Грязные стекла.

      Я смело смотрю на него, хотя его взгляд пугает. В глазах хитрость, игривость, и в тоже время он вновь боится моей реакции. Мне есть что сказать, к примеру то, что он не виноват, что он такой. Это все та тварь, что изменила ему. Она предала его, предала его чувства, стерла ему память, и он забыл, что такое любить.       Я держу руки вверху, сглатываю и продолжаю смотреть на него. Жалости нет. Только гнев к той девушке, ненавижу предателей. Меня тоже все предавали, но я не забыла, что такое любить. И сейчас можно расставить все по своим местам.       На самом деле он - прекрасный человек. Может быть нежным, героем, да Господи, мужчиной мечты, просто он боится. А страх, будит гнев, а гнев убивает. С каждым разом он стреляет в меня, отыгрываясь, будто я - та самая девушка, и сейчас он снова готов сделать выстрел прямо в лицо.       Сглатывает, понимая что не дождется моих слов. Слезает с меня, стаскивает трусики и с бесстрастным взглядом проводит пальцем от пупка и вниз по лобку. Грубо раздвигает мне ноги, гладит с внутренней стороны бедра, а после вставляет в меня два пальца.       Изгибаюсь, чувствую, как он водит во мне пальцами и вспоминаю, как он делал тоже самое в ванной, после нашей ссоры. Прикрываю веки, иду ему на встречу, но он другой, больно, не останавливаясь, бьет меня по ляжкам, ягодицам. Я стараюсь не издавать звуков, чтобы Дима не стал бить еще больнее.       Сейчас, я не буду возражать. Он рассказал мне самое тайное, сокровенное, все то, что в нем было. Он рассказал мне все. Я готова слушаться его, поддаться ему. Мысленно могу сказать: "Делай со мной, что хочешь". Ему нужна разрядка, ему надо прийти в себя после открытия души.       Нависает надо мной, без нежностей целует в губы, крепко схватив мое лицо. Кусает нижнюю губу, оттягивает ее. Издаю стон. Он продолжает целовать, а я желаю его. Я терпеливо жду того момента, когда он войдет в меня. Связанные руки - помеха. Я хочу дотронуться до него, слиться вместе с ним воедино, но у меня нечего не получается. Будто у меня свой мир, а у него другой. Ему хорошо в этом мире, и я буду терпеть.       Томно дышу. Он целует мои волосы, будто и не собирается продолжать. Ему нравится целовать меня? Неужели?       Я вся мокрая и жду только его. В голове, как всегда, сотня мыслей. Но разбирать их сейчас, не самое лучше время. Я наслаждаюсь этой нежностью, но в тоже время и грубостью. Грубая нежность - мне нравится, и я хочу продолжать.       Наконец он приспускает боксеры и входит в меня. Медленно и нежно. Но в губы целует грубо. Я вскрикиваю, ерзаю, сжимаю связанные руки в кулаки. Изгибаюсь навстречу, а он все так же медленно, томительно движется. И единственное, что я чувствую сейчас - это наслаждение от его нежности.       Отстегивает лямки у бюстгальтера и спускает мне вниз на живот. Мнет грудь. Дышит томно, ни чем не уступает мне.       Руки тянуться к нему, но они связаны, и от этого я хочу капризничать, как маленькая девочка.       Ускоряется и вопросительно смотрит на меня. Он впервые спрашивает меня о том, может ли он ускорится. - Тебе это нужно, - шепчу я.       И Дима наращивает темп, я невольно издаю стоны, вскрикиваю, и после того, как я вскрикиваю, по комнате раздается шлепок, и я чувствую боль.       Тело напрягается. Начинает дрожать. Я кончаю, но Дима продолжает. Быстро, безжалостно. Мне больно, но я терплю, повторяя в голове одну и ту же мантру: "Ему так надо".       Кончает, выходит из меня и молча ложиться рядом.       Лежим совершенно обнаженные и смотрим в потолок. Спокойная тишина, которая мне нравится. Я слышу, как тяжело дышит Дима, изредка сглатывая слюну. Руки в веревках затекли, но я не хочу говорить ему об этом. Не хочу нарушать тишину. Тело дрожит, делаю глубокий вдох, чтобы прийти в спокойствие.       Чувствую, что Дима нервничает. Он хочет знать мое мнение после его рассказа, он всегда хочет знать, что я думаю о его словах. Боится, что я сбегу? А я ведь несколько раз говорила, что не уйду. Что же он меня не слушает?! - Меня нечего не испугало. Не боюсь я тебя, Дим, не боюсь и понимаю. Тебя предали, а предательства губят людей, - шепчу я, рисуя глазами на потолке непонятные каракули. - Ты умеешь любить. Ты хороший, просто предательство тебя погубило.       Поворачиваю голову в его сторону и вижу, как он прикрывает веки, тяжело дышит. Думает. Встряхивает головой и резко раскрывает глаза. - Из-за этого предательства я могу срываться. Каждый твой неверный шаг, каждая твоя истерика, каждые твои крики. Ты не представляешь, как мне сложно держать себя в руках и не ударить тебя. Я не хочу этого, ибо причинить тебе боль - мой кошмар. Но контролировать себя я не могу. Я прошу тебя, контролируй себя, не дай мне сделать тебе больно.       Несколько минут тишина. Я обдумываю, ставлю себе эту цель и понимаю, как мне самой будет сложно. Я ведь не та, что будет слушаться, я это понимаю. Господи, когда это закончится. Он думает, мне легче, я же смогу. Нет. Скажи мне что-нибудь не то, семеро не удержат. Я - истеричка, мать вашу. - Давай не будем спать всю ночь? - переключаюсь с темы на тему.       Легкая улыбка украшает его лицо, и это не может не радовать. Снова та космическая атмосфера. Будто это и не Билан. Это кто-то другой. Нежный, добрый. Но точно не Дима.       Переворачивается набок и проводит пальцем мне по щеке.       Нежность. Ночью он нежный. Не такой, как днем. Ночью просыпается та самая нежность, и он опьяняет меня ей. Может тогда, когда он первый раз показал свою нежность, я влюбилась в него? -Хорошо. Давай только оденемся, и я развяжу тебе руки. Хотя, быть может так и оставить? - вновь улыбается. Я хмурюсь, но, тем не менее, все равно смеюсь.       До утра еще долго. Пытаемся не спать. Пьем кофе, а потом он угощает меня вином. Играет на клавишах. Честно сказать, я счастлива. - Скажи мне одну вещь. Почему ты выбрал именно меня? - Ты - истеричка, странная. Но вместе с этим солнечная, по тебе видно, ты любишь. Ты живая, а я мертвый. А еще меня к тебе тянет, так же как к той, что предала.       С последним словом он начинает грустить. Я сижу напротив него, отпиваю из бокала. - Она была обычной шлюхой. Ведь хорошие девушки предавать не могут, - спокойно говорю я.       Глаза темнеют. Гнев.       От чего? Я назвала его бывшую, что изменила его, шлюхой? Господи, разве это не правда? Она не только шлюха, она еще и тварь. Бросила, оставила гибнуть, а он еще ее защищает. - Она не шлюха. - Ах, так? Тогда кто она? Она тебя предала, она. И плевать, что ты ее избил. Так ей и надо. Тварь та девушка, и не надо ее защищать. Ты же сам, защищая ее, делаешь так, чтобы вспоминать о ней. Чтобы вспоминать о том, что ты - монстр. Хотя это не так. Она - шлюха, и хватит ее защищать.       Выпаливаю я. Сжимает руки в кулаки. Да что с ним, что он делает?! Его злость, она нахрен не нужна. Он должен соглашаться. - Уйди.       Удивленно смотрю на него. - Я не уйду, я хочу сидеть здесь. Пойми наконец, что она во всем виновата. - Хватит!Проваливай! - Он хватает меня за руку, но я вцепилась руками в край стола.       Кричу. Это так ужасно. Я не справилась. Контроль нарушен, а из нежного Димы, получился вот такой вот. Будто все то, что было буквально пятнадцать минут назад, было сном, а сейчас я проснулась. -Перестань! Ты просто защищаешь ее, а ее даже рядом с тобой нет!       Хватает меня за талию и со всей силой тащит к входной двери. Дергаю ногами, ерзаю. Визжу, что есть мочи. Он будто не слышит, защищает ту, которой нет, отыгрываясь на мне. Сукин сын.       Я реву. У меня паника. Он был прав. Одна ошибка, один неправильный шаг, и он срывается. Наверное, эта тема слишком тяжелая, раз он так быстро сорвался. - Очнись! - ору я, но он продолжает тащить меня, совсем немного, и я как вшивая псина окажусь на улице. Почти голая, в его футболке, босиком. - Заткнись, я предупреждал тебя.       Выбрасывает, именно выбрасывает на улицу и закрывает двери. Стучу, кричу, совсем без сил. Я вдруг резко начинаю ненавидеть его. Вся эта нежность - игра! Черт, он и на самом деле такой жестокий. Он выгнал меня. Выгнал!       Скатываюсь вниз по двери. Лохматая и в слезах. Пусти меня. Пусти!...