***
Аня открыла входную дверь своей квартиры и сразу натолкнулась на сидящего на полу младшего брата. По его грустному, несколько испуганному лицу девушка поняла, что что-то не так: - Данилка, ты чего? - спросила Аня, приподнимая младшего брата с пола за руку, - что случилось? Парень судорожно шмыгнул носом: - Папа. Вернулся... - мальчик всхлипнул и, вырвав руку из ладони сестры, убежал в другую комнату. Аня нахмурилась, предчувствуя недоброе, и осторожно зашла на кухню. Там, с покрасневшими от слез глазами сидела ее мама, а напротив, схватившись руками за голову, уставившись в одну точку пустыми глазами, сидел осунувшийся, сильно похудевший и казавшийся чрезвычайно изможденным Сергей Костенко. - Мам, что случилось? - тихо спросила Аня, присев на стул рядом с женщиной. Нина подняла на дочь полный боли взгляд, а затем перевела его на сидящего на стуле Костенко. - Не знаю, Аня... С папой... плохо. Аня взглянула на Сергея, и ее испугало его лицо с темными кругами под глазами, казавшееся страшным из-за своей безжизненности. - Пап? - Аня подошла к Костенко и легонько тронула его за плечо, тот никак не отреагировал, - папа, что с тобой? - Я... Я генерал ВСБ СССР... Нет... Организация в Харькове... Преступник... - Костенко дернулся, взглянув на Аню пустым взглядом, а затем вновь тихо забормотал - ты же умерла? Я видел, как моя молодая копия прострелила тебе голову... Генерал сказал, что Аня моя дочь... Я с убийцей и Пашей отправился в прошлое, а потом мне прострелило ногу... Девушка медленно отошла назад. Осознание того, что произошло, мгновенно пришло к ней в голову. Свершилось. Как она, как Леша, как Настя, как Гоша, Игорь и Паша, как все они, Костенко вспомнил свою вторую жизнь. Но что-то пошло не так, и это было ясно видно по жуткому взгляду ее отца. - И так весь день, - промолвила Анина мама, - он пришел сюда такой... Я не знаю, что делать... Хотела вызвать скорую, но потом вспомнила о том, что с тобой тоже случилось подобное... Аня промолчала, взглянув на мать. Нина знала обо всем произошедшем с Аней, знала, что ее дочь уже не совсем та, что раньше, но она не стала ничего делать. Она приняла все, как есть: поверила и в перемещения во времени, и в то, что ее дочь помнит совсем другую жизнь. Но сейчас произошло что-то другое, что-то страшное. Нина не могла понять что именно, но знала, что с ее мужем случилось что-то похуже того, чем с ее дочерью. - Папа, - тихо промолвила девушка, приподняв Костенко за подбородок, - посмотри на меня, пожалуйста. Два блуждающих серо-зеленых глаза на миг остановились на Анином лице, а потом вновь продолжили свой безумный ход с одного предмета на другой. Девушка молча сглотнула подступивший к горлу ком горечи и отошла в сторону. Вновь взглянув на мать, и осознав, что та ничего не сможет сделать, Аня решила позвать ребят.***
Этим вечером ребята вновь закатывали большую шумную вечеринку, но на этот раз у Леши. Конечно же, там будет куча алкоголя, сигареты или что-то посильнее. Отца не было дома, мама все равно бы отпустила Аню, но она решила не идти: у нее было дурное предчувствие, и не зря. Больше всего в ней теперь нуждались дома. Девушка набрала номер Паши и сказала, чтобы он и все остальные срочно приехали к ней домой. Причину она объяснять не стала: слишком долго, да и запутанно. Аня положила мобильный телефон на стол и села рядом с матерью. Девушка задумчиво посмотрела на отца. - Он что-то ел, мам? - Нет, - спустя паузу растерянно ответила женщина, - он не узнает меня и... Не дает к себе прикоснуться. Аня нахмурилась. Это совсем никуда не годилось. Костенко пропадал несколько дней непонятно где, и было неизвестно, что он делал все это время, но по сильно осунувшемуся лицу было ясно, что мужчина явно недоедал. Девушка молча подошла к кухонной плите и сняла с него только что вскипевший чайник. Черный чай Lipton и два кубика сахара — так любил ее отец. Аня осторожно взяла в руки горячую кружку и поставила ее перед Костенко. - Папа, выпей, пожалуйста, - девушка легонько тронула его за плечо. Мужчина, как не странно, отреагировал и повернулся. - Аня? - Да. Пей, - девушка пододвинула кружку к отцу. Тот как-то странно посмотрел на нее, но все же стал пить чай. Аня улыбнулась. Вот и отлично. Может быть, теперь он и поест. Девушка поставился на газ суп, а в это время разные мысли заполнили ее сознание. Ей почему-то вспомнилось видео, которое она посмотрела в первый день, в самый ужасный день ее жизни, когда она проснулась утром в измененном мире. Это был понедельник. Аня помнила все события этого дня так четко, как будто бы это было вчера. Она с грустной усмешкой вспомнила то, как напала на отца, как узнала, что у нее теперь совсем новая семья... Ужасное, отвратительное время. Она весь день просидела, закрывшись в своей комнате, не желая никого видеть, а вечером к ней постучался Костенко. Аня никогда не забудет его лица: неуверенного, затравленного и очень печального. С несвойственной ему робостью мужчина зашел в комнату и принес свой ноутбук. - Что тебе нужно? - зло спросила девушка, отвернувшись. - Я... Я просто... Хотел показать тебе кое - что, Аня. - Не нужно мне ничего показывать, уходи... - Пожалуйста, выслушай меня, - Костенко неуверенно сел на диван рядом с девушкой и включил светильник на тумбочке, - я знаю, тебе сейчас очень, очень тяжело. Никто не может представить, насколько. Позволь мне помочь тебе... - Как? - девушка повернулась, в ее покрасневших глазах стояли слезы. - Мне никогда не загладить своей вины перед тобой, но я хочу показать, насколько ты мне дорога, - Костенко замолчал, смутившись, и включил видео, записанное на ноутбуке. Аня молча наклонилась над экраном и увидела бывшего КГБшника и ее новую маму, Нину, с годовалым мальчиком на руках, а также... Маленькая девочка лет десяти сидела за праздничным столом. Ее глаза сияли от радости, как и банты на лежащих перед ней подарках. - Твое десятилетие. Мы справляли его у твоей бабушки. Аня нахмурилась. На видео показалось множество незнакомых ей маленьких девочек и мальчиков, они водили вокруг маленькой Ани хоровод и пели: «Каравай, каравай, кого любишь выбирай...» Маленькая Аня улыбнулась, обвела всех счастливыми глазами, а затем остановила свой взгляд на Костенко: «Я люблю конечно всех... Ну а папу... И маму... Больше всех!» Девочка бросилась отцу на шею, и тот крепко обнял ее, поцеловав в голову. Видео закончилось. Уже взрослая Аня молча закрыла экран ноутбука. Костенко вскоре ушел, но девушке навсегда запомнилось это видео — наглядное доказательство того, что эта семья любила ее не меньше, чем прошлая. Аня стала нарезать хлеб. Но вскоре улыбка сползла с ее губ: как-то горько стало у Ани на душе. Счастливые воспоминания сменились грустными. Вчера она вновь разговаривала по скайпу с Сергеем Антоновым. Раз в одну-две недели девушка видела лицо того, кого раньше считала своим отцом. Он ни капельки не изменился. Только жил в Припяти: Паша же смог предотвратить аварию. Антонов хорошо относился к Ане, но это было совсем не то... Девушка стала с грустью отмечать, что воспринимает его как совершенно чужого человека. В его глазах не светилось той любви и заботы, что она привыкла видеть в них... В другой жизни. Хотя... В принципе, это было неудивительно, ведь он не знал о тех сотнях, тысячах воспоминаниях, которые связывали его и Аню в течении восемнадцати лет. Чужой человек... Совершенно чужой по крови, но не по духу. Теперь он лишь ее дядя. Ее не родной дядя. Аня нахмурилась. Ей было очень неприятно вспоминать вчерашний разговор. Вчера Сергей наконец-то догадался, что с ним разговаривает уже не та девушка, что жила в этом мире всегда, а та Аня, что считала его собственным отцом. - ...ты знаешь, Аня... Я ведь наблюдал за тобой всю свою жизнь, видел как ты растешь и понимал... Что ты превращаешься в ту самую девочку из будущего, что пришла ко мне в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году и представилась дочерью моего хорошего друга... - Антонов горько улыбнулся, - да к ты говоришь... Что в твоем мире ты жила у нас? Считала... Меня своим отцом? - Да, Сергей, именно так... - Но зачем же ты обманывала меня все эти полгода? Зачем притворялась той, кем ты никогда не будешь, почему не сказала сразу? Я бы понял тебя... - Я боялась... Что ты перестанешь общаться со мной, что я больше не смогу видеть тебя... Ты мне очень дорог. Да, я уже привыкла к Костенко, но он никогда не будет моим отцом. Мой отец — ты, а моя мама — твоя жена. Антонов нахмурился и покачал головой. - Я не твой отец, Аня. И никогда им не был и не буду, я твой хороший друг. Твой отец — один из лучших хирургов Москвы, он хороший человек, и очень любит тебя... Поверь, я- то знаю, - Сергей посмотрел Ане прямо в глаза, и даже через экран ноутбука этот взгляд показался девушке очень тяжелым, - Я и Ирина, мы всегда будем частью твоей семьи. Как никак, она твоя тетя, Лена — твоя двоюродная сестра, а я - твой дядя. Но ты должна понять, что всю свою жизнь, что ты провела с нами под одной крышей, тебе не вернуть. Ты должна отбросить в сторону воспоминания, я знаю, ты никогда их не забудешь, но постарайся... Хотя бы обращаться к ним реже. Поверь, так будет легче всем. И тебе, и твоим родителям. Постарайся быть сильной, Аня... - Как я могу быть сильной? - девушка всхлипнула, и слезы побежали по ее щекам, - как я могу быть сильной, когда я вижу, как рушится мой мир, как рушится моя жизнь, которая, оказывается, даже никогда и не была такой, какой я ее помню?.. - Аня на миг вспомнила лицо матери, - я вижу Нину... Она выглядит точно также, как твоя жена, в этом мне, конечно, очень повезло, но... Она все равно другая. У нее другой характер, интересы, другие жизненные ценности. Даже улыбается она иначе... А про мою тетю... Иру... Я знаю все. Антонов молча вздохнул и опустил глаза в пол. Внезапно его лицо приняло серьезное, несколько жесткое выражение. - Ты же понимаешь, Аня, так больше не может продолжаться... Я... Я не могу больше мучить тебя. Нам придется... - Не говори! - перебила его девушка, - не говори, прошу! Я знаю... Я знаю, что ты сейчас скажешь. Прошу, не надо... Общение с тобой — единственное, что придает мне сил... - Нет, Аня. Мы не должны больше общаться, пока что... Я вижу, как ты скатываешься на дно ямы, из которой тебе уже никогда не выбраться. Я не могу смотреть на то, как ты гибнешь у меня на глазах. Мы должны прекратить это. Прости меня. - Нет! - вскрикнула девушка, но поздно: Антонов прервал сигнал. Аня, всхлипывая, провела пальцами по экрану и так и оставила ладонь на несколько минут, но затем, внезапно почувствовав необъяснимую злобу, с силой захлопнула ноутбук. Налитый в небольшую кастрюльку борщ закипел. Аня подбежала к плите и выключила газ. «Ну вот, теперь придется ждать, пока он остынет» - девушка покачала головой и поставила суп остужаться, а сама вновь села за стол. Данилка сидел у матери на коленях, не сводя с отца странного, пристального взгляда, но как только подошла Аня, мальчик посмотрел на нее. - Мама, - начал тихо Даниил слегка дрогнувшим голосом, - почему когда ты попыталась покормить папу, он тебя не послушал, а как только пришла Аня, он сразу взял кружку с чаем? - Не знаю, милый, просто твой папа не узнал меня. - Нет, - сквозь зубы промолвил мальчик, и его лицо внезапно стало острым и злым, - просто он никого не любит. Он и тебя разлюбил. Всех. У него Анечка — любимая дочка. - Даниил! - одернула сына Нина, но тот лишь вырвался в ответ из ее объятий и убежал в комнату. Вскоре оттуда послышались рыдания. Пожилая женщина устало покачала головой и пошла успокаивать мальчика. Аня потупила взгляд. Ее отношения с маленьким братом были, мягко говоря, странными. С одной стороны, Даниил любил старшую сестру, которая могла успокоить в нужный момент, помочь с уроками или дать хороший совет, но с другой стороны, мальчик бесконечно ненавидел ее. Так уж вышло, что Аня этого мира была «папиной дочкой». Костенко души в ней не чаял, гордился, любил и уважал, а своего младшего сына хирург, большей частью, не замечал. Возможно, у него было мало времени, чтобы заниматься его воспитанием, возможно, он просто не видел, как ребенку важна его поддержка, но так или иначе, мальчик чувствовал себя обделенным отеческой любовью. Он стал задумываться, почему отец не обращает на него внимания, почему не интересуется, как у него дела. В конце концов, у мальчика стал развиваться комплекс неполноценности, он стал искать в себе недостатки, из-за которых его любят меньше сестры. А затем в нем появилась зависть, которая год за годом превращалась в тихую внутреннюю злобу, которую ребенок был не в силах побороть. От этого прежде любимая сестра превратилась в ненавистного человека, который встал на пути между любовью отца к сыну. Костенко следовало бы заметить перемены в своем ребенке, но он действительно был очень занят на работе и редко появлялся дома на несколько дней: нужно было зарабатывать деньги, чтобы обеспечить семью. Ане было грустно и обидно. Она всегда хотела, чтобы люди относились к ней хорошо, а чужая ненависть вызывала у нее внутреннюю боль. Девушка в очередной раз задумалась о том, что если бы она смогла вспомнить свою жизнь в семье Костенко, отношения с братом можно было бы наладить, как и отношения с матерью и отцом. Борщ достаточно остыл. Аня добавила майонез, взяла ложку и поставила тарелку перед Сергеем. - Папа, поешь. Костенко вздрогнул, и в это время в комнату зашла Нина: - Ну как дела, Аня? - Не знаю, он опять не реагирует, - с грустью промолвила девушка, взявшись за плечо отца. - Скоро приедут твои друзья? - Да, - Аня взглянула на часы, - минут через десять. В кухне наступило молчание, прерываемое тиканьем настенных часов. Анина мама вновь села напротив мужа, устало изучая его лицо. Внезапно тот медленно поднял голову, устремив на женщину сосредоточенный взгляд. - Ты... Похожа на одну женщину, которую я любил, - Нина вздрогнула и наклонилась чуть вперед, - только... Как будто бы постарше лет на двадцать, - Костенко впервые за долгое время усмехнулся, - ты похожа на мою жену, которая умерла в девяносто втором. - Она не умерла, - тихо прошептала женщина, - она жива. Твоя жена — это я. Ты узнаешь меня? - Нина? - вопросом на вопрос ответил мужчина, нахмурившись, но затем покачал головой, - нет. Ты — не она. Костенко вновь опустил лицо, и его глаза продолжили свой странный полубезумный ход с одного предмета на другой. Аня тяжело вздохнула. Больше всего ее отец напоминал сейчас Игоря, когда они все вместе попали в восемьдесят шестой. Тот же пустой взгляд, те же беззвучно шевелящиеся губы. Девушка села рядом с матерью и положила ей голову на плечо: женщине тоже была нужна поддержка. Аня перевела задумчивый взгляд на остывающую тарелку с супом. Похоже, что ее отец так и не станет к ней притрагиваться. Новые воспоминания вернулись к девушке. Прошла неделя после того, как Аня проснулась в новом мире. Ей было очень сложно, но друзья: Настя, Леша, Гоша помогали как могли. Девушке было вдвойне тяжелее: кроме семьи она также потеряла свою намечающуюся любовь — Пашу, ведь он, пока что, так ничего и не вспомнил. Аня сидела в одиночестве за кухонным столом. Мама с Данилкой ушли в магазин, отец был на работе. Девушке нужно было готовить научную работу, но накатившая депрессия не давала ей даже сдвинуться с места, чтобы взять ноутбук. Перед ней лежал большой конспект по анатомии. Аня открыла первую страницу и бездумно прошлась по ней глазами, не вникая в смысл написанного. Нет. Сейчас она совершенно не могла сконцентрироваться, не говоря уже о том, что текст надо было прочитать, а затем перепечатать его часть. Девушка молча отодвинула работу и внезапно услышала скрип открываемой входной двери. Аня нахмурилась. Она не знала, кто бы мог заявиться: у всех членов семьи были свои дела. В проеме кухонной двери показался незнакомый человек лет сорока. Он был очень высокий, худой, с темными волосами по плечи, узким длинным носом и голубыми, чрезвычайно пронзительными глазами. - Здравствуй, Аня, - познакомился мужчина и слегка улыбнулся, заходя в комнату. - Здравствуйте, - неуверенно ответила девушка, слегка отойдя назад. - Меня зовут Ярослав, очень приятно познакомится с тобой, - неизвестный протянул руку для приветствия, но поскольку Аня по-прежнему настороженно стояла в стороне, опустил ее. - Кто вы? - спросила девушка, посмотрев мужчине в его странные, казалось бы завораживающие глаза-льдинки. - Это мой знакомый, - послышался голос Костенко из коридора, и вскоре он показался сам, попутно развязывая галстук на шее, - не бойся его, Аня, он пришел, чтобы помочь. Увидев отца, девушка расслабилась и хотела уже вновь сесть за стол, как вдруг спохватилась: - Вы не хотите чаю? - Почему бы и нет, - ответил Ярослав, усаживаясь на деревянный стул около стола, - мне с лимоном, будь так добра. Аня кивнула и поставила чайник. - Присаживайся, он еще не скоро вскипит. Девушка послушно села напротив незнакомца, опять поймав себя на мысли, что не может отвести взгляда от притягивающих глаз Ярослава. - Как сказал твой отец... Я пришел, чтобы помочь тебе. Я все знаю о твоей проблеме, связанной с перемещениями. Тебе сейчас очень тяжело, твоя душа страдает, но я знаю, что нужно сделать, как все исправить. Аня нахмурилась и взглянула на Костенко, тот одобрительно кивнул головой. - Ты очень скучаешь по своему старому отцу, по своей матери и по той жизни, что ты навек потеряла, - Ярослав слегка наклонился вперед, - не спрашивай, откуда я все это знаю. Поверь, это мне рассказал не твой... Новый отец, - в твоем теле сейчас находится два человека. Один из них спит, другой — бодрствует. Восемнадцать лет старых воспоминаний и восемнадцать лет новых. Ты ничего не знаешь о своей жизни, и не удивительно: ты ведь не можешь быть двумя людьми одновременно, не так ли? - мужчина поднял брови, Аня в ответ неуверенно кивнула, - несомненно, ты хочешь помнить и свою прошлую жизнь, и новую, но это, поверь, никак не возможно. У меня же есть к тебе предложение... Чайник закипел, и вскоре послышался его «недовольный» свист. Аня повернулась и хотела встать, чтобы снять его с газа, но за нее это сделал Сергей. Девушка отвернулась и опять встретила внимательный взгляд Ярослава. - Хорошо. Как вы можете помочь мне? Мужчина улыбнулся: - Я владею техникой гипноза. Я могу ввести тебя в транс и оживить твою вторую, спящую сущность... Аня усмехнулась, и перевела взгляд в пол. Вся серьезность живо сошла с ее лица. Она совершенно не верила в мистику. По крайней мере в ту, которой могли владеть люди. Экстрасенсы, ведьмы, колдуны... Нет. Все это было не по ее части. Обыкновенные мошенники, которые вытрясали последние деньги из несчастных, запутавшихся в жизни людей. - Ты не веришь мне, - скорее утвердительно, чем вопросительно ответил Ярослав и скрестил кончики пальцев. - Да, - ничуть не смутившись сказала Аня, подняв на мужчину слегка насмешливый взгляд. - Что же... Я понимаю, но позволь мне... Показать тебе кое-что, - Ярослав встал со стула и медленно подошел к Ане, - дай мне свою руку. - Погадаете? - спросила Аня, в глазах которой показалось недоверие и некоторое равнодушие к происходящему. Мужчина ничего не ответил и прикоснулся холодными сухими пальцами к ладони девушки. Мир перед ее глазами померк, и она внезапно оказалась в какой-то чужой небольшой квартире. На стенах висели смешные детские рисунки, вышитые крестиком мордочки собак и календарь две тысячи четвертого года. Аня нахмурилась и провела пальцами по стене. Холодная. Вдалеке, приглушенно, как будто бы сквозь воду, послышались голоса и счастливый детский смех. Девушка неуверенно пошла вперед и оказалась в большой просторной комнате полной народа. Посреди стоял стол и несколько стульев вокруг него. На белоснежной скатерти виднелись пятна от упавшего на нее торта. Весь стол был заставлен пустыми грязными тарелками и среди всеобщего хаоса виднелось одно единственное недоеденное блюдо: зимний салат. Около стола, собирая посуду, суетилась пожилая низенькая женщина лет пятидесяти. Аня подошла к ней поближе и разглядела ее лицо. Оно казалось немного жестким, но в то же время в светло-зеленых глазах светилась доброта. Аня не могла не узнать этих глаз — перед ней стояла ее бабушка по папе: Анна Андреевна Костенко. Девушка окликнула родственницу, но та совершенно не отреагировала на нее, продолжая убирать блюда. Аня подошла к женщине и хотела затронуть ее за плечо, как вдруг с удивлением заметила, как ее рука прошла сквозь Анну Андреевну, словно та была призраком: «Что это? - недоуменно спросила девушка, но ей никто не ответил. Аня обошла пожилую женщину и пошла дальше. В центре комнаты дети водили хоровод вокруг маленькой светлой девочки. Аня сразу же узнала в ней себя, - это же было на мое десятилетие... Все как в том видео..." - дети допели «Каравай», и маленькая Аня бросилась на шею отцу. На этом видео прерывалось, но то, что Аня видела вокруг себя... Очевидно было его продолжением. Костенко поцеловал дочь в голову и поднял ее к себе на плечи. На лице маленькой Ани светилась ясная, счастливая улыбка. Отец понес дочь по направлению к матери, и та тоже поцеловала ее, что-то мягко шепча девочке на ухо. Уже взрослая Аня улыбнулась и обвела комнату глазами. Вот она, часть ее счастливого детства. Одно из сотни воспоминаний, которое она не помнила, один из тысячи дней, которых она не прожила. Ане стало немного грустно. Она почти совсем не знала этих людей: Анна Андреевна умерла через три дня после того, как девушка проснулась в измененном мире: у женщины случился инсульт, а эти дети... О них она могла судить лишь по фотографиям. Это было и ее, и одновременно чужое прошлое. Прошлое, которое Аня очень хотела узнать. Краски стали меркнуть, детский смех исчез, и вскоре перед глазами девушки вновь предстал странный мужчина с ледяными, слегка насмешливыми глазами, держащий ее за руку. Аня почувствовала, что у нее сильно заболела голова, и села за стол. - Ничего, - промолвил Ярослав, - боль скоро пройдет. - Что это было? - спросила Аня, хотя уже знала ответ. Мужчина улыбнулся: - Твой день рождения. Часть твоей памяти, твоей второй спящей сущности. - Вы правда можете вернуть мне воспоминания? Я буду помнить все, что происходило со мной за восемнадцать лет... В этом мире? - Да, - ответил Ярослав, слегка наклонив голову на бок. - Тогда я очень хочу, чтобы вы помогли мне, - после того как часть неизвестного детства пролетела у нее перед глазами, девушка начала верить странному высокому незнакомцу. - Видишь ли, Аня, - вступил в разговор Костенко, - не все так просто... Ты можешь все вспомнить, но для этого... Тебе придется пожертвовать своими старыми воспоминаниями, - Сергей подошел к девушке и поставил перед ней и перед Ярославом кружки с чаем, - в твоем теле может существовать только одна личность. Тебе придется выбрать. Аня нахмурилась: - Не понимаю... О чем ты? - Я верну твои воспоминания, - вновь заговорил Ярослав, - но мне придется стереть твою память о том, что происходило с тобой... В другом мире. Либо то, либо это. Тебе решать. - А почему... - Аня подняла взгляд на стоящего сзади мужчины отца, - я не могу помнить две свои жизни? - Ты не сможешь. Одни воспоминания у тебя наслоятся на другие. Да, несколько дней ты сможешь прожить нормально, но потом двойственность твоей личности... Сведет тебя с ума, - Ярослав замолчал и отпил немного из стоящей перед ним кружки. - Значит, - тихо продолжила Аня, - если, например, я выберу воспоминания об ЭТОЙ жизни... Все, что я знала до этого... Навсегда сотрется из моей памяти? Нельзя ли... Оставить их в моей памяти так, чтобы я могла прибегнуть к ним... Когда мне нужно? - Нет, - Ярослав покачал головой, - я буду вынужден ПОЛНОСТЬЮ стереть твои воспоминания, и более того... Тебе придется прекратить общение с твоими друзьями: Пашей, Лешей, Настей и Гошей. Ничто не должно напоминать тебе о том, что у тебя была другая жизнь, иначе даже то, что будет стерто, появится вновь и... Я уже ничего не смогу исправить. Две личности будут бороться в тебе, пока не уничтожат друг друга. Аня взялась за голову. Ей предлагали выход из ее положения, но какой... Это было слишком сложное решение: - А нельзя стереть мне память так... Чтобы я все же смогла видеться со своими друзьями? - Только если я сотру память и им. - Господи... - Аня провела ладонью по губам. - Я не тороплю тебя с решением. Ты можешь обратиться ко мне в любой день, в любое время. Аня задумалась на минуту, стараясь принять тяжелый выбор. С одной стороны, ее жизнь наконец-то наладится, у нее будет ЕЕ любящая семья, институт, сотни приятных и грустных воспоминаний, новая жизнь... Но вдруг перед глазами девушки ясно всплыли лица друзей, их первая встреча, поездка в Чернобыль, поцелуй с Вершининым... Аня слегка улыбнулась, предавшись воспоминаниям, а затем подняла на Ярослава полный серьезности взгляд: - Я уже знаю, что мы сделаем. По крайней мере, сейчас. Ничего. Я бы очень хотела помнить все... Но мои друзья... Это моя жизнь, большая ее часть. Я не могу отказаться от того, что связывает нас. Я буду жить так, как раньше. Да, мне будет тяжело, но я... постараюсь привыкнуть. Дайте мне хотя бы месяц. Если ничего в моей жизни не изменится, то мы сделаем так, как вы скажите. Ярослав грустно улыбнулся. Его умные глаза как будто бы затронула легкая пелена: - Я понимаю. Тебе будет сложно выбрать, но пойми, твое решение должно быть окончательным. Хорошенько подумай, прежде чем принять его... Резко зазвонил телефон, и Аня вздрогнула. Приятная, но достаточно громкая мелодия вывела ее из задумчивости. Девушка подскочила к столу и сняла трубку: - Да, я слушаю. - Алло, Аня, - прозвучал знакомый, несколько усталый голос, - это Паша. Мы внизу у твоего подъезда. Открой нам дверь, у тебя домофон не работает.