Когда они не видят

A little help is all it ever takes Somebody else to tell you it's worth fighting A single step becomes a leap of faith That's when you realise you started flying So don't you ever say you're giving up No, there's no looking back Avril Lavigne – Fly Многочисленные тесты порядком надоели, но они показали, что я смогу полностью восстановить возможности своего организма. Эта новость принесла мне радость, но не облегчение, будто уже тогда я осознавала, что это будет трудно. И это оказалось сложнее всего, что я когда-либо переживала. Сначала пришлось снова приучать мозг слушаться, что было не очень удобно, так как я понятия не имела, как это сделать. Первое время я просто смотрела на пальцы рук и молила хоть о малейшем подрагивании, иногда взрывалась целыми тирадами, обзывая собственный мозг недоделанным уродом. Вслух. Когда ко мне снова пришел доктор Сили, я кинула в него цветами, что ежедневно приносил кто-нибудь из друзей. Потом ненавязчиво намекнула доктору Джерсону, что если он снова подошлет психиатра, то я найму киллера. Видимо, я была убедительна. В общем, со временем, я нашла общий язык с собственным мозгом, так что верхняя часть тела начала реагировать на.. раздражители, вроде пролитого Рузеком кофе прямо мне на руку или мягких касаний Джея, от которых приятно бегали мурашки. Дальше было сложнее. Я хотела скорее встать на ноги, но ничего не получалось. Совсем ничего, будто нижняя часть тела была не моей. Страх перешел в злость, а вот она сменилась безразличием. Я перестала заниматься, пытаться двигаться, аппетит пропал, постоянно хотелось спать. Полнейшая апатия не только к своей жизни, но и к жизни вокруг захватила полностью, оставляя в голове лишь мысль, что я потеряла контроль над собой. Как можно думать о чем-то еще, заботиться о людях, выполнять свою работу, если я не могу подчинить даже сама себя? Невольно думала о том, что, наверное, сейчас мне мог бы помочь психиатр. Но я ненавидела говорить о своих проблемах, предпочитая закрывать глаза и просто ждать, когда проблема станет частью жизни. Я стала разговаривать все меньше. Смотреть на Войта было невыносимо, потому что я отчетливо помнила каждое слово, что он мне сказал в тот день. И на Джея я тоже больше не могла смотреть, потому что в его глазах видела свое отражение. И я больше не была той собой. А самое главное, что даже не могла понять, почему какое-то ранение так сильно сказалось на мне. Почему начало казаться, что я не там, где должна была быть? Почему я вдруг потеряла контроль над собой, своей жизнью, телом, эмоциями?.. В один из неизменных серых дней я лежала на больничной койке, смотрела на кошмарного попугая (который на самом деле был павлином), нарисованного заботливыми работниками больницы на потолке, и думала обо всем и ни о чем конкретно. Не помню, когда последний раз что-то говорила, наверное, это было давно. По всей просторной палате разместились друзья из отдела. Это сборище было похоже на самую скучную вечеринку, что только возможно представить. Кто-то смотрел на меня, кто-то тоже разглядывал потолок, а Рузек по-тихому жрал конфеты, которые принес мне сам. Дверь открылась, пропуская его. Мне не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, кто это. Давно уже запомнила запах, который не спутаю никогда. Холстед привычно провел кончиками пальцев по всей руке, напоминая, что хоть что-то я чувствую, и сел на рядом стоящий стул, не сказав ни слова. — Ты больше не хочешь целовать меня? — в тихом шепоте едва ли угадывался мой голос. Каждый день он приходил и целовал меня, едва касаясь губами моих губ. Но сегодня не сделал этого. — Почему ты так решила? — усталый голос заставил меня посмотреть на него. Уставший, бледный, с темными кругами под глазами и двухдневной щетиной, он выглядел так, будто умирает. И я смотрела на него и понимала, что это я убиваю его. — Ты не поцеловал.. — еще тише пробормотала. — Ты перестала реагировать на поцелуи уже давно, — с горечью ответил Холстед. — Я подумал, что ты больше не хочешь этого. В палате стало тихо, люди прислушивались к нашему разговору, Адам перестал жевать, а Платт неотрывно смотрела на меня. Я молчала, ощущая, как душе возвращается способность чувствовать. Жаль только, что почувствовала я боль. — Я жила только ради этих поцелуев, Джей, — чувствуя подступающую истерику, прошептала, передвигая верхнюю часть тела к ногам, чтобы лечь в позу эмбриона. Тело начало болеть. Хотелось кричать от беспомощности и ненависти к себе. До чего я довела свою семью? Почему сама бросилась в пропасть отчаяния? Как я позволила себе сломаться? Слезы нескончаемым потоком текли из глаз, подарив то, чего я так давно пыталась добиться: эмоции. Шрам болел, и эта боль стала отголоском в каждой клеточке тела, даже в ногах, которых я не чувствовала. Джей сел на кровать, и его крепкие руки обхватили мое содрогающееся тело и притянули к своей груди. Он что-то шептал мне, но я не слышала ни слова, пытаясь запомнить чувство полной защищенности в его объятиях. — Помоги мне.. — всхлипнула, сжимаясь в попытке исчезнуть, стать атомом. — Прошу.. Я знала, что прошу его о многом. Он не был обязан быть рядом, когда я не была собой, когда боялась собственных мыслей и желаний. Но он оставался здесь, успокаивающе поглаживая мои предплечья и целуя волосы. Оставался, чтобы вытащить из пропасти, в которую я шагнула сама.

***

— Ну еще один круг! Ну пожааааалста, — жалобно протянула, повиснув на руке Джея и изображая умоляющее выражение лица. — Эрин, ты себя загоняешь! — возмутился парень, но я уже поняла, что вышла победителем в этой игре. Я начала ходить. Очень медленными, маленькими шагами, но это прогресс. Я провела в этой больнице слишком много времени и хотела быстрее уйти, но мне позволят это сделать только если я смогу пройти очередной тест. А пока я не в состоянии это сделать. Джей навещает меня каждый день, неизменно принося с собой любимые пончики и чашку кофе, который теперь люблю больше, чем чай. За эти недели он открылся мне, ежедневно рассказывая что-то, открывая двери в прошлое. В события, которые хотел забыть. Рассказывал о людях, которые живут в его сердце, о своем детстве, о смерти матери. Я и не мечтала, что однажды он просто начнет говорить. Никогда не хотела вытягивать из него информацию, поэтому долгое время не знала о нем практически ничего. И вот теперь эти неожиданные откровения, из-за которых я влюбляюсь еще больше. Сердце бьется сильнее, когда вижу его, запах въелся в память, а от одной мысли о нем тело бросает в дрожь. Я умерла бы без него. Войт извинился, а я простила почти сразу. Просто потому что без него я бы тоже умерла. Я не могла ненавидеть человека, который первым показал мне, что значит любить. Естественно, условием прощения было разрешение на отношения с Джеем, которое Хэнк благополучно принял. Думаю, он понял, что я добьюсь своего в любом случае. Когда к ногам вернулась подвижность, я стала по другому чувствовать их. Ты никогда не задумываешься о том, насколько ужасно перестать ощущать что-либо, пока это не происходит. Первое время я просто шевелила пальцами на ногах и смотрела. Было так невероятно необычно в своей простоте, что было сложно поверить, что двигаться на самом деле так тяжело. Так что после этого ранения я стала по-другому смотреть на свое тело. — Прости меня.. — вдруг прошептал Джей, когда мы уже подходили к палате, что заменила мне дом на месяцы. — Хватит, Холстед! — резко оборвала его останавливаясь. — Ты извинялся уже тысячу раз. И я отвечу тебе то же самое, что и все предыдущие разы: это не твоя вина. Почему ты просто не можешь это принять? — Мы напарники, Эрин! — взмахнул он руками и хотел сделать шаг в сторону, но я вцепилась в его предплечье обеими руками, напоминая, что без него пока не могу стоять и ходить. — Прости. Это моя обязанность: следить, чтобы ты всегда была собрана, здорова и чтобы жилет был на тебе, когда мы идем на перестрелки. Так что это как раз моя вина! Я устало вздохнула. — Хорошо. Давай мы будем считать, что ты виноват. И что дальше? — начала распыляться. — Может, хочешь, чтобы я возненавидела тебя? Чтобы приказала больше не подходить ко мне, а? Потому что это не произойдет! — мы подошли к кровати, и Джей помог мне сесть, после чего прикрыл дверь. — И давай закроем эту тему, надоело мусолить одно и тоже. Хочешь винить себя — вперед, но от меня ты этого не дождешься. С минуту парень смотрел на меня с другого угла палаты. Просто смотрел, но от такого взгляда у меня участилось дыхание, и я с некоторым торжеством отметила, что Холстед дышит еще тяжелее. Сделав всего пару шагов, он оказался вплотную ко мне, мы соприкасались лбами, парень прижимался всем телом, оставаясь в миллиметре от губ. — Не надо.. — едва слышно прошептала, вцепившись в его плечи мертвой хваткой. — Прошу.. боже.. если ты поцелуешь.. я.. пожалуйста не надо.. — губы как назло пересохли, буквально говоря, что их нужно поцеловать, но я лишь быстро провела по ним языком. — Тогда прекрати облизывать губы, — тихо пробормотал парень, касаясь большим пальцем нижней губы, чуть оттягивая ее вниз, отчего меня бросило в жар. — Я хочу тебя. Так что нужно быстрее выписываться из хреновой больницы, если ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь. Я так давно его не чувствовала, что парочка пошлых слов неслабо возбудила, будто я подросток в период полового созревания. — Черт, — выругалась, пытаясь заставить тело расслабиться и не реагировать так сильно на его близость. — Ты.. не мог бы слегка отойти? — Только если ты отпустишь, — ухмыльнулся Джей, указывая на мои побелевшие от напряжения пальцы, которыми я вцепилась в его плечи. — Да.. извини, — смущено пробормотала, покрываясь румянцем. Пальцы побаливали от такого напряжения, так что я села на кровать, разминая их. — Как там на работе? Холстед рассмеялся. — Только ты, Линдсей, можешь заговорить о работе сразу после разговоров о сексе, — ухмылка не желала сходить с его лица. — Нормально все на работе, парочка несложных дел, которые мы раскроем и без тебя. — Ты ведь ничего от меня не скрываешь, верно? — прямо спросила я. — Никаких маньяков, убийц копов, похитителей детей? — Неет, — весело рассмеялся парень. — Парочка убийств на почве ревности и пьяный водитель, которого пришлось вылавливать из реки. — Ладно, — немного успокоилась. — Ты как-то сказал, что я должна обо всем тебе говорить, — получила в ответ напряженный кивок и, опустив глаза, продолжила уже тише: — Кошмары вернулись. На несколько секунд повисла тишина, а потом Холстед пересел на мою кровать и коснулся руки, вызывая толпу мурашек. — Давно? — Несколько ночей.. я не рассказала сразу.. надеялась, что это пройдет.. — сконфуженно пробормотала. — Я знаю, что ты не хочешь даже слушать об этом, но.. — осторожно начал парень, и я уже знала к чему он ведет. — Может, тебе следует посещать психолога? Не нужно отвечать сейчас. Просто подумай об этом. Я ничего не ответила, и тогда он продолжил. — Ты очень испугала меня, знаешь? Тогда, ты напомнила мне знакомую девушку.. и я.. боялся, что ты можешь.. навредить себе. Я правда боялся, Эрин. Кошмары не приходят просто так. Это что-то в твоей голове. Если ты считаешь, что сможешь справиться с этим сама — так тому и быть. Если тебе нужна моя помощь, только скажи — и я сделаю все, что захочешь. Только не отталкивай меня. Я хочу помочь, и ты знаешь, что я могу это сделать. Не оставляй меня в стороне, это.. невыносимо. Просто подумай. — Ладно, — прошептала, стараясь смахнуть непрошеные слезы. В дверь аккуратно постучали, и через мгновение в палату просунулась светловолосая голова. — Позволите войти? — мелодично пропела Аманда. Я расплылась в счастливой улыбке, завидев очаровательную сестру Джея и двух малышей, что пытались просунуться в комнату. — Эми! — я подскочила с кровати и уже летела по направлению к полу, но меня подхватили сильные руки Холстеда с одной стороны и крепкие объятия Аманды с другой. Меня распирало от восторга. — Я так давно вас всех не видела! Привет, малыши! Два невероятных ребенка синхронно улыбнулись и кинулись обниматься со мной, вызывая искренний смех. Я давно уже не испытывала настолько чистых эмоций. — Привет, дорогая, — ласково пробормотала девушка. — Как ты себя чувствуешь? Мы тут тебе столько всего полезного принесли, правда, ребятки! Ну-ка, доставайте фрукты, сейчас мы быстренько накормим нашу больную витаминами — она у нас не только ходить, а бегать начнет! Я снова рассмеялась, чувствуя, как тепло быстро распространяется по всему телу. И тут дверь резко распахнулась, впуская еще двоих посетителей. — Ээрин! — Ника тут же подскочила ко мне, выбросив все сумки из рук, будто это вообще не ее собственность. На пороге застыло крошечное двухлетнее чудо. У меня от положительных эмоций даже голова закружилась. — Алиса, солнышко, иди сюда, уверена, твоя крестная очень соскучилась, — ребенок уверенно начал перебирать ножками в нашем направлении, а девушка добавила, обращаясь уже ко мне: — Не задуши мне ребенка! Характер у нее что надо, но я ее люблю! Я села на кровать, а рыженькая девочка уверенно и высоко подпрыгнула, чтобы я схватила ее в полете и притянула к себе, обнимая так сильно, как только могла. — Привет, малышка, — тихо прошептала, покачиваясь вместе с девочкой. — Я так по тебе соскучилась, Киса-Алиса! — Я тозэ, — ответило мне это чудо и начало перебирать волосы. Я не могла насмотреться. Последний раз я видела малышку около полугода назад, а дети так быстро растут! В прошлую встречу она едва ли могла мне что-то сказать, а тут начала болтать как заведенная, пытаясь рассказать, как ходила в зоопарк. — Лиса, — позвала Ника, когда девочка начала рассказывать очередное стихотворение, вызывая во мне волны непрекращающейся нежности. — Может быть ты познакомишься с остальными? — Ага, — закивала малышка, чмокнула меня в нос и спрыгнула на пол, чтобы подбежать к Оли и Нилу. Я перевела взгляд на Нику. Николь Ален. За все наше знакомство я видела, как она дважды менялась. Чуть стервозная, популярная, купающаясь в мужском внимании девчонка после плачевных обстоятельств, о которых мы не будем вспоминать, стала тихой, закрытой, стеснительной девочкой, которая зарылась в учебниках. А потом встретила будущего мужа, которому доверилась всем сердцем, и стала той, кем она является сейчас. Взрослый ребенок совершенно без комплексов, не знает, что значит стесняться, ей совершенно фиолетово, во что она одета, что у нее на голове, подходит ли сумка к туфлям. Она делает то, что ей нравится, а не подстраивается под кого-то еще. Не знаю, как терпит ее муж, но он это делает без особых проблем. Закаленный уже, видимо. В общем, и сейчас это высоковозрастное существо было одето в джинсовые шорты, яркую, кричащую желтую майку с мышонком и наверх наброшена длинная серая кофта. Часть рыжих волос заплетена в гульку на макушке, а остальная ниспадает до плеч. — Я сказала Тому, что если он завтра же к тебе не зайдет, то я снова начну брать уроки готовки дома, — заговорщицки подмигнула мне девушка. Да, курсы по готовке с Никой — пытки для повара, коим и является ее муж, Том. Бедняга еле пережил прошлый ее опыт, так что это очень серьезная угроза. — Завтра прибежит из своего ресторана как миленький, — кровожадно усмехнулась хорошенькая на вид Ника. Но в душе она демон, даже рога есть, я уверена. Девушка начала перебирать мои волосы, как совсем еще недавно делала ее дочка. На самом деле они очень похожи характерами, обе знают, на что нужно надавить, чтобы Том был на их стороне. А Алиса так вообще настоящая лиса. — Представляешь, сегодня встретила Тамару, ну ту, которая страшная такая была в школе. Так вот она с каким-то папиком из лимузина вылазила. Ну, могу сказать, что пластические операции не смогли сделать из нее королеву красоты, но ей 5 с плюсом за попытки. И она так мне лыбилась, мол, рада видеть безмерно, но мы же обе помним, как чуть не поубивали друг друга в 8 классе, такое вообще сложно забыть, знаешь ли.. Девушка болтала без умолку, погружая меня и всех собравшихся в комнате в свою атмосферу совершенной ненормальности. Она уселась на мою кровать с ногами и размахивала длинными руками, не заботясь о том, что еще чуть-чуть — и она либо убьется сама, либо еще больше покалечит меня. Раздалась веселая телефонная трель, от которой Ника неизменно подпрыгнула. Эта музыка стоит у нее на звонке уже год, а подруга все еще не привыкла. — Ооой, — спохватилась девушка. — Мы же тебе купили тут всякого. Сейчас найдем, — и она с самым серьезным лицом правителя, что собрался выиграть очередную холодную войну, начала вытаскивать из сумки все содержимое. А содержимого много. Она же с собой все таскает, документы для работы всякие. Короче, она начала выгружать все это прямо на пол с криками, достойными ученого, что открыл новую планету, "оой, я же сто лет искала эту помаду" или "Лиса, я нашла твои наклейки". А телефон все звонил, значит на том конце провода знали, что Ника будет искать средство связи долго и упорно. — Черт, это с работы, — выругалась подруга, глянула на дочку, что приползла за найденными наклейками, и добавила для нее: — Ты ничего не слышала, Киса-Алиса, — щелкнула девочку по носу и, направляясь к выходу из комнаты, еще тише прошептала: — Том узнает — придушит. Вот такие вот у меня друзья. Кстати, Ника принесла мне много всего вкусного, ну очень вкусного, чего мой идиот-врач мне есть не разрешил. Вот ведь и правда идиот несчастный, неужели не знает, что шоколад понимает настроение? Так что моя дорогая подруга ничуть не расстроившись пожирала все, что принесла с собой с великолепной скоростью. Не удивлюсь, если она специально купила то, что мне нельзя, чтобы самой все съесть. От нее можно ожидать чего угодно. Сидели мы все долго, то болтая о чем-то веселом, то просто наблюдая за детьми, которые отлично поладили. Кстати, Нил мне по секрету рассказал, что Алиса очень классная, чему я молча умилилась, а потом со всей серьезностью сказала, что если ему нужна помощь в завоевании ее сердца, то я всегда помогу. Кажется, он был этому очень рад. Ушли мои гости только после того, как врач вызвал охрану с первого этажа. Ника успела поругаться со всеми, с кем пожелала, отвела душу, как говориться, и со спокойной душой отправилась домой, забирая уже почти спящую Алису с моих рук. Аманда коротко обняла меня, обещая зайти как-нибудь на неделе, детишки задушили в объятиях, а Джей остался еще на несколько минут. Я могла бы целовать его куда дольше, но докторишка, похоже, хочет, чтобы я осталась одна. Надо будет нанять киллера, достал уже, честное слово. Ну в общем, после насыщенного на эмоции дня я лежала в постели и думала о том, что ради такой семьи стоит жить. Красиво, весело и ярко.

***

Спустя две недели состоялся тест, который я не могла провалить, просто потому что провал означал, что мне придется остаться в этой треклятой больнице еще на неопределенный срок, а такой поворот меня не устраивал категорически. Суть теста была в том, что я должна была пробежать определенное расстояние за определенное время без падений. Конечно, для обычных людей времени очень много, но для меня, которая недавно заново научилась ходить, это.. довольно сложно. Но сложности закаляют, так что вот я стою на небольшом стадионе, здесь собрался весь отдел, Ника с Томом и Алисой, Аманда со всей семьей (я наконец увидела ее мужа, Мэта), Джей. Ну а я как на Олимпийских играх, поразминалась немного. Вообще я в своих силах не сомневалась, но было все равно до смешного страшно. — Ну что, Эрин, готовы? — спросил доктор Джерсон. Да, я разрешила ему называть себя по имени. Пришлось, так сказать. — Ну вроде бы да, — отозвалась я и стала на старт. После неопознанного мной звукового сигнала я побежала. Такое странное чувство. Обычно когда бегаешь или ходишь, совершенно не задумываешься о том, как именно надо передвигать ногами, а вот я сейчас об этом думаю. Правой, левой, снова правой, левой, и вперед смотреть надо иногда. Сложно, если присмотреться. Расстояние заметно сокращалось, хоть мне и казалось, что я улитка. Тело привыкло к повторяющимся действиям, и я заметила, что добавила скорости. Ветер развивал волосы, собранные в хвост, а мысли летали где-то в космосе от ощущений. Казалось бы, это ведь просто бег. Кто-то не может себя заставить пробежаться до остановки, чтобы не опаздать на автобус, а я сейчас получаю реальное, почти осязаемое удовольствие от бега. Губы расплылись в счастливой улыбке, и я услышала окрик врача: "Все, стоп". В недоумении остановилась, ведь до конца дорожки еще было метров 50, испугалась, что что-то не так, но доктор Джерсон поспешил заметить: — Все хорошо, не паникуйте Вы так, Эрин. У Вас прямо на лице написан страх. Ответьте мне лучше на вопрос: почему Вы улыбались? — Что? — я слегка ошалела от такого вопроса, но тут же пришла в норму. — Не знаю, бегать понравилось. — Отлично, — заговорщицки усмехнулся он. — Выписываем Вас сегодня же. Я от радости чуть воздухом не поперхнулась. — Правда?!! — громко взвизгнула, прыгая по всему стадиону с радостными криками. — Я Вас обожаю! Люблю больше всех!!! — расцеловала бедного докторишку, который был рад избавиться от меня не меньше, чем я от него. — Давайте договоримся с Вами, мисс Линдсей, — со смехом следя за моими победными танцами, проговрил он. — Мы с Вами если и увидимся еще раз, то только за пределами больницы. — Договорились, доктор Джерсон, — счастливо рассмеявшись ответила. — Клянусь, Вы меня теперь увидеть сможете максимум в магазине напротив больницы, потому что там вкусные пончики. Отдаленно слышала смех друзей, но думать могла только о доме. Как же я хочу домой. Моя ванна, кухонька. Моя кровать. — Я тут вдруг вспомнил, как ты шикарно смотрелась в своей постели, — прошептал соблазняющий голос на ухо, а руки обвили мою талию, лишая рассудка. — Голая. Да, я определенно хочу домой.