Такой любимый.

Такой любимый, родной, стоишь у плиты и, прикусив язык, пытаешься перевернуть блинчик. Шипишь, потерпев неудачу, и что-то бормочешь себе под нос, сощурив глаза. И улыбаешься когда, наконец, у тебя получается выполнить поставленную задачу. Крадусь к тебе на носочках, стараясь остаться незамеченной. Усмехаюсь, когда замечаю твои смешные движения под мелодию, включенную на твоём телефоне. Двигая бедрами вправо и влево, ты начинаешь напевать, и твой хриплый голос наполняет кухню. Ты такой идеальный. Небрежные кудряхи торчат в разные стороны, рассказывая о том, что ты даже не удосужился расчесаться, и, судя по мокрой щетке, кинулся готовить сразу же, после утренних процедур. Приспущенные шорты, из-под которых виднеется резинка твоих боксеров, возможно, были одеты наспех, а о майке ты и вовсе забыл. Твои накаченные руки украшают татуировки, которые значат для тебя что-то необъяснимое, а широкие плечи так же расписаны чёрным цветом. Ещё пару шагов и я обнимаю тебя со спины и целую между лопаток. Ты вздрагиваешь, и, включив огонь, поворачиваешься ко мне. - Напугать решила? - ты, словно отец, ругаешь провинившуюся дочь. - Малыш, мы уже говорили об этом! Это было совсем не безопасно и никак не по-взрослому. Ты хмуришь брови и скрещиваешь руки на груди. Я слышу твоё дыхание, и опускаю голову от стыда. Пару вздохов и меня уже нахожусь в надёжных руках, а твои горячие ладони покоятся у меня на спине. - Надеюсь, это было в последний раз? - нежным голосом говоришь ты, и я удивляюсь, как настроение может меняться так быстро? - Прости, - шепчу тебе в грудь, ведь мой рост не позволяет дотянуться мне до твоего ушка, встав даже на носочки. - Я люблю тебя. - в миллионный раз произносишь ты, но мурашки по спине словно это впервые. - Я люблю тебя, Гарри. Ты целуешь меня в затылок и указываешь на недалеко стоящий стул, произнося: - Будем кушать. Сажусь на высокий стул наблюдаю, как ты накладываешь блинчики на тарелку, поливая их шоколадом. Твои движения плавные и неторопливые. И я рада этому, мне нравится, что время тянется долго, позволяя мне насладится им. - Ты пялишься. – говоришь ты и со звоном ставишь тарелку аппетитных блинов передо мной. - Что? Я? Совсем нет. – бормочу и как можно скорее забиваю рот горячим завтраком, при этом краснея. - Правда? – усмехаешься ты и тоже приступаешь к трапезе. Как только ты уходишь в себя, начиная смотреть в одну точку, мой взгляд сам непроизвольно возвращается к тебе. Я снова начинаю осматривать тебя, запоминая каждую деталь, каждую мелочь. Я запоминаю тебя. Заставляю мозг вызубрить твою внешность наизусть, мысленно рисуя твой портрет, чтоб не забыть. - Снова. – улыбаешься ты, показывая великолепные ямочки. А я не могу отвести взгляда. Просто не могу. Я боюсь. Боюсь потерять. Не запомнить. Забыть. Упустить. - Милая, - хихикая, зовет он меня. - /Твоё Имя/, проснись. - Я не сплю. – отвечаю я, улыбаясь. - /Твоё Имя/! – голос уже совсем не похож на хрипловатый голос Стайлса, и я удивляюсь, когда Гарри превращается в мою маму. - Мама?! – вскрикиваю я, понимая, что нахожусь в кровати, в своей комнате. - Выезжаем через двадцать минут, подъем, школа не ждет! Она выходит из комнаты, а я, свернувшись калачиком, закрываю глаза, пытаясь снова уснуть. Я усердно восстанавливаю картинку у себя в голове, но ничего не выходит. Ничего. Тебя нет. Где-то с кем-то другим. Не рядом со мной. И остается лишь надеяться, что сегодня ты придешь ко мне во сне. Поцелуешь. Обнимешь. Прижмешь к себе. Прошепчешь «Я люблю тебя..», и улыбнешься, ведь из семи миллиардов улыбок, твоя всего дороже.