Беспечный ангел

Беспечный ангел Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь, Любит праздники и громкий смех, пыль дорог и ветра свист. Он был везде и всегда своим, Влюблял в себя целый свет И гнал свой байк, а не лимузин. Таких друзей больше нет - Лунатик, ты здесь или в астрале? – раздался рядом насмешливый голос Сириуса. У меня появилась непрошеная улыбка. Как не пытайся разозлиться на Бродягу, но у нас с Джеймсом ничего не получалось. - Уже начал засыпать, – ответил я. - Ну так, давай расшевелим тебя! – и Блэк принялся меня щекотать. - Нет! Бродяга!!! Прекрати! – на глазах выступили слезы, и я упал с дивана, подминая под себя Сириуса. Прижав его руки к полу, я спросил: - Ну что, угомонился? - Мстить не будешь? - Посмотрим. Я включился в разговор, но мои мысли витали далеко от гостиной съемной квартиры Сириуса и двоих мародёрах. Бродяга. Мой лучший друг. Безумно любит жизнь и пользуется каждой секундой, каждым мгновением в этом мире, как человек, знающий, что через месяц умрет. Он обожает шумные попойки, девушек. Он всегда и везде не лишний, его всегда все любят. Стоит только взглянуть в лицо этого парня, чтобы понять – он живет в замке и ездит на коне. И, действительно, иначе как «моим дворцом» Сириус свой клоповник не называет. Хотя «конем» Сириус свой байк никогда не назовет. Ведь мотоцикл – это единственная любовь Сириуса. Он часто с ним разговаривает, даже мчась по пустынному шоссе. - Ре-ем? Ты с нами? Я глянул на Сириуса, Джеймса и Пита. - С вами, где же ещё, – я улыбнулся. Таких друзей, как у меня, больше нет. И в гостиной при свечах он танцевал, как бог. Но зато менялся на глазах, только вспомнит шум дорог. Все, что имел, тут же тратил. И, за порог сделав шаг, Мой друг давал команду братьям, Вверх поднимая кулак Мы выпили бутылку виски, и скоро Сириус включил музыку - тогда мы начали танцевать, каждый в меру своих возможностей. Пит двигался как-то неуверенно, но я и Джеймс довольно быстро схватили ритм. Но вряд ли мы могли сравниться с Сириусом – он двигался грациозно и одновременно яростно. Тусклый свет лампы освещал, казалось, только его. Но внезапно он прекратил танцевать и сел на диван. Я опустился рядом: - Все хорошо, Бродяга? - Всё замечательно. Взглянув в его глаза я понял, что он думал о романтичном трио: он, байк и дорога. - Ничего, Лунатик. И ты скоро влюбишься. Я поморщился. Не нравятся мне разговоры о любви – они нагоняют тоску и депрессию, поэтому я сменил тему: - А на что ты купил… - Я купил виски и закуску на последние деньги. И не надо меня упрекать. Я хотел разозлиться. Честно хотел, но только рассмеялся. В этом весь Сириус! Для своих друзей – все самое лучшее, а сам будет пробираться в проходах, работать по четырнадцать часов в сутки и прочее, чтобы оплатить аренду за квартиру. Ведь трансфигурировать деньги очень сложно: забудешь какую-то деталь – и прямиком в полицию. Мы сидели с Бродягой и думали о своем. Сколько сидели – не знаю. Я потерял счет времени, но из астрала нас вытащил голос Джеймса: - Вот черт! Половина первого! Меня Лили убьёт! - Ну, тогда прощаемся, – сказал Сириус. Мы вышли на улицу. Питер, Джеймс и я по очереди крепко обняли Сириуса и друг друга. Вдруг Бродяга поднял кулак и сказал: - Пусть наша дружба будет вечной! Мы поклялись, и Джеймс с Питом почти одновременно трансгрессировали. Сириус удивленно посмотрел на меня и спросил: - Рем, ты не идешь? И я спросил то, что давно вертелось на языке: - Бродяга… можно я с тобой покатаюсь? Сириус широко улыбнулся мне: - Зачем спрашиваешь, Рем? Конечно! Сейчас, только подожди пару минут, я вытащу своего красавца… Ты - летящий вдаль, вдаль ангел. Ты - летящий вдаль, вдаль ангел. Ты один только друг, друг на все времена. Не много таких среди нас. Ты - летящий вдаль беспечный ангел Мы летели вдоль шоссе. Нет, байк Бродяги действительно мог летать, но сам Сириус больше любил ездить, говоря, что это надо просто почувствовать. И я его понял. Это ощущение дикой свободы, адреналина в крови несравнимо ни с чем. После долгих уговоров я надел его шлем - и то только потому, что Бродяга всегда ездит без шлема. Его длинные волосы развевались на ветру, а на губах играла шальная улыбка. Вдалеке сияли огни ночного Лондона… И я понял, кого мне всегда напоминал Сириус, – он был беззаботный, беспечный ангел. Под гитарный жесткий рок, который так любил, На Харлее он домчать нас мог до небес и звезд любых. Но он исчез, и никто не знал, Куда теперь мчит его байк. Один бродяга нам сказал, Что он отправился в рай Мы сидели с Сириусом и пили чай в его доме - только вот были уже не беззаботными девятнадцатилетними парнями. Мы уже были умудренными опытом тридцатишестилетними мужчинами. Рядом с нами сидела Тонкс, временами кидая на меня странные взгляды. Бродяга, переводя взгляд с меня на неё, странно улыбался и пинал меня. Я не понимал, к чему это. Но вдруг нашу милую «семейную» идиллию нарушил зашедший Снейп. Сириус сразу взвился: - Чего тебе надо, Сопливус? Я вздохнул. Сириус вечно реагировал на Снейпа, как бык на красную тряпку. Я даже, шутки ради, спросил Сириуса, не влюблен ли тот в Снейпа. Так Бродяга полдня потом за мной гонялся, угрожая расправой. - Твой крестничек, Блэк, попался на ловушку Темного Лорда. - Что?! Как? - Он послал ему видение. Насколько я понял, он подумал, что тебя схватил Лорд в Министерстве. - Я сообщу Аластору… - начала метаморф. - Поздно, Нимфадора, – Тонкс поморщилась, но исправлять не стала, так как Снейп тогда будет делать это назло, – я уже предупредил и Дамблдора, и Грюма, и остальных членов Ордена. Ждут только тебя и Люпина. - А как же я!!! – закричал Сириус, но мы с Дорой решили трансгрессировать – отчасти волнуясь за Гарри, а отчасти боясь масштабных боевых действий между Снейпом и Бродягой… …Через полчаса я и ещё одиннадцать членов ордена во главе с Грюмом сидели в укрытии, дожидаясь Дамблдора, – его прибытие было сигналом. Я еле сдерживался, чтобы не врезать Малфою, как вдруг у арки появился новый человек который стоял в тени, и мы не могли разглядеть его. Внезапно он сказал голосом Сириуса: - Отойди от моего крестника, – и врезал Малфою. Дальше началась бойня. Я машинально бился с Пожирателями и краем глаза наблюдал за Сириусом, как вдруг Беллатрикс крикнула: - Авада Кедавра! – Сириус упал за арку. Подвела реакция. Вдруг Гарри кинулся за ним, но я крепко схватил мальчика, шепча: - Тихо, Гарри, тихо. Его уже не вернуть, успокойся… …Гораздо, гораздо позже, когда я наконец-то перестал крушить вещи в своём старом доме и лег спать, мне приснился сон… …Ночь… То шоссе, по которому мы с Бродягой впервые в девятнадцать проехались вместе, и… Бродяга совсем рядом! - Сириус! Ты жив! – воскликнул я, путая сон с реальностью. - Нет, Рем. Я мертв. Прости меня, пожалуйста, за это. Как я хотел однажды поехать с тобой и с Гарри вдаль – куда указывают звёзды. Прости, – он порывисто обнял меня, потом резко оттолкнул и, сев на байк, полетел. Вверх. К звёздам. Я побежал за ним, крича: - Бродяяягаа!!! Подожди! Я не знаю, сколько бежал, но когда остановился, то заметил неподалёку старца, чем-то напоминавшего Дамблдора. Только он был одет в грязные лохмотья. Я подбежал к нему и спросил: - Вы видели его? Видели? - Видел. - Куда он полетел? - Туда, откуда не возвращаются. - Куда? – я не сразу понял. - Он отправился в рай. Ты - летящий вдаль, вдаль ангел. Ты - летящий вдаль, вдаль ангел. Но ад стал союзником рая в ту ночь Против тебя одного. Ты - летящий вдаль беспечный ангел Я не мог так просто поверить в слова старика. Беспечный ангел встал против объединившихся рая и ада. Он летел на своем любимом байке среди планет, галактик, наверняка уже посетил звезду, в честь которой был назван. Я очень хотел на него обидеться. Честно хотел. Но не мог. И в этом весь Сириус. Беспечные ангелы на байках никогда не останавливаются. Так и его мысль никогда не остановится. Но я верю, что Бродяга, нагулявшись, вернется домой.