Белые ходоки

РФПЛ, подражая Европе, перенесла футбольный сезон на зиму. Футболисты возмутились, но изменить решение не смогли, поэтому им оставалось только смириться с будущими трудностями. Они даже не представляли, что их ждёт… Зима, крестьянин, торжествуя... хотя в такой мороз торжествовать, собственно, было уже некому, даже заядлые мазохисты поспешили укрыться в тепле. Болельщиков на трибунах собралось поразительно мало — только самые стойкие и преданные добрались в этот день до стадиона. Они поделились на два типа: первые предусмотрительно натянули на себя кучу одежды, отчего с передвижением у них возникли явные проблемы. Вторые же не были скованы слоями ткани, но и от них активных действий ждать не стоило — фанаты отчаянно пытались отогреться файерами и спонтанно созданными кострами. Так что обычная вражда и ненависть, пропитывавшая воздух на стадионе во время встреч ЦСКА и Зенита, отсутствовала: люди физически не были способны затеять потасовку. Одному фанату хватило ума последовать давней традиции и раздеться — вечный мир ему и покой. Так и замер, несчастный, став замороженным памятником неизвестному дебилу в назидание остальным. Футболистам на поле тоже приходилось несладко, они искренне жалели, что в форму не входят шерстяные свитера или тулупы, так как бег не помогал хоть сколько-нибудь согреться. Они сильно напоминали пингвинчиков в брачный период: двигались скованно, зато, добираясь до ближайшего игрока, своего или чужого, прижимались к нему, пытаясь сохранить хоть толику тепла. Комментатор сперва оправдывал их действия борьбой за мяч, но вскоре прекратил — слишком уж неправдоподобно это звучало, мяч-то бесхозно валялся в сторонке. Вполне себе неплохо устроились лишь те, кто накануне получили повреждения или по каким-то другим причинам не попали в основной состав: счастливчики развалились на лавке запасных, укрывшись спизженным где-то большим пушистым пледом. Они искренне сочувствовали команде, но сами на поле не рвались, героев в наше время почти не осталось. В запасе ЦСКА нежились Дзагоев, Чепчугов, Лёша Березуцкий и Ерёменко, а также Кержаков с Аршавиным. Эти двое ещё вначале матча углядели, как устроились армейцы и быстро к ним дезертировали, нагло урвав место под пледом. Прогнать вторженцев у футболистов рука не поднялась, все они сегодня были коллегами по несчастью и в любой момент рисковали оказаться в морозилке, именуемой полем. В это время Акинфеев скакнул за случайно докатившимся до него мячом и с головой провалился в наметённый ветром сугроб. Откапывали всей командой, причём из-под снега можно было разобрать приглушённое: «отвалите! Здесь теплее!» — Он там вообще живой? — забеспокоился Кержаков, наблюдая, как заледеневшего голкипера прислоняют к воротам, чтобы слишком сильно не кренился в сторону. — Да вроде шевелится… — не слишком уверенно подметил Дзагоев. — Как вы думаете, если я в перерыве похищу вратаря и мы скроемся в неизвестном направлении, кто-нибудь заметит? Он всё равно сейчас выполняет чисто декоративную функцию, — воодушевлённо осведомился Саня, погрузившись в сладкие грёзы о дальнейшем приятном времяпрепровождении. — Я замечу! — возмущённо вскинулся Чепчугов, которому совсем не улыбалось быть вызванным Акинфееву на замену. — И страшно отомщу. — Если снег не перестанет валить, то ребятам вскоре понадобятся лыжи, — вздохнул Аршавин, прикидывая, насколько мизерны шансы пережить этот день. — Тогда уж снегоступы, в них удобней, — внёс поправку Ерёменко. — Тут вроде где-то неподалёку теннисисты обитали… — задумался Керж. — Что с Лодыгиным? — перебил его Аршавин, первым заметивший, что голкипер судорожно сигнализирует о приостановке игры. — Ни хера не видно! — Кажется, он с какого-то хрена перчатку стянул и за створ схватился, — прищурился Березуцкий. — О, точно, видите как дёргается? Вон к нему с чайником бегут. Медперсонал профессионально взялся за голкипера, и с трудом, но отодрал несчастного Юру от ворот, так что вскоре игра благополучно возобновилась. — Нееет, только не это… — застонал Дзагоев, разглядев самый страшный на сегодняшний день знак лайнсмена. — Замена! — Кто?.. — с ужасом уточнил Чепчугов. Все замерли, напряжённо всматриваясь на поле. Даже дыхание задержали. — Не повезло Анюкову! — первый разобрался в ситуации и радостно объявил Березуцкий. — Фух, пронесло, — выдохнули футболисты. Анюков, словно поняв, что речь идёт о нём, бросил невыразимо тоскливый взгляд на лавку запасных. — Прощай, друг, мне будет тебя не хватать... — скорбно заметил Керж. — Давайте почтим память о нём минутой молчания, — присоединился к нему Аршавин. Кержаков трагически замолчал, отлично понимая, что вскоре такая участь ожидает большинство из них. Ведь шла всего двадцатая минута матча...