Просто драббл

- Юми? Поднимаю глаза от клавиш, которые тупо созерцаю уже больше часа. В голове ничего нового так и не появилось, зато на клавишах - два новых оплавленных чёрных пятна: в задумчивости я затушила о них сигарету. - Что? - Я хотел бы тебя попросить... Попросить? Что-то новенькое - Великий и Ужасный снизошёл до просьбы. Явно где-то что-то сдохло... Выжидательно смотрю в эти невозможные глазищи. И ведь знаю же, что под голубыми линзами глаза карие, и всё равно затягивает, как в омут, так, что голова закружилась... Резко отвожу взгляд. - О чём? - прозвучало грубовато, вон, даже поморщился, эстет чёртов... - Ты не могла бы не курить? - Мешаю? - и сама поморщилась от собственной резкости. Ну зачем я так?.. Ничего не могу поделать - иногда так хочется куснуть побольнее... - Просто тяжело работать в прокуренном помещении, - надо же, а когда сам дымил, как паровоз, его это не смущало. - К тому же я беспокоюсь о твоём здоровье. По-прежнему не смотрю на него, но слышу, как скрипнул диван. Значит, обосновался надолго. Что, будет читать лекцию? Нет, молчит... Что самое странное - он и правда обо мне беспокоится. А я уже два года - сколько здесь живу - не могу понять - почему? Зачем нужно было тащить в свой дом с улицы подыхающую от голода и пневмонии бродяжку? Да ещё и оставлять её у себя? Первое время я всё дергалась - наиграется в благородство и выгонит. Или приставать начнёт. Но - не выгонял, не приставал... И я понемногу прижилась: присматривала за домом, когда он уезжал, готовила, прибирала, даже со зверьём поладила... Однажды не выдержала, спросила - почему? Он только улыбнулся и как-то невпопад ответил: - У тебя красивые руки, девочка... Музыкальные. Играть не пробовала? Я попробовала. Просто так, чтобы сделать ему приятное. С тех пор многострадальный рояль чего только от меня не вытерпел: и настраивать его приходилось чуть ли не раз в месяц; и пинала я его, когда что-то не получалось, как-то даже крышка треснула; и сигареты об него тушила... Но зато теперь вместо того чтобы рыдать по углам, выслушав хронику очередного романа, я сажусь за рояль. А он ещё удивляется - почему это у меня все мелодии такие грустные? А какими они ещё должны быть, если я слушаю его рассказы обо всех этих женщинах, а иногда и мужчинах, представляю их - и ненавижу? Внутренний голос пытается меня утешать: "Зато ты всегда рядом". Да, рядом... Я, собаки и кот - мы всегда рядом, любимые домашние зверушки... ...Заснул он там, что ли? Оборачиваюсь: сидит, откинувшись на спинку дивана, лицо бледное, на висках пот блестит, даже губу закусил. Чёрт, опять доработался! Сволочь ты моя любимая, да что же ты с собой творишь?! И со мной заодно... Я же в ближайшем болоте утоплюсь, если с тобой что-то случится... Прикладываю к его лбу влажное полотенце. Взгляд падает на полупустую пачку - рву её пополам вместе с оставшимися сигаретами и выбрасываю. - Ну прости, я больше не буду здесь курить... И вообще не буду... Очень плохо? Может, врача? - Не надо, - он открывает глаза. - Просто посиди со мной... Сажусь рядом; он обнимает меня, прижимает так крепко, что даже больно. Ну и пусть... Мелькает мысль: "Так за спасательный круг держатся..." Что ж, спасательный круг всё же лучше, чем домашняя зверушка. Закрываю глаза, пытаясь запомнить каждое мгновение, и... что это? Будто током ударило - его губы прикоснулись к моим. Вот они какие, оказывается... Краем сознания понимаю, что нужно встать, уйти, что завтра я, возможно, пожалею... Но это будет завтра... всё завтра... а сейчас... - Юми... - Гакто...