаю. Ну, в общем, не совсем. Умом я понимаю, что ближе и дороже матери для меня быть не должно, но вот сердце твердит, что Эммет лучший, и за ним я буду, как за каменной стеной. Видимо, всё зависело бы от того момента, когда бы пришлось делать этот выбор. Ладно, не буду много писать, а то ручка закончится. Ха-ха-ха. Не смешно, да? Ну я ничего не могу с собой сделать! Хочется петь и танцевать, танцевать, танцевать... Боже, какая-же я дура. Ну, ладно. Это исправимо. Спать сильно хочется - глаза слипаются. Ну, всё. До завтра" - Оказывается, я так похожа на свою маму! - неожиданно для себя, вслух сказала Кассандра. В её голове с нереально быстрой скоростью проносились разные мысли, и противоречивые желания. Ей одновременно хотелось разорвать этот дневник, спалить, выкинуть в окно... Сделать всё чтобы он исчез. Ей казалось, что это он - дневник во всём виноват. В том, что она до сих пор не знала о матери ничего. Дневник знал все её тайны, но никогда, никому их не открывал. Но в то же время, она прижимала его к сердцу, боясь потерять эту тонкую нить связывающую её с матерью. Кассандра боялась, что дневник исчезнет вновь. Столько лет она хранила мамины вещи, но ещё НИКОГДА не видела этого дневника. И сейчас он появился. Словно выплыл из ни от куда. Волшебство. Ну не может быть быть, чтобы она его просто не замечала. Хотя, она всегда брала в руки мамины вещи со слезами а глазах, и возможно из-за этих слёз она его не замечала... Бред. Всё действительно, как по волшебству. Так не может быть. А может кто-то выкрал этот и только сейчас решив, что она готова его прочитать вернул его? - За что? - крикнула Кесс. Крик полный боли и отчаянья, со слезами в перемешку. Она не знала к кому она обращается: то ли к матери, то ли к Господу Богу или к самому Дьяволу. Именно они казались Кесс сейчас реальными. Реальней, чем все её друзья, одноклассники, люди, проходящие за окном. Может это и глупо, но сейчас ей всё равно. Она поймёт, что это абсурд, но потом, потом. Сейчас ей всё равно. Для неё не существует ничего реальней дневника, ничего дороже дневника.