Черной Мамбой навеяно

В джун­глях го­рода две­ри, Как ло­вуш­ки для птиц. А вок­руг те­бя зве­ри, Или мас­ки без лиц? © |13 но­яб­ря 23:47| – Ты, ка­жет­ся, за­быва­ешь­ся, – ба­раба­нит паль­ца­ми по глад­кой по­вер­хнос­ти сто­лика, од­но­го из мно­гочис­ленных в рес­то­ране Бер­нардин. Ей, ко­неч­но, не при­выкать к сры­ва­ющим­ся сдел­кам, но Ру­фус, оп­ре­делен­но, на этот раз ре­шил спу­тать ей все кар­ты. Пе­ребеж­чик. Имен­но так она и на­зыва­ла лю­дей, что иг­ра­ли на две сто­роны. Вот толь­ко сто­роны у ме­дали две, а са­ма эта чер­то­ва ме­тал­ли­чес­кая тварь – од­на. Не­уже­ли нель­зя по­нять, что вы­иг­ра­ет толь­ко од­на из сто­рон, а уй­ти не­заме­чен­ным не по­лучит­ся? – Он про­сил пе­редать те­бе имен­но эти сло­ва… За­бав­но, хм, – блон­дин ух­мы­ля­ет­ся, ста­ра­ясь за­метить ма­лей­шие из­ме­нения на ли­це де­вуш­ки. Аль­бе­роне всег­да ка­жет­ся, что она нас­толь­ко неп­риступ­на, не име­ет сла­бос­тей, но это не так. Все веч­но бы­ло на са­мом вид­ном мес­те для не­го: ма­лей­шее из­ме­нение в по­зе, дви­жении, взгля­де, ин­то­нации – все мо­жет вы­дать с го­ловой. Се­год­ня Охот­ник ос­та­нет­ся до­волен, ведь Мам­ба вспы­хива­ет в сво­ем гне­ве слов­но спич­ка, спич­ка, что столь быс­тро гас­нет. – Ви­димо, наш ма­лыш за­иг­рался, – ша­тен­ка, от­пря­нув, ма­шиналь­но выш­вырну­ла из клат­ча па­ру круп­ных ку­пюр, – это­го хва­тит. За ужин.  Ру­фус сов­сем не удив­лен – ее ти­пич­ная ма­нера ухо­дить так, буд­то это не ка­питу­ляция, да­же вы­беши­ва­ет нем­но­го: – По­лагаю, мы по­няли друг дру­га, – муж­чи­на наб­лю­да­ет кра­ем гла­за за дей­стви­ями де­вуш­ки, све­ря­ясь с ча­сами, ему бы не хо­телось про­пус­тить это шоу. Она под­ни­ма­ет­ся, уже ни­чуть не скры­вая сво­его раз­дра­жения. – Дей­стви­тель­но. Ес­ли так на­зыва­ет­ся ог­рабле­ние фи­ли­ала, то мы друг дру­га по­няли. Но, на­де­юсь, ты сам по­нима­ешь, что по­доб­ное бу­дет на­казу­емо. – Пос­мотрим. Пря­мая спи­на, иде­аль­ная осан­ка, ша­ги с фи­лиг­ранной точ­ностью ров­ные. Она ухо­дит, что­бы уви­деть про­дол­же­ние спек­такля. Пре­дуп­режде­ние на нее не пов­ли­яло, как и ожи­далось. Ру­фус сле­ду­ет за де­вуш­кой, не за­ботясь о сче­те – ку­пюры ведь так и ос­та­лись на сто­ле, па­ру со­тен точ­но хва­тит на оп­ла­ту «ужи­на» сос­то­яще­го из ос­тывших ча­шек ко­фе. В лю­бом слу­чае, сей­час ша­тен­ка за­едет за тем, что пок­репче и не бу­дет ош­тра­фова­на ни­кем за рас­пи­тие ал­ко­голя в тран­спортном средс­тве, ина­че за­чем еще нуж­ны при­виле­гии? – За­чем ты сле­ду­ешь за мной? – обо­рачи­ва­ет­ся, свер­лит не­доволь­ным взгля­дом, про се­бя ду­мая о том, что неп­ло­хо бы вы­пить и при­нять рас­слаб­ля­ющую ван­ну в ком­па­нии с кем-то по име­ни Лак­сус – по обык­но­вению пра­виль­ное за­вер­ше­ние тя­жело­го дня.  – Кто зна­ет, – ви­димо, им обо­им пле­вать на вяз­кую мо­рось дож­дя и хму­рое го­род­ское не­бо, за­тяну­тое свин­цо­выми тя­желы­ми ту­чами. Пе­ри­одич­ные рас­ка­ты гро­ма на­руша­ют идил­лию вспыш­ка­ми, ми­молет­ны­ми зву­ками. Им по­ра, каж­до­му. – Те­бя это нап­ря­га­ет?  – Нис­коль­ко не, воп­рос уже ре­шен, прос­то не ви­жу смыс­ла тво­их дей­ствий, – она по­нима­ет, что всег­да есть под­вох, но сей­час как-то все рав­но. Блон­дин же, приб­ли­жа­ясь к ней, вы­жида­ющей, ух­мы­ля­ет­ся еще ши­ре – как под­ме­ча­ет Аль­бе­рона – ему это не идет. Не впи­сыва­ет­ся в об­раз арис­токра­та, «соз­данно­го по об­сто­ятель­ствам». Гряз­ная сво­лочь и на­ем­ник – вот, кто он, ни­как ина­че. Ма­нипу­лиру­ющая гряз­ная сво­лочь, на про­вока­ции ко­торо­го иног­да слиш­ком труд­но не ре­аги­ровать: – Раз­ве? – вы­дыха­ет пос­леднюю реп­ли­ку в гу­бы. – А те­перь?  |17 ап­ре­ля 1:27, особ­няк, вос­по­мина­ния| Блу­за бы­ла ра­зор­ва­на и от­ки­нута в даль­ний угол ком­на­ты, а пу­гов­ки-жем­чу­жины рас­сы­пались, уда­ря­ясь о де­ревян­ный пол дол­гие се­кун­ды, пе­река­тыва­ясь в раз­ные сто­роны. Па­ра из них бы­ла ос­та­нов­ле­на вне­зап­но вы­рос­шим пе­ред ни­ми пре­пятс­тви­ем – элек­три­чес­ким ка­мином. Ис­кусс­твен­ное пот­рески­вание пред­ме­та де­кора не соз­да­вало дол­жно­го у­юта, да и теп­ла от не­го то­же осо­бо не наб­лю­далось. Тем не ме­нее, да­же та­кая раз­ни­ца бы­ла слов­но рез­кий кон­траст с хо­лод­ным и жес­тким ла­мини­рован­ным по­лом. Валь­тер с ко­бурой от­ки­нут ку­да-то в угол – пле­вать. Ни­чего не про­изой­дет. Здесь не бу­дет ре­чей «люб­лю» и «ос­тань­ся». Здесь и сей­час, вдво­ем, в па­учь­их се­тях от­ча­яния и страс­ти. «Луч­ше ве­рить в это сон, чем про­тивить­ся же­ла­емо­му», – мяг­кий ворс ков­ра, тем вре­менем, смяг­ча­ет по­доб­ный дис­со­нанс плав­ным пе­рехо­дом. Кап­ли дож­дя ба­раба­нят по стек­лу, ко­торое с пер­во­го взгля­да не от­ли­чить от обыч­но­го – бро­ниро­ван­но­му. «Не­бес­ные сле­зы» то, сте­кая по глад­кой по­вер­хнос­ти, ис­че­за­ют из по­ля зре­ния, то ос­та­ют­ся узо­ром брызг на ок­не по ту сто­рону стен. Толь­ко де­вуш­ка и не по­доз­ре­вала, нас­коль­ко сей­час схо­жа с Ним. Ка­пель­ки по­та по из­ги­бам те­ла – плав­но, ма­няще – не ус­пе­вали за­терять­ся в шел­ко­вых прос­ты­нях, в вор­се ков­ра. Го­рячие гу­бы опа­ляли ко­жу, ос­тавляя пос­ле се­бя мет­ки при­над­лежнос­ти на та­ком по­дат­ли­вом в дан­ный миг те­ле. Эта ночь ста­ла воп­ло­щени­ем их же­лания за­быть­ся. Жаль, что по­доб­ное слу­чилось лишь еди­нож­ды. Впро­чем, так ли важ­но? В лю­бом слу­чае то ут­ро уже нас­ту­пило. Ут­ро, для ко­торо­го в их судь­бе ни­чего не из­ме­нилось – еди­нич­ный слу­чай ошиб­ки вре­мени. Она все та же Чер­ная Мам­ба, а он – Охот­ник. Хо­тя, кто зна­ет, как сло­жит­ся их даль­ней­ший путь: у них еще есть нем­но­го вре­мени, что­бы сно­ва упасть в объ­ятия чер­но­го шел­ка, все­го па­ра ча­сов на дво­их.  Сце­на жиз­ни как рам­па: Све­та с ть­мою со­юз. Мам­ба, Чер­ная Мам­ба –  Твой смер­те­лен укус. ©