Жажда

Узумаки всей душей ненавидел это чувство, которое в данный момент прожигало всю его сущность. Волной поднимаясь от низа живота, оно заполучило в свои цепи сердце мальчика, сжимая его в невидимых тисках. Все сильнее и сильнее, будто бы хотело раздавить все в грудной клетке. Постепенно боль и желание переходило к голове, попутно хватая мерзкой лапой за горло, удушая, не давая ни вздоха. В эти моменты Наруто просто падал на землю, не в силах сопротивляться жажде крови. Он хотел убивать, видеть в своих руках красные нити чужых жизней и с хрустом перекусывать их. Перемолоть в труху, дабы никто более не мог усомниться, что Узумаки - монстр, и, при чем, самый страшный, который когда-либо рождался на этом свете. В висках билась собственная кровь, еще сильнее давя на мозг мальчика. Уже обессиливший от битвы с собственными желаниями, он сдавал последние линии обороны, и жажда накрывала его. Но Наруто уже знал, чем обычно это кончается, поэтому в такие моменты он находится далеко от своей Деревни. Изгибаясь в жутких конвульсиях, мальчик в кровь раздирал себе грудь когтями, в которые превратились ногти на руках. Бился обо все, до чего дотягивался. Кусал сам себя, лишь бы утолить ту жажду крови и боли, что бурлила во всем его теле. Самое худшее то, что в такие моменты Девятихвостый Лис получал доступ к мыслям мальчика. И на протяжении всего приступа Узумаки слышал у себя в голове голос зверя: - "Убей. Убей. Убей," - лишь одно слово, эхом отдающееся в мозгу. Буквально выжигая все остальные мысли, перед глазами пылало лишь это. Постепенно разум затуманивался уже совсем в край, и Наруто переставал мыслить, позволяя звериным инстинктам вырваться наружу. Оскаленные клыки, рвущие почву когти, красные от злости и налитой крови безумные глаза с вертикальным зрачком, несколько буро-оранжевых хвостов - зверь буквально пожирал сущность Наруто. Но, к большому сожалению Лиса, Узумаки побеспокоился и об этом - кандалы, которые когда-то дал Третий Хокаге мальчику, из самой прочного материала, который можно было бы найти - материализовавшейся чакры - сковывали его по рукам и ногам, не давая уйти из того места. В конце концов, Наруто просто пережидал все это. А наутро, весь в кровавых ссадинах, продолговатых ранах от когтей, уходил обратно в Деревню, прежде ополоснувшись в ближайшем озере. Так было. Так было вплоть до того времени, как маленькая девочка, совсем еще ребенок, впрочем, как и сам Наруто, не нашла его в зверином облике. Боже, сколько же страха тогда пережила та девочка, но все же пересилила себя и подошла поближе. Звериные красные зрачки встретились с туманно-молочными, наполненными толикой страха, но куда больше жалостью и желанием помочь. Когтистая рука схватила за горло девочку и с силой прижала к ближайшему дереву. Тоненькая шейка, казалось было, вот-вот переломится под натиском зверя, безумный взгляд которого гулял по милому личику, искаженному болью. Неожиданно хрупкая ладонь легла на щеку мальчику и утерла слезы, которые совершенно неизвестно как появились под глазами зверя. Когти прорвали кору дерева, вдавливая девочку все сильнее, но та ни на секунду не оторвала ладонь от лица Наруто. Зверь запаниковал - страха в глазах у дитя не было. Не было того пожирающего страха и ненависти, что гулял среди народа, когда мальчик проходил где-то рядом. Когтистая рука дрогнула. Пальцы сами собой разжались, отпуская закашлявшую девочку на землю. Спустя несколько минут, пока юная особа приходила в себя, а зверь сидел рядом и внимательно наблюдал за гостьей, девочка поднялась на ноги и сделала шаг к мальчику. Тот инстинктивно, почуяв душевную силу, отшатнулся назад. И все отходил и отходил, пока цепи не зазвенели, полностью натянувшись. Лишь тогда девочка смогла вплотную приблизиться к зверю. Взяв хрупкими ладошками лицо мальчика, непрошенная гостья приблизила его к своему и взглянула в глаза, налитые красным. Несколько мгновений они неотрывно смотрели друг на друга. Мгновения длились минуты, десятки минут, а может и часы, но они ни разу не моргнули, продолжая смотреть в души друг друга. Когти исчезли, и руки мальчика приняли свой нормальный вид. Клыки, по началу искавшие крови, втянулись, и теперь Наруто мог спокойно уткнуться лицом в плечо девочки. Хвосты один за другим испарялись, оставляя после себя узор из чакры, который разносил по округе легкий ветерок. Зрачки принимали обычную, человеческую форму, и боль уходила из всего тела, вновь закрываясь где-то внизу живота. Кровь отхлынула от головы, и вместо "Убей. Убей. Убей" Наруто вновь услышал звуки природы. Девочка крепко обняла вернувшегося мальчика, не отпуская его до тех пор, пока тот не обмяк, засыпая в объятиях малышки. С тех самых пор каждый раз Наруто переживал свои приступы не один - с ним всегда была та девочка, которая была настолько близко, насколько это вообще возможно, и не давала зверю вырваться наружу. Каждую неделю, каждый месяц, каждый год. Наутро, и не только после приступов, ставший взрослым Узумаки просыпался в объятиях девочки, которая уже успела стать безумно красивой девушкой, и не спешил открывать глаза - он знал, что увидит. Смотрящую на него с безграничным теплом и добротой ту самую девочку, которая так давно пришла в лес, к нему. И их совместное утро всегда начиналось с один и тех же слов: - Спасибо тебе, Хината...