Пусть тлеет бесконечность в яростном закате

      Мерфи тридцать пять, когда она доводит дело профессора Бренда до конца и решает уравнение. Мерфи тридцать пять, и она понимает, что двадцать пять лет своей жизни она не видела своего отца. Теперь она корит себя за то, что сомневалась в нем. Как она могла? Это ведь её папа.       Мерф за эти двадцать пять лет часто вспоминала его крепкие прощальные объятья, и облако пыли, скрывшее машину Купера, когда он отправился на базу НАСА, чтобы улететь вместе с Амелией и другими учеными. И, хоть она не хочет признаваться в этом, она ужасно сожалеет, она обвиняет себя в том, что все случилось именно так. Женщина сжимает в руке заветные отцовские часы и смотрит на небо — там не видно ни одной звезды, а их можно спутать с тучами — темные, плотные, сгустки тяжелой пыли перелетают от дома к дому, кружась в ветру.       Маленькому Купу и его маме через несколько часов должны сделать полное обследование, но Том уже еле-еле выдерживает критику врачей в свой адрес. Они говорят ему то же самое, что сказала ему сама Мерф несколько дней назад, только абсолютно другим тоном. Женщина знает, что брат ужасно не любит наставления чужих людей. А еще она знает, что он, хоть и не подает виду, но ждет отца, возможно, даже сильнее, чем она. Том всегда хотел быть похожим на него, и тот факт, что папа оставил их на Земле, выводил его из себя так же, как выводил и Мерф. Но Том знал, что от его злости и обиды ничего не изменится. Он знал, и поэтому просто записывал сообщения для отца, а когда утратил всякую надежду на ответ, забросил это дело. Доктор Бренд как-то сказал ей, что лишь за первых десять лет Том отдавал ему послания чуть ли не каждый месяц — по два-три коротеньких сообщения, в котором рассказывал все, что происходило в их жизни. Том верил, что отец посмотрит их когда-нибудь. Но даже его вера не была столь сильна.       — Доктор Купер, вам чем-то помочь? — кажется, за несколько дней после случившегося в её комнате, её имя узнал весь персонал больницы и все сотрудники НАСА. Но Мерф это не приносило никакой гордости — даже за отца, ведь это именно он помог ей. Она согласилась верить и знала, что именно в этом заключается её миссия — дождаться своего папу. И теперь каждый раз, когда её кто-либо одергивал, она вслушивалась в начало фраз. Может быть, они нашли его где-нибудь в космосе… может быть, получилось.       Но никто не хотел говорить с ней о Купере.       Брат насупился и хмуро кивнул. Мерф вспомнила, что когда-то было время брившегося и счастливого Тома, Тома, нашедшего свою вторую половинку в этом загибающемся мире, Тома, впервые увидевшего своего маленького мальчика.       — Нет, спасибо большое, — светловолосая женщина, видимо, медсестра, учтиво кивает и уходит.       Мерф тридцать пять, и она понимает, что верное решение уравнения — это только начало. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -       Когда Мерф исполняется тридцать шесть, её отец летит сквозь время и пространство. Куб, в котором находился он и комната Мерф в любые промежутки времени, схлопывается, выталкивая из себя человека и робота. Поглаживая свой живот, Мерфи перепроверяет данные аппаратов, надеясь, что её отец появится через несколько месяцев. Или через год, возможно. Или через два. Каково будет его удивление, когда он увидит своего второго внука или внучку, семью Мерф и семью Тома.       Женщина понимает, что помнит каждую черточку лица отца, и, закрывая глаза, вспоминает, как тот улыбался, когда они вдвоем сажали индийский беспилотник на землю.       В кабинете ощущается легкая вибрация, после чего слышен сильнейший хлопок. Женщина отрывается от своей работы и в недоумении смотрит по сторонам. Набирает нужную команду на телефоне и спрашивает, что случилось.       — Это был пробный запуск. Мы сумели быстро переключить двигатель, так что взрыв произошел только внутри огромной коробки. Никто не пострадал. Извините за неудобства.       — Вы пробовали переделать те детали, о которых говорил доктор Кир?..       — Нет, — перебивает её работник. Слышно, как кто-то громко кашляет недалеко от микрофона, — до них мы как раз и не дошли. В любом случае, ничего страшного, вот только уборка займет по меньшей мере всю ночь. С вами все в порядке?       — Да, конечно.       — Еще раз извините.       Для решенного уравнения не так-то просто было создать наглядный пример в настоящей жизни. Это был пятый ряд испытаний, и если на первых двух аппараты попросту отказывались работать, то теперь они стали взрываться.       Маленькому Купу, вроде бы, стало значительно лучше. Даже Том стал улыбаться чаще, и Мерф поймала себя на мысли, что вот уже несколько лет не видела его счастливой улыбки.       — Как там папа? — спросил брат однажды, пока его младшая сестра вытирала тарелки перед ужином. Когда-то точно так же, словно в другой жизни, с полотенцем по кухне ходил их дед, пока они, маленькие и вечно огрызающиеся друг на друга, ставили отца в тупик своими перепалками. Когда отец уехал, это очень сильно сказалось на них двоих. Они потеряли мать. А потом потеряли и отца. — Как думаешь?       — Может быть, он уже направляется к нам. Может быть, мы увидим его через несколько дней. Может быть… — голос женщины затих, и входная дверь за их спинами резко открылась.       Возможно, Амелия уже могла войти в атмосферу планеты Эдмундса. А, возможно, они с Купером только-только попрощались. Ни Мерф, ни Том не знают, что происходит сейчас на другом конце вселенной, но каждый из них почему-то верит в то, что их отец все еще жив. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -       — Ваша мама — звезда и спасительница всего человеческого рода, — женщина укоризненно кивает своему мужу и заправляет локон маленькой рыжеволосой девочки за ушко. Темноволосый мальчик сидит слева от своей сестры-близнеца и внимательно слушает отца. Мерф знает, что её сын не похож ни на свою мать, ни на отца. Маленький Лукас унаследовал черты лица своего дедушки, что так и не вернулся на Землю спустя почти что тридцать лет.       Темноволосый мальчик куда догадливее и любознательнее своей сестры.       Когда Гетти вместе с девочкой идут в другую комнату, Лукас дергает маму за рукав и спрашивает:       — Мы следующие?       — Что?       — Мы же улетаем отсюда? Ты уже несколько недель разбираешь вещи, что-то собираешь, что-то выбрасываешь. Пришла наша очередь? Мы улетаем?       Скорее всего, её отец стоял перед таким же выбором, когда улетал вместе с учеными в кротовую нору. Мерфи была старше Лукаса, но Купер ей так и не сказал, что он отправляется спасать мир. Она бы попросту не смогла все понять. И Лукас может не понять тоже. Женщина находит, что сказать своему сыну, но от лишних вопросов её спасает вернувшийся муж.       Мерф покидает Землю вместе со своей семьей и семьей своего брата. Купу прописали лекарства, которые мальчику теперь придется пить несколько лет. Легкие должны очиститься, но только из-за того, что земляне утратили все свои технологии за несколько десятков лет, это невозможно сделать быстро и почти безболезненно.       Мерф все ждет, но Тома, видимо, вера начинает покидать. По приезду на станцию он все отдаляется и отдаляется от своей сестры. Каждая передача или не настолько частые выпуски новостей считают своим долгом упомянуть имена тех, благодаря кому, собственно, человечество и спаслось.       «Как там папа, как думаешь?». Вопрос, что был задан несколько лет назад, все еще звучит у Мерфи в голове, стоит ей взглянуть на своего брата. Он перестал спрашивать у неё. Из-за культа, который сложился вокруг её личности, он, похоже, окончательно убедился, что это лишь она одна смогла додуматься до решения проблемы гравитации. Гениальный ученый на фоне обычного фермера. Том бесился, когда по телевидению упоминали его, рассказывая о жизни Мерфи Купер. Мужчине не нравилось быть приложением к своей известной и, несомненно, гениальной сестрице. Время шло, и недовольство Тома росло, что сказывалось и на братско-сестринских отношениях.       А Мерф смотрела в бесконечный космос через телескоп, надеясь найти хоть малейшие признаки своего отца. Пыльного неба над их головами больше не было, его заменил невыносимо прекрасный и невероятный мир, появившийся благодаря воплощенным теориям. Неужели человечество когда-либо могло подумать, что будет смотреть вверх и видеть там чужие дома, других людей? Все стало возможно благодаря гравитации. Благодаря пятому измерению. Благодаря отцу Мерфи, который сейчас находился неизвестно где. Благодаря тому, что она верила.       В те времена, когда надежды не оставалось совсем, она смотрела на старую отцовскую фотографию — на ней он был изображен еще молодым пилотом, только-только осуществившим успешную посадку в тяжелых условиях.       Станцию, на которую она вместе с семьей переехала, скоро назовут в её честь. Похвально, но как-то не по себе. Люди отказывались верить в то, что там, по другую сторону этого мира, находился ее отец и именно благодаря ему, а не ей, они все живы. Поэтому когда близнецам было по семнадцать лет, а малышу-Кристоферу исполнилось девять, Гетти и Мерф решили сменить место жительства. В космосе расположилось огромное множество станций, разбитым, как правило, по районам стран. Со временем эта отличительная черта утратилась — все принялись переезжать к своим родственникам, друзьям, которые еще на Земле покинули родные места и уехали за океаны…       Спустя несколько лет всех потрясла ужасная новость — планета Земля, тысячелетиями дававшая людям приют, погибла. Мерф не хотела выискивать её в телескопе, но вместо неё это сделали другие ученые, поместившие картинку чуть ли ни на всех экранах в центре исследований. Маленькая, по сравнению со многими другими телами, тусклая, сжавшаяся, одинокая. Казалось, что Земля стала чуть ли не самой маленькой планетой в Солнечной системе, стараясь укрыться и выжить в одиночку. Постепенно она начала разрушаться — можно было проследить, как некоторые районы планеты, бывшей когда-то людским домом, превращается в пыль и отправляется в вечное путешествие по вселенной.       Часть волос Мерф уже покрыла седина, когда ей сообщают, что Лоис Купер мертва, а её брат очень бы хотел видеть её. У женщины слишком много работы, и она изо всех сил пытается вырваться и оставить свои дела хотя бы на несколько дней, чтобы повидаться с братом. Они очень давно не видели друг друга. Интересно, каким стал Том? Сильно ли изменился? Когда дело доходит до абсурда, даже Гетти приходится вмешаться и настоять на том, чтобы его жену освободили от работы.       Людям нужны ученые. Людям нужны фермеры, учителя и ученые, потому что им нужно развиваться, питаться и перенимать знание у своих предшественников.       Но путешествие на другую станцию уже не требуется — в один из особо ярких вечеров, когда снаружи станции то и дело пролетают кометы, Том с сыновьями сам оказывается в его доме. Старший, Куп, прекрасно себя чувствует, и хрипы в его легких можно услышать довольно редко. Младший сильно похож на Лоис… а сам Том похож на их деда Дональда. Осунувшийся, хмурый и поникший, он молчит и ему практически нечего сказать. Зато племянники Мерфи куда более разговорчивы, к примеру, Куп в шутку благодарит тетю за то, что она не называла своих детей в честь своего отца. Имена Джозеф и Купер сейчас особенно популярны на многих станциях, и во многих классах многих школ есть два-три мальчика с таким именем. Вместо Тома о Лоис рассказывает Куп, и Мерфи видит, как тяжело дается подобный рассказ парню. Она мало чего помнила о своей матери, но даже крупицы воспоминаний было достаточно для того, чтобы знать, как сильно мама любила своих детей и своего мужа.       Том принимает решение погостить какое-то время у сестры. Они вместе завтракают и ужинают, и женщина чувствует, как изменилось отношение брата ко всему после смерти Лоис. Изменилось полностью.       Очередной раз перед тем, как лечь спать, она смотрит на звезды через свой домашний телескоп, но слышит тихое «он не вернется, Мерф» за своей спиной. Никто не верит, что Джозеф Купер жив и что именно он, а никто другой, спас их от гибели. Никто, кроме нее.       Жизнь Мерфи полна открытий, других ученых, студентов, изучающих её деятельность, но она всегда старается выделять время и на свою собственную семью. Когда они собираются все вместе, она смотрит на своих детей и на своих племянников, представляя, что вот-вот зазвонит телефон, и её известят о том, что Купера все же нашли. Она ждет, но никак не дождется, и все же продолжает ждать. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -        — Как она?       Высокий мужчина лет сорока держит в руках черный небольшой портфель и вопросительно смотрит на медсестру в белом халате. Та проверяет данные, регулирует установленные аппаратами показатели и кивает.       — Все хорошо.       — Как её мозг?       — Отлично. Все в порядке, не беспокойтесь.       Конечно, он может «не беспокоиться». Его мать лежит криокапсуле прямо перед ним, и до её пробуждения осталось года три. Лукас приходит сюда каждую неделю в надежде, что что-то случится с оборудованием, из-за чего Мерфи должна будет вынужденно проснуться. Но прошел уже год, и ничего необычного не происходит.       Сам он не может взять на себя такую ответственность. Не может просто попросить вывести её из подобного состояния. После смерти мужа Мерфи могла подолгу сидеть и смотреть на маятник Ньютона на своем столе. Когда он останавливался, женщина запускала его снова и снова.       Сын не хотел будить свою мать, чтобы сказать, что и её брата не стало тоже.       В детстве он часто слышал рассказы о своем дедушке, который должен был вернуться из кротовой норы. Шли годы, но никакого таинственного мужчины, даже отдаленно похожего на человека с фотографий из комнаты его матери, на станциях землян не видели. Джозеф Купер исчез. Его считали бесследно пропавшим.       Лукас знал, что, объявись его дед, он мог бы без вопросов разбудить маму и заставить её улыбаться вновь.       — Вы… хотели изменить дату пробуждения? — озадачилась девушка, замечая, как Лукас подолгу смотрит на информационное табло капсулы, где то и дело мигает день и год, когда Мерф Купер снова оживет.       — Нет. Моя мать попросила не беспокоить её. Извещайте меня, если что-то будет идти не так, пожалуйста. Мой номер есть у персонала вашего отделения.       — Конечно.       Там, где находится Джозеф Купер, время не имеет никакой особенной ценности. Он пролетает от комнаты десятилетней Мерф к комнате пятнадцатилетней, пока настоящая Мерф спит вот уже несколько лет, желая дождаться своего отца.       Потому что когда-то она пообещала самой себе, что будет верить. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -       День дал знать о своей уникальности еще с самого утра, когда в одной из больниц станции Ноа младшая дочь племянника Мерфи Купер родила маленькую девочку, которую впоследствии назовут в честь известной родственницы. Назовут, все еще не зная, что седовласую Мерфи Купер они больше никогда не увидят живой.       Известие потрясло всех до такой степени, что даже аппараты, обеспечивающие связь между двумя соседними американскими станциями, перестали функционировать на целых четыре часа.       Лукасу позвонила его старшая дочь, жившая на одной из немецких станций, а тем, в свою очередь, позвонили ученые из китайского исследовательского центра. Джозеф Купер жив. Джозеф Купер находится на одной из самых дальних станций, станции «Купер», которую назвали в честь его дочери.       Целый день Лукас не мог взять куска в рот. Он лишь пил воду, давал указания звонить на определенные номера и звонил сам. От шока и потрясения он не мог ничего есть. Но главным было то, что спасение его деда счастливым образом произошло практически в один день с пробуждением его матери. Мерфи Купер очнулась бы через четыре дня, и вся семья думала, что стоит делать — разбудить женщину сейчас или дать процессу завершиться по плану.       — Пара дней все равно ничего не изменит. Тем более, самому Куперу предписан постельный режим.       — Но маму надо подготовить. Это слишком рискованно вот так вот будить её и показывать ей её отца.       Дедушкой Джозефа Купера никто пока что назвать не мог. Возвращение родственника было слишком странным событием для его внуков и правнуков, которые уже давно смирились с его утратой.       А у самого Купера, спящего в одной из палат больницы, находящейся на другой станции, не было никого, кроме Мерф. Ему еще не сказали, что его сын вот уже лет пятнадцать как мертв. Никто не сказал ему о внуках, но сам Купер, услышав о преклонном возрасте дочери, понимал, кого он может увидеть вместе с ней.       Аппараты для передачи данных, вышедшие из строя в начале дня, наконец заработали. На следующий день все станции всех стран знали, что в открытом космосе найден член экипажа «Эндьюранс», что когда-то давно был отправлен через кротовую нору для поиска пригодной планеты для жизни.       Лукас распорядился не менять дату пробуждения на криокапсуле и выехал на станцию, где находилась его мать, чтобы уже оттуда поехать на станцию Купер. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -       Его ноги сами тянули его в ту палату, но он боялся заходить и боялся видеть там то, что он так не хотел видеть. Он сказал ей, что, возможно, они будут одного возраста, но теперь… отец, который выглядит моложе своей дочери, дед, который, возможно, на десять лет моложе внуков. Хоть по человеческим меркам ему более ста лет, он все же остался тем молодым Джозефом Купером, которому не исполнилось даже сорока.       Её обступили мужчины и женщины, маленькие мальчики и девочки — возможно, внуки и правнуки самого Купера, которых он видит в первый раз в своей жизни. К Мерф подключены аппараты жизнеобеспечения, она улыбается и медленно поворачивает голову, чтобы увидеть его. Наверное, она плохо слышит, потому что какое-то время он стоит без движения, и никто, кроме людей, стоящих около двери, на него внимания не обращает.       Мужчина шумно выдыхает и начинает часто моргать, когда его взгляд встречается с взглядом дочери.       Она была маленькой и он мог убаюкать её на своих руках. Он пришел попрощаться с ней, чтобы отправиться искать для неё и Тома новое место для жизни, а она сказала ему уйти, потому что не хотела отпускать своего отца.       — Привет, — еле слышно выдохнул он, не замечая, как люди начинают расходиться, освобождая ему дорогу. Он аккуратно берет блеклую ручку дочери в свою и не может сдержать слез. Просто не может. Он помнит, что эта ручка когда-то была очень и очень маленькой, и новорожденная Мерф кричала, не желая засыпать. Он помнит, как в свои девять дочь обнимала его, стараясь сжать отца в своих руках.       Все выглядит так, будто Мерф — его мать, и это убивает Купера. Он опоздал.       — Я знала, что это ты. Но мне никто не верил.       Он был бы с ней всю её жизнь, если бы куб не схлопнулся. Он бы наблюдал, как, день за днем, Мерф взрослеет и взрослеет, уже вне пределов своей комнаты, но люди из будущего не дали ему такой возможности.       — Но я ждала тебя. Всю свою жизнь. Никто мне не верил, но я знала, что ты вернешься.       — Почему?       — Потому что мой папа пообещал мне.       На её руке — часы, которые он когда-то подарил десятилетней Мерф. Купер обещал сравнять время, но теперь в этом нет смысла. Его время, его жизнь с дочерью — все это упущено. Он опоздал.       Он осторожно сжимает её руку и целует. Его дочка, старенькая и умирающая дочурка, лежит прямо перед ним на больничной кровати.       Купер знает, что она попросит, но не готов выполнять это. Он не может. Он и так оставил их с Томом на очень долгий промежуток времени одних. Она не может просить его об этом. Он согласен быть с Мерф все эти несколько дней или недель. Их встреча не может стать их прощанием.       Купер должен сказать ей, что не исполнил свое обещание так, как хотел, он вернулся назад, но он вернулся не в то время.       — Со мной побудут мои дети и внуки. А ты должен идти. Иди, пап.       Когда он не сдвигается с места, Мерф легонько толкает его, вкладывая в движение всю свою силу. Она слишком стара, чтобы выносить такое. Аппараты показывают, как часто начинает биться ее сердце, а по её щекам струятся слезы.       — Куда?       — К Бренд.       Десять минут, проведенные с дочерью, навеки останутся в его памяти. Доктор Манн как-то сказал ему, что перед смертью он увидит своих детей. Купер не умирает, но понимает, что будет, если он сейчас встанет и начнет отходить к двери. Его дочь умрет. Он спас для нее людей, живших на Земле, чтобы она жила, радуясь, улыбаясь. Он поднимает голову и встречается взглядом с маленькой светловолосой девочкой, которая очень сильно похожа на жену Купера в детстве. Вокруг Мерф её семья.       У него останутся лишь воспоминания — то, как они вместе старались выяснить, что означает песок на полу её комнаты, то, как целый день ехали к засекреченной базе НАСА, то, как он испугался, когда робот обезвредил его и двинулся к машине, где сидела Мерф.       Это все лишь воспоминания.       Это все — его память, это сокровище, которое будет с ним до конца его жизни.       «Она одна, где-то там, далеко. Оборудует базу. Абсолютно одна, в чужой галактике. Может быть, прямо сейчас она готовится погрузиться в сон… при свете нашего нового солнца».       Его внуки и правнуки, обступая кровать, скрывают его плачущую дочь от его глаз. Купер медленно выходит из палаты, стараясь запомнить её, стараясь сохранить все до мельчайших деталей. Мерф, Том, Дональд, спасенные люди, снующие туда-сюда.       — Ты бы не поехал, если бы не я!       — Мне нравится то, чем ты занимаешься.       — Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать.       «Я верила. Потому что мой папа пообещал мне».       Через несколько дней при проверке помещений служащие не досчитаются одного корабля. Возможно, Купер с ТАРСом покинули станцию еще до того, как Мерф улыбнулась и закрыла глаза навсегда. Возможно, Амелия Бренд чувствует, как по её лицу начинают струиться слезы — абсолютно одна, в чужой галактике, в месте, где до сих пор не ступал ни один человек, — ей предстоит создать колонию и смотреть, как сотни маленьких детей растут и познают свой новый мир. Совершенно одна на другом конце вселенной, она исполнит свою миссию, в то время как на станциях землян через несколько дней в эфир выйдет специальный выпуск новостей, посвященный умершей Мерфи Купер, женщине, благодаря которой люди с планеты Земля остались живы. Ведущие упомянут, что её отец, некогда бывший командиром корабля и участвовавший в операции «Лазарь», пропал.       Возможно, Купер вместе с многоцелевым роботом нашли еще одну планету, пригодную для жизни. Возможно, у них закончилось топливо. Но случилось то, что должно было случиться — после передачи сообщения куб и кротовая нора схлопнулись. Купер не сможет помочь Амелии и не сможет вернуться на станции землян. Он отправится искать свое место среди звезд. Потому что когда-то он хотел этого.       Когда-то он пообещал своей дочери, что спасет её и что вернется, но теперь все, что у него осталось — это память. Мерфи и Том стали его призраками, воспоминаниями, которыми навеки будут с ним.       И, возможно, где-то на другом конце другой временной линии, другой вселенной, рыжеволосая Мерф стоит рядом с кроватью своего умирающего отца — на пыльной Земле, где через несколько лет погибнут все люди.       Родители становятся призраками будущего своих детей, но призраками Купера оказались его дети — маленькие и взрослые, они живут в его сердце, и поэтому никогда не умрут.