Kinder

      Аня и Настя уже карпели на кухне над продуктами. Кромсая овощи для оливье и обжаривая золотистые кусочки рыбы, девушки разговорились о своём, о женском. Тем временем парни пытались украсить комнату. В их распоряжение поступили все возможные бумажные гирлянды, гирлянды «дождик» на окна, мишура, нарезанные снежинки и куча салфеток, чтобы сделать ещё украшения.       Пока парни развешивали это по квартире всё было спокойно. Ну пару раз каждый запутался в этих гирляндах, ну пару раз уже приклеенное украшение упало прямо на бедных мальчиков. А в общем-то, всё было спокойно. Лёха не давал скучать своими анекдотами, а девочки подгоняли аппетитными запахами из кухни. А вот снежинки... Это стало для мужчин серьёзным испытанием. Неловкими движениями Лёха и Паша разрезали тонкие салфетки, стараясь вывести красивый узор. Но, когда парни развернули свои старания, оказалось, что они перепутали стороны и все их снежинки рассыпались, на корявенькие треугольнички. Больше они такой ошибки не допустят, нет! Только теперь пришла другая беда. Узоры, которые ребята пытались вырезать в итоге превращали обыкновенную бумажку в пасть чудовища. И всё же приготовления наконец остались позади. Вся честная компания усадила свои пятые точки за стол, на котором, стараниями девочек, не было пустого места.       - Ну? Выпроводим эту кабылу в зашей? - усмехнулся Лёха и получил кучу непонимающих взглядов. - Год давайте старый проводим, - пояснил Алексей.       Все закивали, наполняя бокалы шипущей, пузырящийся жидкостью. Только в Настином бокале был обычный, ананасовый сок. По цвету он вполне походило на шампанское, ведь девушка не хотела выделятся и подчеркивать, что сегодня она трезвеница.       - Ну что? Год, как и обычно, был тяжёлый... - протянул Лёша, кажется собираясь сказать что-то умное.       - Лёх, может потом речь толкнёшь?       - Потом и я, и вы будем в зюзю. Лучше уж сейчас!       - Давай, Лесик! Говори.       - Год был тяжёлым. Много всего случилось... - парень запнулся, о чём-то вспомнив, от чего у него в глазах блеснула слеза, но так и не выкатилась, - Но знаете, я люблю этот год. Ведь именно в этом году, этот рыжик забеременел.       По лицам присутсвующих пробежались улыбки, а Лёха продолжал:       - Да и мой друг, наконец-то решился вступить в ряды суровых женатых мужиков!       - Лёх, давай уже выпьем! - произнёс Паша, заметив, что другу всё тяжелее выдавливать из себя слова.       Брюнет кивнул. В комнате раздался приятный звон бокалов. Жгучая, кисловатая жидкость наполнила собой полость рта, доставляя наслаждение. Аня прикрыла глаза. Её талии коснулась тёплая, широкая ладонь Паши. Настя же, залпом осушив стакан сока, с нескрываемой иронией наблюдала за друзьями. Пока они получали эстетическое удовольствие от напитка, она наложила каждому в тарелку картофельное пюре и поправила тарелки.       За столом уже шёл шумный разговор, прерываемый сладким чавканьем. Обсуждался прошедший год, политика, олимпиада, события мирового и дворового масштаба. Шутки неиссякаемым потоком лились из Лёхи, не давая друзьям даже разогнуться.       - Ты издеваешься? Ты нас убить хочешь? - сквозь смех выдавила Аня.       - Почему?       - Потому что нас сейчас разорвёт от смеха!       - Ничего. Настя зашьёт, - усмехнулся парень.       Очередную историю, которую Горелов рассказывал с неким восхищением, прервали оповещения о ежегодном выступлении президента. Лёха, активно толкающий свою пламенную речь, в момент умолк.       — Этот год был неимоверно сложным для нас! — донеслось из телевизора.       — Да батяня, ты не представляешь насколько! — возразил брюнет, поглаживая округленький животик своей жены.       После пятиминутного высказывания главы государства, ребята весело завизжали, звонко цокаясь хрустальными бокальчиками, загадывая что-то своё в новый, грядущий год под оглушительный бой курантов.       За окном разило небывалой морозной прохладой, которая сопровождалась искристым инеем на стеклах. Нещадное, на первый взгляд, застолье, постепенно сменилось шумной болтовней, играми и прочими детскими прибаутками.       Настя задумчиво села около греющей печки, что отражала теплом и склонила крохотные ладоши, слегка потирая их. Парни о чем-то спорили и со звучными воплями вышли на балкон, дабы чуть-чуть протрезветь, вдыхая свежий кислород. Рядом с поникшей девушкой присела Антонова.       — Насть, что-то произошло?       — Нет, просто... — отмахнулась рыжеволосая.       — Так, давай-ка веселиться! Малышке следует радоваться с такими-то родителями! — приободряла блондинка подругу.       — Ты права! Пошли! Ань, а вы сами не думали о пополнении? — ехидно улыбнулась Горелова, сверкая карамельного оттенка глазами. Антонова покраснела от смущения, покрываясь неистовым блеском.       — Ну не знаю... — замешкалась девушка, взволнованно потирая руки.       — Анька, у меня есть идея!       Девчонки тайно перешептывались, незаметно подкрадываясь к двери балкона. Настя иронично взглянула на подругу, одним движением руки закрывая на щеколду те самые непрочные дверцы.       Лёха, повернувшись лицом к стоящей в нескольких шагах блондинке, ринулся к выходу, тщетно пытаясь выбраться из ловушки.       — И сколько мы будем так их держать? — поинтересовалась Анна, натягивая довольную усмешку на лицо.       — Минут десять! Будут знать, как бросать таких очаровательных дам в одиночестве! — хихикнула Настя, доедая огромный апельсин.       Парни, тем временем, успели хорошенько продрогнуть, и даже количество втайне выпитого ими алкоголя, увы, не согревало бедняжек. Они безуспешно долбили в дверь, то и дело натыкаясь на звонкий смех своих возлюбленных.       — Ей Богу Настя, зуб даю! — бормотал Горелов, не сводя глаз с девушек.       — Нет Лёх, по-моему обе! — заверил спокойно стоящий Вершинин, с подозрением поглядывая на друга. — А ты чё танцуешь что ли?       — Нет блять, поссать приспичило. — В баночку, Лёшик, в баночку!

***

      Девчонки буквально задыхались от смеха, наблюдая за скорченными гримасами этих двоих: лицо Лехи менялось ежеминутно, больше напоминая ворчливого дедульку; с Пашей пусть было немного попроще, но спустя десять минут, блондин также как и предыдущий товарищ корчил недовольные рожицы, замерзая на январском морозе.       — А что это с Лёхой?       — Приспичило небось! — фыркнула Настя.       — Всё, я их выпускаю! — сдалась Антонова.       — Погоди, есть план! — шикнула Горелова, подмигнув подруге.       Аня, подобно лисице, подкралась к месту назначения и рывком отворила входную дверь. Настя уже исчезла, воплощая свой коварный план в действие, о котором было известно лишь ей одной.       Ворчание вошедших мальчишек, казалось, разносится далеко за пределами помещения.       — Антонова, мы вас убьём! Где мой пузатик спрятался? — запел Лёха, помчавшись в сортир.       Промёрзший Вершинин ринулся к бокалу с горячительным напитком, жадно глотая, как выразился брюнет «кислятину», глоток за глотком.       Ничего не подозревающий Горелов метнулся в сторону туалета, изо всех сил дёргая ручку запертого помещения.       — Что за чёрт!?       — Лёсик, нам с малышом надо было, а баночку я тебе в коридоре оставила! — крикнула Анастасия, подавляя приступ смеха.       Перед глазами бедного парня уже мелькала вода, булькали пузырики, а на ресницы наворачивались слёзы: терпеть он уже не мог — это несколько за гранью невозможного!       В отчаяние, скрючившись от боли, Лёша захватил предложенную склянку, и, разумеется, вышел в подъезд справить необходимую нужду, так как в спальне и в кухне брюнет считал подобное занятие не эстетичным и диковинным.       Настя, как только услышала скрип двери, облегчённо вздохнула. Конечно, девушку терзали бесконечные перживания на счёт содеянного, но настроение у беременной, на удивление, было не размещенным и тихим, а наоборот — шаловливым и дерзким, и муж играл в этом далеко не последнюю роль!       Рыжеволосая бестия спокойно прошла к сидевшей в обнимку парочке, предлагая наконец выпить за наступившее счастье. На вопрос Паши, где носит её благоверного, Анастасия встретилась глазами с подругой, но ничего не ответила.       Шумные выкрики ребят, называемыми не иначе как тосты, прервал звонок в дверь. Все моментально обернулись.       Под голосливые выкрики, Горелова с силой затолкали в квартиру.       Грозная баба Нюра, соседка четы Гореловых, крепко сжимала в своих морщинистых руках ворот куртки парня, трепая бедного из стороны в сторону, с укором разглядывая притихшую компанию.       — Нет, ты представляешь Настюш, — не унималась женщина, — этот паразит сделал своё дело под дверью у меня!       Из горла Вершинина вырвался смешок, из-за чего он тут же получил пинок от блондинки.       — Лёша, Лёша! — покачала головой жена, принимая наконец драгоценный товар из рук в руки.       — Эх ты, паразит! — пробормотала соседка и скрылась за дверью.       — Ну и зачем?       — Нет, ну а чего? — запротестовал брюнет, — её кот нам двери метил!? Метил! Значит и я должен...       Лёха деловито прошёл в комнату, пнув плечом стоящую жену и Аню, неуклюже присев на кресло.       И с восторженным криком «Эх, разливай!», принялся за еду.