Summer Wind

Поздней осенью она согревалась в фотографиях лета, теша себя надеждами на ясное солнечное утро. Она никогда не думала о плохом, мечтая проснуться в настоящем. Она не читала книг на ночь и обычно старалась не плакать слишком часто. Тёплые пуховые одеяла согревали её так, как никогда раньше не грели люди. Она не была особенной или необычной, она просто могла полюбить кого угодно. Он не был большим романтиком. Да и стоило ли? Он не был горяч в своих уверениях и старался держаться подальше от некогда родных мест. Пасмурными зимними вечерами его согревала пушистая кошка, которой он до сих пор не придумал имя, оправдываясь тем, что это не то, что заслуживает его внимания, на самом деле понимая, что его нелюбовь ко многим вещам – это хандра, появившаяся задолго до его рождения. Иногда ему казалось, что это было частью его семейного наследства. Грусть текла в каждом человеке в его семье. Она струилась по венам, забираясь в самые лёгкие, доходя до сердца, и пробиралась прямиком в душу, расходясь метастазами по всему телу. Они светились, словно ёлки, пропитанные своей семейной грустью с ног до головы. Это было их личное проклятье – болезнь, передающаяся по наследству, отравляющая всех воздушно-капельным путём. Она старалась не верить во что-то определённое, отдавая своё предпочтения всему, что казалось ей эфемерным и хрупким. Она не любила песни о любви, заворачиваясь в коконы, сотканные из спокойствия и немой апатии, которая поглощала её всё сильнее с каждым сделанным вздохом. Она не могла отгородиться от многих вещей, но умело сбегала от тех проблем, которые иногда создавали её собственные мысли и предубеждения. Она не хотела быть той, какой раньше мечтала стать, и иногда эти вещи выводили её из себя. Порой она не могла произнести и слова, считая, что, возможно, оно того и не стоит. Она вряд ли когда-то была самой собой, думая, что это не та вещь, которая сделает её счастливой. Она часто думала, что грустила, хотя понимала, что это чувство нельзя назвать грустью, потому что её мама просила никогда не делать поспешных выводов. Она знала, что этот совет не предназначался для всех ситуаций, но она руководствовалась им всегда, стараясь избегать заблуждений. Возможно, только из-за этого её жизнь и была отчасти большим заблуждением. Он любил и ненавидел людные места одинаково сильно, поэтому в глубине души выбирал утренние парки, когда солнце только-только проглядывало, пробуждаясь от ночной дрёмы. Не сказать, что он не любил людей. Скорее наоборот, он обожал людей и чувствовал острое желание отдать свою любовь кому-либо. Он не делил людей на достойных и недостойных. Он не читал романов, но всегда твёрдо знал, какого это чувство – нежная привязанность, которую некоторые описывали одним чёрствым словом. Иногда он старался не утонуть в своих чувствах, ища спасение в частых кошмарах, которые так любили приходить к нему в особенно тёмные ночи. Был ли он одинок? Никому неизвестно. Возможно, он просто хотел, чтобы все видели в нём одинокого человека. Они не должны были встретиться. Этому препятствовало всё вокруг: плохая погода, снега и дожди, сломанные дорожные знаки, затоптанные тропинки и закрытое метро. Они жили разными жизнями и никому не признавались в своих желаниях быть нужными. По ночам она куталась в одеяло и смотрела дешёвые комедии, пытаясь чувствовать себя на своём месте. Он же обнимал свою такую нелюбимую кошку и думал, что это самая любимая часть его жизни. Возможно, они ходили по одним и тем же улицам в одно и то же время. Возможно, они видели друг друга в толпе, пробираясь к нужному кафе. Возможно, они перекидывались взглядами, когда старались не сбить с ног идущих навстречу людей. Возможно, она видела его кудри, а он – её тёмные длинные волосы. Возможно, им и не было суждено встретиться, если бы ему не пришлось нести в поликлинику так отчаянно нелюбимую им кошку, которая не хотела абсолютно ничего уже несколько дней. Возможно, они бы и не встретились, если бы она не вышла навстречу солнечному дню, хотя небо тогда заволокли облака. Они бы никогда и не встретились, если бы она случайно не врезалась в него, засмотревшись на вдруг проясняющее небо. Они бы никогда и не встретились, если бы он не улыбнулся ей той самой нужной улыбкой.

***

- Так смогла бы ты полюбить меня, будь я кем-нибудь другим, Лили? – спрашивал он у неё, улыбаясь своими добрыми карими глазами. - Я бы смогла полюбить тебя, даже будь ты кем угодно, Лиам. Иногда я думаю, что я любила тебя всегда, - улыбалась она в ответ, когда он заворачивал их в одеяло и включал дурацкие фильмы о любви. Тихая кошка Молли, согреваемая уютом маленькой квартирки в дальнем городке Англии, мягко мурчала во сне. Вокруг валялись кисти, нотные тетради и скомканные листы, оставляемые хозяевами сгорать в медленном пламени Вселенной. Они оставляли свои маленькие творения на безвременную кончину, которую теперь, увы, уже никто не смог бы оценить в этой жизни. Они, наконец, оставляли свои крошечные истории летнему ветру, который нежно убаюкивал всех влюблённых в этом мире.