Зеркальная соль

...С наслаждением расковыриваю ранку. И сразу, сверху, на чувствительно-оголе­нные маленькие нервы - соль. Втираю, морщась и улыбаясь. Хорошо же, когда никто не может проследить, правда? Хотя, от соли уже ощущения не те. Может, добавить спирт? Не, это на другую. А на эту - только соль. Я слышу, как ты вздыхаешь, отражение. Потерпи, немножечко потерпи, ладно? Я скоро отдам тебе все до последней капли. Дай мне только насладиться этим моментом, таким тонким и неуловимым, когда боль еще не сильно жжет, а по телу от этого легкого жжения проходит словно электрический разряд. Я знаю, ты сейчас смотришь на мою спину с укором. Правда ведь? Ты не отворачиваешься от тонкой перегородки, как это делаю я. Ты постоянно начеку, выжидаешь удобный момент. А я все тяну. Тяну эту сладкую муку, не в силах попросту расстаться с... А с чем я не могу расстаться? Мне же нечего терять. УЖЕ нечего. Знаешь, отражение, прошло то время, когда я пугалась, осознавая, что ты следишь за мной. Прошло и то, когда я с интересом пыталась общаться с тобой, понять твой язык, твою мотивацию. Знаешь, я не знаю, как описать то, что я чувствую к тебе сейчас. Ты - как предчувствие смерти. А если не смерти, то огромной боли, влекущей меня в царство удовольствия и радости. Да-да, и не надо хмыкать, я с самого начала сказала, что не смогу испугаться боли. А ты тогда не поверило...ла.. Неважно. Как в том фильме ужасов, ты схватила (да, все-таки, ты - это как бы я, а я девушка) с отражения моего стола одно из моих любимых лезвий, заставив меня сделать то же самое. Признаюсь - тогда я просто опешила, а не подчинялась твоей воле. Хотя, ты это и так позже узнала, не суть. Ты, хитро улыбаясь, провела лезвием по своей щеке, слегка надавливая. Ты хотела увидеть в моих глазах животный страх, а получила лишь предоргазменный стон и, вдогонку к нему, демонстрацию возможностей лезвия и моих пальцев. Вены резать? Моветон, да и слишком это безболезненно выходит. Что-что? Я не резала - не знаю? Ну да, ну да. Вы когда-нибудь вырезали сложные узоры на своей коже и присыпали их солью? А, что я говорю, это же не так, как нормальные люди делают. Мне нравится убивать себя. Мне нравится рассказывать об этом только одному живому существу - Ей. Моему отражению, моей жизни и смерти. Она наблюдает за мной, хищно оскаливаясь. Я улыбаюсь в ответ, продолжая выщипывать в тонкую нитку брови. Когда-нибудь я наберусь терпения и выдерну все подчистую. Будет красиво, правда, отражение? У меня есть свой наборчик радости - пинцет, лезвия, пакетик с солью, бутылочка со спиртом, салфетки, пропитанные тем же самым спиртом и духи. Да, обычная парфюмерия. Этот запах напоминает мне о том, как было ТОГДА. Как уже никогда не будет. И в минуты, когда я хочу снова прочувствовать ту самую, оставшуюся в прошлом, сладость, я смазываю этими духами вскрытую кожу на шее. Щипет и приятно пахнет. Почти как тогда. Правда, тогда мое лицо еще было видно, я чувствовала прикосновение острого лезвия к пальцам лишь тогда, когда неудачно поворачивала нож и резала палец... А, может, и удачно, смотря, с какой стороны посмотреть на все это безобразие. Я не люблю, когда кто-то посвящает свои порезы кому-то далекому от себя. Будь то парень, лучшая подруга, сестра, родители. Это может быть только твоим. Люди приходят и уходят. А шрамы - остаются с тобой навсегда. В них вся твоя суть, по ним можно прочитать человека, как открытую книгу для только обучающихся детишек. Все мои шрамы знает и может прочитать лишь она. Хотя бы потому, что у нее они точно такие же, такой же глубины, на тех же местах. Облизываю пересохшие губы. Еще раз провожу пальцами по соленой ранке, подношу смесь крови и соли ко рту, облизываю и пальцы. Вкусно? Отнюдь. А ей нравится. Она любит вообще что-то новое пробовать, пить, есть. Ради этого мне приходится запихивать в себя еду - она не может принести себе, ведь в моем доме лишь одно зеркало - то, подле которого я сижу. Не стоит жалеть меня или крутить пальцем у виска. Я выбрала свой путь очищения. Тот путь, в конце которого я смогу пройти через тонкую преграду в раме и, взяв ее за руку, наконец-то отдать остатки своего тела и души. И больше мне ничего не нужно. Ни-че-го.