Договоренности

Бенедикту снилось что-то приятное, красочное и неспешное. Но тут тревога, засевшая где-то внутри, прогнала остатки сна. Открывать глаза он не торопился. Ощущение чьего-то присутствия заставило насторожиться. Середина ночи, мрак, и, по идее, Бенедикт должен быть в доме один. Он напряженно прислушался: ему показалось или действительно можно было разобрать чье-то сбивчивое дыхание? — Проснулся, — раздалось с противоположной стороны комнаты. Бенедикт вздрогнул. В ответ кто-то еще, столь же невидимый в темноте, многозначительно хмыкнул. Как-то очень знакомо хмыкнул. — Определенно, — подтвердил незнакомец. — Но притворяется, что нас не слышит. Бенедикт резко сел на кровати, в панике нашарил выключатель настольной лампы и щелкнул кнопкой. К нему в дом забрались грабители? Почему же тогда разбудили, вместо того, чтобы ударить чем-то тяжелым по голове? Рука сама собой потянулась за увесистым томиком сонетов Шекспира, чтобы если что — сразу запустить им в нападающих. Но нападать пока никто не собирался. У окна стоял мускулистый верзила в длинном светлом плаще из металлизированной ткани. Глядел он в ночное небо, и потому лица было не разобрать. А вот справа, в любимом кресле… обнаружился… Он сам?! Бенедикт от растерянности вскрикнул, затем тряхнул головой, отгоняя наваждение. Только это ничего не дало: картинка не исчезла, а два незваных гостя так и не растворились в воздухе. Происходящее было настолько реалистичным, что даже чувствовался сквозняк из распахнутого окна, а пальцы неприятно сводило судорогой от напряженного удерживания книги. Во сне разве такой дискомфорт ощущается? — Кхм-кхмм, — откашлялся двойник Бенедикта, привлекая к себе внимание. Волосы у него были темные, вьющиеся. Фиолетовая рубашка сидела на нем впритык и при каждом движении худых плеч натягивалась, грозя выдрать все пуговицы разом. Бенедикт знал эту рубашку. И люто ненавидел ее: она успела так надоесть ему за два сезона съемок «Шерлока», что хоть вой собакой Баскервиля. — Выдохни уже наконец. Дышать хотя и скучно, но необходимо, — скороговоркой выпалил двойник. — Ты не спишь. И не спятил, разумеется. Мы с Ханом вполне себе реальны, можешь даже дотронуться, проверить, если хочешь. И не надо коситься на гантели у стены. Хватать их не советую: у меня реакция лучше. А бить тебя не хочется. Бенедикт растерянно моргнул. — Шерлок, нельзя превосходить в чем-то свой прототип: законы зависимости, — назидательно произнес второй гость и повернулся. — Ловкость у нас троих одинаковая. Бенедикт вздрогнул снова: еще один двойник, только выглядит куда выше, чем, по идее, должен быть Хан, герой, которого он совсем недавно играл. Да и в плечах, вроде, намного шире. Что происходит? — Дыши глубже: вдох-выдох, еще, еще, скоро полегчает, — проявил заботу тот, кто именовался Шерлоком. — Но этого не может быть! — Не торопись с выводами, пока не собрал достаточно информации. С вами, прототипами, всегда так: как только увидите свои воплощения — так сразу в обморок. На моей памяти достойно справился с шоком лишь один — Хью Лори. Да и то потом полгода пытался записаться на прием к психиатру. — Кто вы? — Бенедикт запоздало отметил, что его голос предательски дрожит. — Шерлок, а ты говорил, что наш будет сообразительнее многих, — разочарованно вздохнул Хан, демонстративно игнорируя слова Бенедикта. Затем еще раз вздохнул и закрыл, наконец, окно. — Разумеется, сообразительнее. Иначе бы он не смог достоверно сыграть консультирующего детектива, — огрызнулся Шерлок. Затем поднялся, подошел ближе и схватил за руку Бенедикта, высвобождая из его пальцев книгу. Тот, кого почему-то назвали прототипом, не особо сопротивлялся, так, для порядка лишь. Бенедикт решил проверить, не исчезнет ли пугающая иллюзия, если он почувствует боль. Не исчезла. Какая досада. — Пульс учащенный, но не на пределе, скоро отойдет. — Бледный он какой-то. Может, ему сыворотку из моей крови влить? Это подстрахует от вероятного сердечного приступа, — предложил Хан. — Моя кровь — панацея от любой болезни. — Не надо, — запротестовал Бенедикт. Ему не улыбалась мысль, что эти… странные личности могут вколоть какой-то опасный препарат. — Не стоит, — согласился Шерлок. — Хан, ты же знаешь, что как только прототип решит, будто мы мираж, наши тела тут же станут эфемерными, в том числе и твоя кровь. Так какой смысл понапрасну тратить антитела? Бенедикт непроизвольно съежился под острым взглядом так называемого Шерлока, припомнив, как отточено у того умение подмечать малейшие детали. Не хотелось, чтобы гости догадались, в какой он сейчас панике. Происходящее наводило только на одну мысль: сумасшествие подкралось к нему незаметно. Да еще и в столь странной форме — самоцентричное помешательство. Это же надо, чтобы примерещились собственные герои! В отпуск! Немедленно в отпуск! И обязательно сменить обстановку. Лучше уехать на острова. Судя по всему, Шерлок остался доволен осмотром: гений задумчиво хмыкнул и переключил внимание на прикроватный столик. — Зрение портится? Плохо, — сказал он, приметив очки. — Это усложнит мне процесс расследования. Я не люблю ходить в линзах. — А меня это ничуть не огорчает, — встрял Хан. — Я генетически усовершенствованный, и аномалии здоровья прототипа на меня не распространяются. — Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — Бенедикт все-таки отважился на вопрос, втайне надеясь, что иллюзия не выдержит придирчивого изучения проблемы и самоликвидируется. — Видите ли, мистер Камбербетч, — Шерлок и не подумал растеряться. Он изобразил вежливую улыбку, переходя сразу, без каких-либо пауз, на официальный тон. Вернулся к креслу, сел, закинул ногу на ногу. — Когда вы, актеры, слишком старательно вживаетесь в свои роли и наивно верите в антураж на съемочной площадке — формируются параллельные реальности, где оживают герои, когда-либо сыгранные вами. Чем более эмоционально зрительская аудитория реагирует — тем больше шансов, что герой оживет. Хану, например, понадобилось всего несколько месяцев, чтобы проявиться. Мне — полгода. Но сначала я был вынужден щеголять в джинсах и той дешевой зеленой рубашке, — Шерлок брезгливо сморщил нос, — и это… утомляло. Теперь — узкие костюмы и осточертевшее пальто. Не намного лучше. Зато радует, что Бейкер-стрит почти вся проявилась, и я могу заниматься своими опытами. Бенедикт кивнул и попытался представить, каково это — быть героем? Только Шерлоком Холмсом и никем больше. Малоприятная перспектива. А как же остальные? Смауг? Франкенштейн? Они тоже воплотились? — Почему пришли только вы? — Да потому что мы — заинтересованные лица, — подключился к разговору Хан. — У нас несколько предложений. Надеюсь, ты не вздумаешь отказаться. Бенедикт вдруг осознал, что его удивление не просто зашкаливает, а достигло тех пределов, за которыми до полной апатии – рукой подать, потому тяжело вздохнул и осторожно уточнил: — Что за предложения? Но вместо ответа гости принялись обмениваться непонятными знаками, полностью его игнорируя. Почему-то это показалось обиднее всего. Заявились тут без приглашения, разбудили, озадачили, а теперь еще и не изволят считаться с его заинтересованностью. — Уверен, шантажировать его не придется, — наконец заговорил Шерлок. — Не хотелось бы демонстрировать всю мощь наших возможностей. А то помнишь тот случай с Джимом Мориарти? — Что за случай? — Бенедикт не думал сдаваться. Прототип он или кто? Хоть что-то же эти незваные гости объяснить обязаны? Хан помедлил, но все-таки сказал: — Наладить контакт с прототипом Мориарти было очень непросто. Эндрю Скотт никак не хотел верить, что герой с пулей в голове может ходить, разговаривать и неустанно проклинать Майкрофта Холмса. — Потому Джиму пришлось припугнуть Скотта, подложив вполне реальную взрывчатку в его дом. После этого прототип довольно быстро смирился и договорился с Гэтиссом о возможности пощеголять в пальто Шерлока перед камерами, — продолжил Шерлок. Бенедикт нервно сглотнул. Если на минуту представить, что всё происходящее — это правда, то момент с рукопожатием Майкрофта и Мориарти, придуманный Эндрю Скоттом якобы для троллинга фанатов, приобретал теперь совсем другой смысл. — А зачем Мориарти пальто? — Сказал, что оно необходимо для каких-то махинаций с журналистами. — Что еще? — уже откровенно наслаждаясь происходящим, спросил Бенедикт. — Второй сезон. Сцена с Адлер в неглиже… — вспомнил Хан. — Опустим подробности, — торопливо перебил его Шерлок. — Мы здесь не для этого. — На обнаженке настоял Джон, — не желал уступать, пояснил Хан. — Он подговорил Фримана намекнуть Моффату, что такая сцена сразу же поднимет рейтинг сериала. — Если ты не заткнешься, — зло зашипел Шерлок, — я расскажу, как ты выбил себе возможность покрасоваться в стеклянной камере. Хан прервался на полуслове, нахмурился и недовольно поджал губы, отчего его скулы еще больше заострились. Он бросил уничижительный взгляд на своего противника, но продолжать историю не стал. — Вот значит как. А я все думал, к чему была та «пасхалка» с Локи, — усмехнулся Бенедикт. — Я там чуть не задохнулся. — Зато моя фигура смотрелась внушительнее. Суперзлодея должен окружать дорогой антураж, — многозначительно добавил Хан. Шерлок скептически хмыкнул. — Я лучший, — с нажимом проговорил Хан. — Я должен во всем превосходить и доминировать. Я… — Да-да, мы в курсе, — нетерпеливо отмахнулся Шерлок. — И как сильно вы зависите от прототипов? — осторожно поинтересовался Бенедикт. Ему вдруг пришла в голову мысль, что эти двое явились к нему не из праздного любопытства. Если они так легко всего добиваются сами, то зачем весь этот спектакль? Шерлок печально вздохнул, хотел было опять пуститься в пространные объяснения, но наткнулся на суровый взгляд Хана и махнул рукой, вроде как предоставляя тому право самому все рассказать. — Популярность сериала «Шерлок» в этом году снизилась на двадцать пять процентов, «Стартрека» – на двенадцать. Нам не нравится такая тенденция. Поэтому мы придумали пару моментов, как оживить шоу. Ты поговоришь с Гэтиссом и Моффатом, и потом… — А если я откажусь? — Бенедикт поймал себя на том, что в задумчивости переплел кончики пальцев и уперся ими в подбородок — совсем как Шерлок. — У меня теперь другие планы. Театр куда привлекательнее, чем кинематограф. — Он злорадно подметил, как у его собеседников испуганно вытягиваются лица. — Зря, — покачал головой Хан. — У нас есть несколько вариантов воздействия на наши прототипы, — терпеливо, словно Джону, стал пояснять Шерлок. — Сначала мы предупреждаем, что в любой момент можем завладеть телом прототипа и использовать его в своих целях. Скандал с Джей Лопес помнишь? Когда она вдруг явилась на вручение музыкальной премии в чрезмерно прозрачном платье? Все верно, это ей так отомстила героиня «Горничной». Теперь эту историю всем прототипам в пример приводят. Во избежание, так сказать. Бенедикт судорожно сглотнул, понимая, что начинает проигрывать. — Ну или, например, тот момент в третьем сезоне, когда ты внезапно сымпровизировал и впечатал Майкрофта в дверной косяк, якобы сильно разозлившись? Этого в сценарии не было. Бенедикт похолодел. Он помнил тот случай и до сих пор не мог понять, что на него вдруг нашло тогда на съемках. Гэтисс еще долго потом морщился, потирая запястье. Но режиссеру такая внезапная выходка понравилась, и ее решили оставить в фильме. — Зачем? — голос Бенедикта дрогнул. — Да так, — Шерлок отвел глаза, — я кое-что задолжал Хану. — Это он травмировал Гэтисса? Почему? — Скучно было. Ну и мне не понравилось, что из Шерлока сделали хилого хлюпика, — неохотно признал Хан. — Надеюсь, теперь, Бенедикт, лишних вопросов не возникнет? И мы легко обо всем договоримся. Камбербетч неопределенно повел плечами. Потом, вопреки ожиданиям гостей, лениво зевнул. Четыре утра – не самое лучшее время для серьезных решений. Да и сдаваться так быстро ему не хотелось. — Еще вариант, — Шерлок проявил чрезмерную настойчивость и не позволил отвлечься от сути вопроса. — Ты знаешь, почему в третьем сезоне создатели сериала так и не пояснили зрителям, как выжил Шерлок? О, да. Забыть такое просто невозможно. Мало того, что Бенедикту не понравился сценарий первой серии, так ему потом еще непонятно стало, почему сценаристы вдруг надумали на него обижаться. Но гонорар не урезали, что удивительно. — Снова ваши проделки? — Шерлок намекнул Гэтиссу, что у тебя есть гениальная идея, как завершить второй сезон на мажорной ноте. А до этого он Моффиссам подкинул мысль с мячиком и сказкой про великана. Сценаристы легко купились, — самодовольно усмехнулся Хан. Шерлок же с отсутствующим видом разглядывал свои ногти. — Прыжок с крыши тоже твоих рук дело, Хан? — внутри все просто клокотало от нарастающего гнева. Бенедикта до сих пор трясло от воспоминаний, когда ему пришлось под проливным дождем висеть на веревке и падать. Много, очень много раз падать. — Не тупи. Идея была моей, — возмутился Шерлок. — Я знаю несколько вариантов, как смог бы выжить. Но никому про них не расскажу, потому что Моффат не выполнил своего обещания. — Ты его еще и шантажировал? Шерлок возмущенно возвел глаза к потолку. — Моффат не организовал эпизод с плачущим Джоном, — хохотнул Хан. — Что? — Ты уже пускал слезу. Теперь настал черед Фримана. Фанатки такое любят, — сквозь зубы процедил Шерлок, не прекращая полировать ногти об обивку кресла. — И Шерлок в отместку заявил сценаристам, что раз нет плачущего Джона, пусть сами и выкручиваются с обоснованием живучести Шерлока. Причем он сказал это, когда уже третья серия второго сезона вышла на экраны. — Черт, — Бенедикт схватился за голову. — Все это я говорил главным правообладателям? — Твоя речь была феерична, — ухмыльнулся Хан, — я наблюдал за приватным шоу из первых рядов. — Черт, — еще раз ругнулся Бенедикт. — И после этой выходки мне не отказали от роли? — Но ты же пообещал Моффату, что непременно к началу четвертого сезона расскажешь, как выжил Мориарти. И глаза у тебя при этом были такие честные да искренние, — Хан старался не смеяться, но у него это плохо получалось. Пока Бенедикт потрясенно разглядывал Шерлока, тот скороговоркой начал излагать свои требования: — Во-первых, ты организуешь побольше сцен с Жанин: с ней не скучно. А вот от Молли лучше избавиться. Во-вторых, хочу опять сняться в Букингемском дворце: я часть своих чертогов уже переделал по его образцу и теперь мне не хватает деталей. В-третьих, пусть сценаристы еще больше опошлят образ Магнусена. Потому что мне не нравится, как часть фанатов обвиняет меня в его убийстве. Дескать, это было аморально. — Оно действительно аморально,— возразил Бенедикт. — Тебе виднее, — отмахнулся Шерлок. — А я социопат. Мне простительно. — Вовсе нет. Это не оправдание, — продолжал упорствовать Бенедикт. — Я не просил, чтобы меня заставляли стрелять в Магнусена. Вообще предпочел бы просто посадить его на цепь и подселить к Джиму в комнату с мягкими стенами. Но кто со мной советовался? Бенедикт был вынужден согласиться, но постарался сделать это не сразу. — А я хочу, чтобы Спок поменьше одергивал Маккоя. Тот так забавно ведется на мои подначки, — не упустил своей выгоды Хан. — Намекни там сценаристам, ладно? Бенедикт неохотно кивнул. — Я все-таки гений! — воскликнул Шерлок. — Полтора часа — и мы уже достигли определенных договоренностей! — И как же выжил Джим Мориарти? — рискнул попытать удачу Бенедикт. Маловероятно, что его удостоят ответом, но всё же… — Если ты раскрутишь Гэтисса на еще одно раздевание Адлер, так и быть, я проясню сценаристам этот момент. — Нет. — Шерлока не переспорить, — предупредил Хан. - Пробовал, провальный вариант. Лучше сразу согласиться. — Так, подождите-ка, — Бенедикт вскинул руки, призывая его выслушать. — А если я просто уничтожу вас? Уступлю по сходной цене право играть Шерлока и Хана другим актерам? Как вам такой вариант? Ваш шантаж уже не сработает? Хан и Шерлок встревоженно переглянулись, и последний побледнел больше обычного. Бенедикт довольно потер руки: вот и нашелся нужный рычаг воздействия! — Есть запасной вариант, — зловеще понизил голос Хан. — У нас неплохо налажен контакт со Смаугом. Дракону, конечно же, не так просто пробраться в такой маленький дом, как этот, но если мы настоятельно попросим посодействовать… Бенедикт поспешил отрицательно мотнуть головой. Сил на слова просто не осталось. — Вот именно поэтому нам и выгодно сотрудничать, — вкрадчиво проговорил Шерлок. — Кстати, скоро тебя позовут сниматься в сериале по мотивам «Стартрека». Хан постарался убедить кое-кого, что он незаменим. Ну и Абрамс ни в чем не может отказать Пайну. Ну как? Подкуп куда слаще шантажа, верно? — И за что мне все это? — устало вздохнул Бенедикт. *** Когда гости наконец отбыли, Бенедикт потерянно уставился в окно. В голове было пусто, ни одной стоящей идеи. Радовало лишь то, что Хан, снисходительно похлопав по плечу, обронил на прощание: — Ты неплохо держался. Даже угрожать пытался, хвалю. Не то, что прототип Андерсона в свое время. За окном светало…