Заклятие луны

      Порою мне все кажется бессмысленным. Эта затея с академией, обучение богов и прочие глупости, что здесь происходят. Наверное, заразился пессимизмом этого охламона Такеру. Хотя как я вообще такие мысли допускаю! Ведь теперь на занятия приходят все без исключения! Ну, Тор понятно, за Локи как преданная собачка везде таскается, но вот как им удалось того дармоеда заставить посещать уроки, у меня не укладывается в голове. Мне казалось, Мерисса не обладает дипломатией и терпением, чтобы участвовать в переговорах. Неужели все один Бальдер устроил?       Я резко захлопнул книгу, отчего Анубис подпрыгнул, но тут же успокоившись, перевернулся на другой бок и зевнул. Вот зараза. И как еще не испортил ни меня, ни Мериссу? Весь день то спит, то пьет, то спит, то пьет! Да как так можно! Достали они все. Еще и занятие у этих баранов начнется через десять минут. Вот проклятие.       Бросив книгу на стол, вышел из библиотеки, направляясь в аудиторию, где меня уже ждали собравшиеся студенты. Подойдя к кафедре, я встал к ней спиной и обвел класс взглядом, мысленно отмечая присутствующих. На партах Мериссы и Бальдера мой взгляд замер: обе они были пусты. Больше отсутствующих не было.       – Ну и где эти двое?       – Понимаете, – поднялся Аполлон. – Они сказали, что им нужно уйти.       – И?       – Ну, не знаю. Давайте проведем занятие без них. Начинайте, учитель Тот.       Я на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Да, сегодня я не в лучшем настроении и, пожалуй, не стоит срываться на ребятах. В конце концов, они не виноваты, что уродились недотепами. Повернувшись к доске, я начертил несколько схем и начал объяснять сегодняшний материал, но уже вскоре за моей спиной раздалось возбужденное шушуканье и суета. Я сжал мел, переломив его пополам, и развернулся, улицезрев великолепную картину Цукито, душащего Лаватейна.       Он что, взбесился? Надеюсь, это не заразно.       Локи отчаянно пытался вырваться и хрипел, что он не виноват, это случайно получилось. Что, это? Что вообще можно было сделать такому олуху, чтобы он так разорялся? Постойте-ка. Я пригляделся и, осознав, что у них произошло, нестерпимо захотел пробить кафедру головой. Проклятие, опять проблемы. Вот ведь кретины.       – Кусанаги!       Я в раздражении вылетел из аудитории и остановился в коридоре подле окна. Юи выскочила за мной, беспрестанно мямля что-то про извинения. Толкнув ее, я с размаху ударил по стене. Юи побледнела и сжалась под моим взглядом.       – И как ты это объяснишь?       – Господин Локи, он, – заикаясь, начала Кусанаги. – Он снова пошутил, но…       – Как всегда неудачно, – выдохнул я. Это как же нужно было умудриться, перемешать души братьев? И где вообще этот прохвост умудрился достать зеркало личин? Так и знал, что с ними проблем не оберешься!       – Учитель Тот, может быть…       – Ну уж нет, – хмыкнул я, делая несколько шагов назад. – Сами разбирайтесь.       – Но…       – Никаких тут не может быть «но»! Лаватейн заварил эту кашу, пусть он ее и расхлебывает! И чтобы никто не вздумал лезть с этим ко мне или Зевсу!       Кусанаги перепугано кивнула и поспешила в класс. Когда она скрылась за поворотом, я ощутил, как чья-то цепкая рука схватила меня за зад. Подпрыгнув, я обернулся с намерением оторвать этому наглецу голову и встретился взглядом с хитро улыбающейся Мериссой.       – Дядя, – вкрадчиво начала она, чуть наклонившись ко мне, – а не слишком ли ты староват, чтобы таких молоденьких девочек по углам зажимать?       – Ты…       – Именно я, дорогой дядя. Кто же еще, или все-таки есть кандидаты? Ах, какой ты оказывается распутный, дядя. А я была о тебе такого высокого мнения.       – А я гляжу, ты сегодня в хорошем настроении.       – А почему я должна быть в плохом? Это тебя ведь у нас постоянно все бесят и раздражают, вот и ходишь, нервы портишь и себе, и другим. А потом еще жалуешься, что тебя никто не любит. Останешься таким занудой – просидишь до скончания века в компании одного Анубиса и бессчетного количества вина. Хороша перспектива? Кстати, что там произошло? Почему ты так кричал на девчонку?       – Порой я думаю, что был с тобой излишне мягок.       – Ах, оставь, дядя, свои воспитательные речи. Ты с этим опоздал. До тебя постарались, так что не вздыхай и рассказывай, что там случилось.       – А ты догадайся, – ехидно бросил я, но не став дожидаться ее ответа, продолжил. – Лаватейн где-то достал зеркало личин, которое меняет местами души тех, кто в него посмотрелся. И теперь Цукито и Такеру, так сказать, поменялись телами. Что ты об этом думаешь, Мерисса? Или ты просто злорадствуешь?       – Как всегда ты прав, дядя. Я злорадствую.       – В общем, теперь дня четыре нас ждет этот кошмар. Я уже не раз думал запереть этого кретина в какую-нибудь кладовку, чтобы посидел и хорошенько подумал над своим поведением, однако, боюсь, тут уже ничего не поможет. А ты где ошивалась вместе с Хрингхорни? И как продвигается подготовка праздника?       Несколько дней назад эти двое заявились ко мне с предложением провести фестиваль мацури, и я, дурак, согласился. Теперь они все время проводили на площади, готовя ее к шествию. Меня, однако, до этого не допустили, аргументируя тем, что тогда никакого сюрприза не получится. Признаться, я даже спать плохо стал, в ужасе перед этим так называемым их сюрпризом. От этих чего угодно ждать можно.       – Все отлично, – пожала плечами Ис. – Через пару дней все будет готово, а ты будь любезен, поговори с Зевсом, чтобы не портил нам фестиваль нежданным пришествием зимы или чего похуже, а то я его знаю. И сам какой пакости не устрой.       – Ты все-таки какая-то потерянная. Где ты проводишь ночи?       – В своей комнате, – вздохнула и вымученно улыбнулась Ис.       – С кем?       – Господи, одна, дядя, одна!       – А в руках что? – сейчас я заметил, что на запястье у нее висит довольно объемный пакет, внутри которого, кажется что-то плотное. – Часть сюрприза?       – Угадал, – хихикнула Мерисса и вытащила цветную коробку. – Это тебе.       – И что там?       – Кимоно на фестиваль. По традиции все приходят в праздничном одеянии.       – Хм, – я снял крышку и достал шелковую ткань сапфирового цвета с серебристой вышивкой в виде затейливого узора. – Что за безвкусица? И ты думаешь, я это надену? Это ваш праздник, я приду в обычной одежде.       – Как пожелаешь, – она протянула мне пакет и направилась к двери, но коснувшись золоченой ручки, обернулась. – Я сама его сшила. Мне просто хотелось, чтобы ты хоть раз стал частью того, что составляло мой мир, – бледная улыбка скользнула по ее губам, и, кивнув на прощание, Мерисса скрылась за дверью.       Вот чертобесие! И как я мог забыть, что в храме ее научили и шить одежду, и украшать ее вышивкой. Как же так. Чему еще обучают этих мико? Проклятие, и вот как теперь налаживать отношения. Сегодня явно не мой день. Может, заслать Анубиса с покаянной? Этот из кого угодно и слезу, и умиление вышибет. Ох, насколько было бы проще, соизволь она просветить меня о своем прошлом, так нет, мы упорно молчим долгие годы и упрямо копим ненависть к этому задохлику Цукуеми.       С ума с ними сойду со всеми!       Наплевав на последующие занятия, я убрал коробку с кимоно в пакет и направился в библиотеку, где к своему удивлению Анубиса не обнаружил. Ну и куда он делся, спрашивается? И как всегда ведь не вовремя. Я бросил коробку на диван, но отойдя к стеллажам, вернулся и снял крышку, вновь достав прохладную ткань. Прикинув, что никто меня не увидит, сбросил рубашку и облачился в легкое кимоно. Возле зеркала я одернул складки и окинул свое отражение придирчивым взглядом.       Хм, а ничего. Странно выглядит, но красиво, и материал довольно приятный. Странно… Странный. Я нахмурился, уловив туманное ощущение, вызванное этим словом, какое-то старое воспоминание, оставшееся вскоре после встречи с Мериссой. Кажется, это случилось через две недели после того, как мы вернулись домой из Храма Луны, где я нашел ее. Утром, я в очередной раз по привычке начал читать ей нотации, а она засмеялась и сказала, что я странный. Странный, занудный, строгий, излишне придирчивый и гордый. А потом, замолчав на мгновение, она улыбнулась еще шире и добавила, что, однако ей нравятся такие, как я.       Может, действительно нужно быть собой, чтобы обрести людей, которые станут тебе родными.

***

      Следующие несколько дней Мерисса активно игнорировала мои занятия и избегала встреч в коридорах академии. Это она нарочно или просто наши пути не пересекаются? Мне стоит извиниться за реакцию на ее подарок, хоть и при одной мысли об этом, меня кривит, однако пускай и единожды, но стоит засунуть свою гордость поглубже и нормально поговорить с девчонкой. Наверняка мы встретимся на организованном ими празднике, вот там я и прижму ее к стенке, пусть и не буквально.       Все эти дни мне пришлось наблюдать за концертом, устроенным Лаватейном. Картина та еще. Все же не так часто увидишь психующего и орущего Цукито, а рядом с ним мирно тормозящего Такеру. Зевсу я об этот казусе сообщать не стал, так что когда он нежданно заявился к нам на занятие с целью внеплановой проверки наших дел и улицезрел все это своими глазами, то я грешным делом подумал, что он в обморок грохнется, но дело обошлось. Зато будет знать, как без приглашения заявляться на мои уроки. Да и что-то мне подсказывает, что после того, как Цукито-Такеру окрысился на него и обозвал «гнусным старикашкой», он и сам не захочет.       Следующие два дня прошли относительно спокойно, хотя, думаю, это то, что у людей называется затишье перед бурей. Сегодня мне нужно отчитаться перед Зевсом за прошедшее время обучения, а результатов то у нас скажем прямо практически и нет. Оковы так никто и не снял и даже не приблизился к этому, хотя прошло уже немало дней, и я, признаюсь, в тайне надеялся, что хотя бы один из этих остолопов к этому времени умудрится снять оковы.       Мы специально создали эти оковы так, чтобы они спали, когда носящий их бог примет тьму в своем сердце и решит внутренние противоречия, но, возможно, мы поставили перед юношами слишком сложную задачу, ведь печаль, веками хранимая в душе, не может просто так взять и исчезнуть. Мне ли об этом не знать? Да и такой красочный пример вдобавок был рядом. Прошло уже почти четыре земных столетия с того дня, как я встретил Мериссу, а боль и тьма в ее сердце не становятся слабее. И все же, может быть, здесь, рядом с этими юными богами, она станет хотя бы чуточку, но свободнее.       Закончив занятие, я собрал разбросанные по столу листы, испещренные конспектом к лекции, и покинул аудиторию. Зайдя в библиотеку, я забросил бумаги в стол и, наскоро осушив стакан с ледяной водой из графина, направился к Зевсу. Возможно, нам стоит вывести богов на более активное и жесткое взаимодействие друг с другом, так сказать расшевелись их. Иначе мы можем застрять здесь до скончания века. Точнее они. Вот что мне еще интересно: а соизволил ли Зевс предупредить их, что в случае неудачи, они останутся в саду, однако только обращенными в статуи, с возможностью все ощущать, чувствовать и видеть, но навсегда заточенными в камень?       Сделав крюк, я вошел в главный чертог, всегда утопающий в приятном полумраке. Зевс в юношеском обличье восседал на троне, глядя на меня пронзительно золотыми глазами, но стоило мне приблизиться, по его образу прошла едва уловимая волна, на мгновение размыв очертания, и передо мной предстал привычный облик Главного бога.       – Ну и как там наши детки?       Эта его странная манера называть юных богов детками, хотя те давно вышли из юного возраста, пусть по человеческим меркам им всем едва ли исполнилось бы двадцать, за исключением Гадеса и Цукуеми. Эти-то уже давно зрелые боги.       – Ты, кажется, и сам все видел, – какой смысл объяснять. Все и так понятно, хватит одно взгляда на отношения в классе, чтобы разглядеть проблемы каждого. Излишне зацикленный на долге и правилах Цукито, не знающий своего места в мире и бесящийся от этого Такеру, обреченный убить своего близкого друга Локи, страдающий неустойчивостью сущностей Бальдер, боящаяся других богов и собственных чувств Мерисса, вечно неунывающий Аполлон, за улыбкой которого скрывается тоска по прежним потерям. Тор, всегда остающийся точно не удел в жизни окружающих его богов, и Дионис, которого никто не воспринимает всерьез.       – Кусанаги справляется со своими обязанностями?       Да, именно вдобавок к этому еще и Кусанаги, которая по плану Зевса должна была решить все проблемы юных богов, точно некая волшебница из сказок, так любимыми детьми. Однако она всего лишь обычная девчонка, со своими страхами и проблемами, хотя и стоит отдать ей должное: она прекрасно поладила с богами и освоилась в чужом для нее мире. Только вот как бы Зевс не прогадал со своим опрометчивым приказом Юи и Аполлону выполнять все задания вместе, они теперь даже в одном клубе состоят, и я боюсь, однажды настанет тот день, когда между ними возникнет чувство, слишком сильное для девушки, вроде Юи.       И справиться она с ним не сможет, как и понять, что любовь между богом и человеком невозможна и обречена на расставание. Я бы и хотел помочь ей, но здесь каждый должен пройти через свою боль и познать ее до самого дна. Решив отложить мысли об этом на потом, я вновь посмотрел на Зевса и, растянув губы в улыбке, отрапортовал:       – Юи Кусанаги прекрасно справляется со своими обязанностями.