Ненавижу своё бессмертие...

      Как больно! Как больно на нее смотреть! Локи закрыл глаза, но ее образ стоял перед глазами, будто живой. Это не любовь, нет. Это что-то другое, связывающее по рукам и ногам, заставляющее хрипеть голос и биться сердце, которое никогда не знало ничего, кроме жестокости и обиды. Невыносимо, это просто невыносимо. Она не улыбнется ему, как Джейн Фостер Тору, она не обрадуется ему, как Пеппер Старку, они не будут вместе, словно Фитц и Симмонс…. Слишком разные, по разные стороны баррикад. И все равно, дышать без нее было тяжело, но еще тяжелее быть рядом, но не вместе с ней. Чувствовать лед, идущий от нее, безмолвно кричать о пощаде, но раз за разом разбивать душу вдребезги об ее холодный взгляд.       Локи подошел к столу, на котором, подключенная к множеству капельниц и проводов, лежала Логан. Медленно протянул руку, словно боясь, что девушка исчезнет, и прикоснулся к холодной щеке, нежно провел ладонью до уха, убирая выбившуюся прядь…. Очертил большим пальцем линию губ, прикоснулся к подбородку и легонько задел нос. Вымученная улыбка тронула надменные губы. Локи прекрасно помнил, как задирала Фьюри его вторая помощница, как хитро хихикала, когда ей удавалось стукнуть его по носу.       Нет! Колючий комок подкатил к горлу и вырвался наружу скупыми, силой сдерживаемыми слезами, которые, как оказалось, гораздо сильнее бессмертного бога – они упрямо катились по щекам и капали на белую простыню. Локи до боли сжал в кулаке тонкую ткань, раздираемый надвое от своего бессилия что-либо сделать, чтобы спасти девчонку. Ведь если она умрет, он не сможет последовать за ней. Впервые в жизни Локи ненавидел свое бессмертие.