If I stay

С каждым днем становилось все холоднее и холоднее. По утрам окна покрывались тонкой коркой инея, и, как могло показаться, за окном расстилалась целая новогодняя сказка красивым атласным ковром с загадочными узорами. Можно было подумать, что там, во внешнем мире, все покрыто сугробами, и соседские ребята собираются вместе, чтобы слепить снеговика, а взрослые в тщетные разы пытаются выкопать свои машины из снежного плена. Но, к большому сожалению, ни снега, ни прекрасной сказки на улице не было, а лишь оледеневшие деревья, которые по-прежнему вонзали ветви в мрачное поблекшее осеннее небо, и сплошной лед на дорогах и тротуарах. Будильник прозвенел ровно в семь утра. В теплой уютной комнате пахло сандаловой свечой, которую Ева зажгла вчера вечером перед сном. Девушка неохотно потянулась и сладко зевнула. После долгого разговора и комплекса занятий мистера Уолтера она, наконец, смогла расслабится и выспаться. В последнее время именно врачи, прикладывавшие максимальное усилие, могли возвращать к полноценной жизни, вызывать к ней новый необузданный интерес и заставлять чувствовать себя совершенно в другом состоянии, когда можно забыть о проблемах и той тяжести, которая день за днем причиняет боль. — Ммм... Сегодня вафли? — спросила Ева и улыбнулась, блаженно втягивая карамельный запах, наполнявший дом. — Да, милая. С кленовым сиропом. Как ты и любишь, — радостно ответила миссис Олдридж, но улыбка женщины казалась отчасти натянутой, а глаза задумчиво глядели в пустоту перед собой. Девушка заметила это, поэтому подошла к плите и обняла маму. — Все в порядке? — спросила Ева, заглядывая в лицо матери. Оно выглядело слегка усталым и печальным. — Ты как-то неважно выглядишь. Может тебе стоит лечь и отдохнуть, а я сама смогу приготовить поесть? — Нет. Нет, не нужно. Все в порядке, дорогая, — женщина подняла глаза на девушку. — Сходи пока умойся и оденься. Я позову, когда все будет готово. — Все точно хорошо? — Абсолютно, — отрезала миссис Олдридж так, что в голосе ее прорезались нотки раздражения, и было понятно, что в помощи она не нуждается. — Пожалуйста, все хорошо. Ева тихо развернулась и покинула кухню. Хрупкий лед хрустел под ногами. Ева возвращалась с очередной консультации с врачом, в полной задумчивости шагая по сонным полуденным улочкам. Сколько денег пришлось вложить семье Олдридж, чтобы истинные профессионалы смогли помочь девушке. С каждым днем ей становилось труднее. Она не высыпалась, мало ела, не гуляла. Лишь иногда, когда нужно было навестить доктора. Такая жизнь наскучила бы кому угодно, но все, даже самые близкие друзья, изо всех сил пытались развлечь и отвлечь Еву от грустных мыслей. В раздумьях девушка с размаху врезалась в человека явно больших размеров и чуть не отлетела на дорогу. — Смотри, куда идешь! — воскликнул раздраженно парень перед ней. — Или плохо видишь? — Хорошо... — тихо ответила девушка. — Не слышу? — к нему присоединился еще один. Оба парня были огромными, по сравнению с Евой, грубыми накачанными буйволами. Из их ртов клубился пар, насыщенный алкоголем и табаком. — Не ваше дело, — чуть громче сказала девушка и сделала шаг назад. — Ну! Куда собралась? — один из здоровяков схватил рукав куртки. - Мы еще не закончили. Нехорошо убегать от людей, которые хотят познакомиться с тобой. — Так что, будь добра, останься с нами, — второй здоровяк тоже придвинулся к перепуганной девушке. — Что? Что вам нужно? — запаниковала она. — Ты нужна нам. Пойдем к нам, поболтаем, познакомимся. Мы в гости зовем — это большая редкость, между прочим, так что, будь добра. — Я... я не могу... мне нужно... — Никуда тебе не нужно! Пошли с нами, — Еву схватили за руки. Мимо них проходили люди, но никто даже не подумал разобраться, в чем дело. Все проходили мимо, посматривая и, по всей видимости, принимая это за нормальное явление. Всегда поражает бездушность людей. — Господи! Ради бога, что угодно! — взмолилась девушка. — Пойдем, все хорошо будет. Не упрямься! — один из парней резко дернул ее за рукав так, что она подалась вперед, но рука скользнула по ткани, и девушка с размаху упала на землю, ударилась головой о водосточную трубу и, практически задыхаясь от шока и боли, упала в обморок. — Пульс? — В норме. — Дыхание? — Восстановлено. — Как голова? — Легкое сотрясение мозга. Накладывать компресс уже не понадобится. Ева приоткрыла глаз. Ее везли куда-то по коридору. Вокруг нее толпились врачи. Они что-то говорили и не смотрели на пострадавшую. Второй раз за месяц. Совпадение? Ну почему ей так не везет? Ответа девушка не знала. Яркий свет сменился и стал мутным и бледным от ночника. Вокруг все вновь закружилась и помутнело, глаза стремительно отяжелели и Ева снова погрузилась в сон. На следующее утро ее разбудил голос медсестры. — Мисс Олдридж, ваша мама пришла. Она хочет знать, все ли у вас в порядке. — Пусть войдет, — голос у девушки был настолько охрипшим, что она едва могла узнать его. — Ева, как ты, солнышко? — миссис Олдридж неожиданно ворвалась в палату, от чего семидесятилетний старик, мирно пивший травяной отвар, в испуге схватился за сердце и пролил жидкость на постель, после чего тихо неразборчиво ворчал и косился на маму, словно на неуравновешенного человека. — Эти наглые подростки совсем не соображают, что творят! Кто им вообще дает права так себя вести?! Безобразие! Найду я этих... никаких поблажек им не дам! В колонии таким самое место. Ты помнишь, кто это был? Запомнила, как они выглядят? — Ммм... — девушка поднялась на локтях. — Два парня. Высоких. Предложили мне познакомиться. Я просто возвращалась домой, а они... Резкая боль ударила в голову, от чего она вновь отяжелела и обрушилась на подушку. Но Ева старалась сдержать стон, чтобы мама не начинала расспрашивать о том, что случилось, и не подняла шум. — А кто тебя доставил в больницу? — казалось, миссис Олдридж захлебывалась словами, а ее руки тряслись и теребили золотую цепочку на тонкой шее. — Я не знаю, тогда я была уже без сознания. А очнулась я лишь, когда прибыла в больницу. Я даже не знаю, кто вызвал «скорую помощь». Женщина тщательно рассмотрела помещение. Брови ее были сдвинуты к переносице, а лицо непроницаемо. Ева прекрасно знала, что означает этот взгляд. Кто-то смущенно кашлянул, и миссис Олдридж поднялась с кровати. — Я вернусь за тобой ровно в шесть. Я потрачу все свои силы, но вытащу тебя из этой чертовой развалины, которая называется больницей. Девушка кивнула, и женщина вышла из комнаты, продолжая недоверчиво оборачиваться и разглядывать холл больницы. Время шло целую вечность, в палате было слегка душно, а окна, напрочь закрытые дежурными медиками, не поддавались ни Еве, ни остальным присутствующим в палате. Кто-то играл в карты, кто-то разгадывал судоку, кто-то тихо спал, кто-то слушал музыку. В коридоре были слышны приглушенные голоса врачей и топот медсестер, которые занимались приемом пациентов и сдачей анализов. «Угораздило же мне попасть в эту глушь. Так и со скуки умереть недолго!» — подумала Ева и вышла из палаты. В узком, скрипучем коридоре стоял запах валерьянки и спирта. Тянуло розмарином и нарциссом. Девушка села на подоконник и уставилась в запотевшее окно, за которым тускло светило солнце и обнаженные деревья покачивались под порывами холодного ноябрьского ветра. Казалось, что бурная, полная энергии и сил жизнь на время остановилась и развернулась к человечеству спиной, чтобы эгоистичные люди поняли каково это, когда думаешь только о себе. Из-за них страдают многие. Ева потерла кулаком по запотевшему стеклу. Прямо у входа в больницу стояли две машины «скорой помощи», и несколько врачей возились около носилок. Какой-то человек попал в аварию и, по всей видимости, был тяжело ранен. Спустя несколько минут его занесли в помещение, и группа врачей поспешно зашли с носилками в лифт. «Кому-то очень сильно не повезло», — заметила Ева и слезла с окна. Только сейчас она осознала, что забыла снять больничную пижаму. Она смотрелась достаточно забавно и по-клоунски глупо, но ее это не смущало - здесь все были в причудливой одежде, которая к тому же пропахла отбеливателем и хлоркой. Прошло четыре дня с тех пор, как Ева оказалась в больнице. За это время ей ужасно наскучила такая неподвижная однообразная жизнь. Она была не из тех, кто способен целыми днями проводить лежа на диване с книгой, нет, она любила подвижный образ жизни, энергию, которую излучает человеческое тело. Целыми днями она бродила по узкому коридору, наматывая круг за кругом, садилась у окна и смотрела, как счастливые дети и их родители веселятся в парке возле больницы, как два мальчика каждое утро выгуливают неуклюжую таксу, которая барахтается на льду, снова и снова падая. О, каким было наслаждение слышать детский смех, его тонкие нотки, прорывающиеся через крохотное горлышко. Невольно погружаешься в воспоминания о собственном детстве, которое больше не вернуть назад. Иногда кажется, что это самый прекрасный промежуток времени в жизни каждого человека. Миссис Олдридж так и не удалось вызволить дочь из больницы. Вместо этого ей дали обещание, что через десять дней ее дочь, полностью здоровая, выйдет из больницы. Женщине добрых полчаса объясняли, в чем преимущества больничного лечения и наотрез отказались брать ею предложенные деньги. У окна, где обычно коротала время Ева, разместился парень. С виду ничем не примечательный, лишь только золотисто-рыжие взлохмаченные волосы делали его похожим на яркое солнце, каким оно бывает в предзакатные часы. Изгиб его спины говорил о том, что он очень устал и испытывает жуткую боль. — Привет, — тихо поздоровалась Ева, потупив взгляд на спину парня. — Это тебя два дня назад привезли? Парень несколько секунд молчал, продолжая смотреть в окно, потом неохотно повернул голову. Взглядом он изучил девушку с ног до головы, и только когда их глаза встретились, откашлялся и начал: — Привет, — в его голосе чувствовалось нечто притягивающее, приятное и спокойное, несмотря на его состояние. — Несчастный случай. Споткнулся, упал и, — он слегка повертел головой, — вывихнул шею, сломал руку и ногу, но врачи говорят, что перелом незначительный, и через месяц я снова буду на ногах. — Я тебя понимаю, у меня такая же история, — девушка неуверенно пощупала голову, будто боялась, что ее не окажется на месте, — вроде как... — Ха! И как же случилось твое «несчастье»? — рот парня исказился в насмешливой улыбке, а и без того большие серые глаза расширились, выражая полную заинтересованность. — Ну, я возвращалась от доктора домой и чисто случайно врезалась в двух здоровяков, — парень поднял бровь. — Да, в прямом смысле. Они начали приставать, потребовали, чтобы я зашла к ним в гости. Но я отказалась, что, похоже, им не понравилось, меня схватили за рукав, а потом резко дернули, и я упала, ударилась обо что-то головой и отключилась. Врачи говорят, что у меня легкое сотрясение мозга. Вот, торчу в этой больнице уже четыре дня. Ужасно скучно, душно, и одиноко. Послышался смешок парня. Он свесил ноги на подоконнике, и теперь можно было видеть гипс. — А я на сцене споткнулся о провод и упал. И никто не смог помочь мне. Только спустя некоторое время до всех дошло, что со мной что-то не так. — Как же так получилось, что ты заработал перелом? Прям упал и сразу сломал ногу? — Не совсем, - парень поморщил нос. — Я итак ходил с гипсом, после того, как упал с велосипеда и повредил колено. Вот и получил вдобавок, побежал и споткнулся о чертов шнур. — Понятно. Повисла тишина. Оба смущенно сидели, не зная тему, на которую можно было бы поговорить. Рыжий парень покачал головой, будто потерял интерес к разговору, однако повернул голову и спросил: — Как тебя зовут? — Я Ева... Можно просто Эффи, — девушка смутилась и принялась накручивать прядь волос на палец. — Меня зовут Эдвард, для друзей я Эд, — парень улыбнулся, показав все тридцать два белоснежных зуба. У уголков глаз образовались морщинки, а в глазах появились искорки радости. На секунду Ева задумалась: это имя его так веселит или у него просто хорошее настроение? Она улыбнулась и кивнула. — Приятно познакомится. За окном уже смеркалось, а два человека в коридоре у окна продолжали мирно беседовать на разные темы и смеяться над очередной удачной шуткой или кривой рожицей нарисованной на стекле. Через некоторое время объявили отбой, и все разошлись по своим палатам.