От вражды до дружбы

Антон открыл глаза и снова их закрыл. Боль во всём теле нарастала с каждой минутой, словно к нему приложили раскаленную кочергу. Спустя десять минут опер снова предпринял попытку открыть глаза и смог рассмотреть помещение, в котором находился. Это была небольшая комната, окна которой были занавешены бордовыми шторами, сам Красовский был пристегнут к батарее, а его ноги были туго стянуты широким, черным ремнем. Освободиться не было никакой возможности. Дверь комнаты резко открылась, впуская в помещение мужчину средних лет. Две минуты мужчины просто смотрели друг на друга, прежде чем Антон пробормотал: - Коган, вот так встреча... - Время выплачивать долги пришло. Ты ведь разрушил мою жизнь, точнее, твоя семейка. Ты знаешь, что я убил твою семью, но не знаешь, за что, - Коган подошел к Антону вплотную и посмотрел ему прямо в глаза. В нос опера ударил резкий запах крови. - Твой отец отказался от денег, когда я предложил их, в обмен на развал дела. Твой отец разрушил мне жизнь!!! - Скажи это родителям детей, которых ты, мразь, убил! В ответ Коган с силой сжал горло Антона, но быстро его отпустил. - И еще. Одним этиленгликолем ваши шмели не отделаются, - мужчина ударил Антона в ребро и покинул комнату. Вернулся он спустя двадцать минут и надев на Красовского мешок, куда-то повел. Затем Антон почувствовал, как два человека подвешивают его к потолку и снимают мешок. Коган взял в руки корнцанг и начал нагревать его в камине. Продержав инструмент несколько минут, мужчина вернулся к оперу и начал выкручивать кожу на руках Антона раскаленным предметом. Руки пронзила дикая боль. Хотелось кричать, но нельзя давать повод для радости этому извергу. Нельзя. Дальше было только хуже... когда на спину опустилась раскаленная плеть, выкручивание кожи показалось Антону легкой разминкой. Удар за ударом, плеть обжигала кожу, превращая ее в кровавое месиво. После шестого удара сознание покинуло Антона, но Коган далеко не сразу закончил истязание. Нанеся еще несколько ударов, он снял Красовского с крюков и, введя ему наркотик, отвез опера в лес, где бросил его умирать. По дороге, в машине, у Когана начался дикий кашель. Оклемавшись от очередного приступа, мужчина покинул лес, надеясь, что Антона никто не найдет...живым.