В светлых тонах

      Энни закружилась в пируэте, и застыла в арабеске. Софиты и пушка светили в глаза. Леонхардт безумно захотелось зажмуриться, отвернуться или хотя бы на немного прикрыть глаза. Зал взорвался аплодисментами, зашевелился, словно, большое темное чудовище, издающее счастливые для артиста звуки, но и требующее нечто большего. Энни вдохнула, когда за сцене потемнело, легко и быстро направилась к кулисе, где Мина показала большой палец. Затем на дефиле, она приняла цветы от какого-то маленького толстого мальчика и тревожным взглядом окину зрительный зал. Ей казалось, что она никогда не найдет одну светлую макушку среди пестрых нарядов людей.       - Энни!       Услышав родной голос, она живо обернулась. Держа в руках большой букет белых нежных роз, к ней шел Армин. Энни редко улыбалась, порой ей казалось, что ее лицо просто не умеет это делать, но сейчас она чувствовала, как уголки приподнимаются вверх, а в районе сердца вдруг потеплело. Ее глаза, обычно полуприкрытые, распахнулись, ледяной оттенок глаз вдруг стал более нежным.       "Не стоило..." - подумала она.       - Ты заслужила - Арлерт кивнул в сторону зрительного зала. Восхищенные взгляды останавливались на хрупком, но сильном, натренированном теле. Для Энни букет, приподнесенный любимым, казался символом того, что Армин пришел и смотрел на нее, хлопал в ладоши после каждого номера. Белые розы были такими же светлыми, как и ее воздушная пачка, она были завернуты в голубую ленту, как глаза Энни. Находя такие вроде незначительные сходства, она чувствовала счастье. А Армин наслаждался ее улыбкой.