***
- Закрой рот! – выкрикнула Василиса, отшатываясь от брата и пытаясь отпихнуть его от себя. – Немедленно заткнись, иначе я врежу тебе так, что ты пойдешь плакаться к отцу! Норт прищурил глаза и усмехнулся. Василиса совершенно машинально заметила, что он неосознанно копирует действия Марка. В ту же секунду вспомнился унизительный случай в классе, когда ее поймали над сумкой брата, и накатила новая волна ярости. Впрочем, из-за этого и заварилась сегодняшняя каша. Она всего лишь вышла в кухню, чтобы взять себе чего-нибудь перекусить, где тут же наткнулась на Норта. Он, разумеется, не упустил случая и принялся не в слишком цензурной форме высказывать, что он думает об этом. Василиса мгновенно услышала в его словах нотки Марковской речи. Она молчала, ожидая, пока брат заткнется и даст ей пройти. Однако Норт, по иронии судьбы, был сегодня особенно словоохотлив – с инцидента с сумкой он плавно перешел на то, что она позор семьи, затем взялся за ее происхождение. - Кто знает, - вкрадчиво говорил он, произнося слова в точности так же, как Ляхтич, - откуда ты взялась? Лично я предпочитаю думать, что тебя родила какая-то шлюха и подбросила к отцу. А иначе – откуда в тебе столько дури? Если бы я знал, кто эта проститутка, я бы непременно связался с ней и рассказал, каким дерьмом стала ее дочь. Уверен, даже такая падаль отказалась бы от такого ребенка, как ты. Василису словно окатило кипятком. Она всего лишь почувствовала, как сотни раскаленных иголочек впились в ее кожу, не давая стоять и терпеть это дальше. Она оттолкнула от себя Норта, чувствуя, как кружится от ярости голова. Ей неожиданно стало настолько противно стоять с ним рядом, словно своими словами он окунал ее в вонючую грязь снова и снова. Она задыхалась. - …а может быть, ты знаешь ее? – Норт приблизился. – Откуда мне знать, может быть, ты даже видишься с ней, своей падшей мамашей? Которая была настолько жалкой, что отец не захотел видеть ее? Тогда она размахнулась и сломала ему нос. Вернее, надеялась, что сломала. Но судя по тому, как приятно хрустнуло что-то под ее кулаком, надеялась не напрасно. Охреневший от такого поворота Норт отскочил назад, хватаясь за лицо, и испустил такой вопль, что даже Василиса вздрогнула. У нее невыносимо пекло под веками, но глаза были сухими. В груди что-то пульсировало настолько болезненно, что не давало дышать. Огнева неосознанно подняла руку к горлу, и холодное прикосновения собственных пальцев слегка привело ее в себя. Ровно настолько, чтобы за гулом в ушах услышать взбешенную Елену, которая тут же схватила ее за волосы на затылке и оттащила от своего дорогого Норта. Парень прижимал руки к лицу и стонал. - Что происходит?! – крикнула Мортинова, обращаясь скорее к Норту, чем к Василисе. - Она ударила меня! – глухо простонал Норт из-под своих ладоней. – Она подошла и ударила меня! Впрочем, так оно и было. Если упустить ту часть, где он вдохновенно говорил о ней гадости и так и напрашивался на сломанные кости. Тут на шум, разумеется, подошел и отец. Он для этого даже отвлекся от своих бумаг. А за ним прискакала Дейла, которая тут же схватила брата и увела его куда-то, бросая на Василису дикие взгляды. - Василиса, - плохо сдерживая бешенство, рявкнул отец, - ты хоть понимаешь, как отвратительно себя ведешь? Василисе нестерпимо захотелось сломать нос и ему. Разумеется, она «вела себя отвратительно», а после этого и вообще стала бы врагом народа номер один, но желание было настолько велико, что девушка поспешно отступила назад, опасаясь, что не выдержит. Да, сегодня она определенно была в ударе. В прямом смысле этого слова. - Неуравновешенный ребенок! – покачала головой Елена. К желанию сломать отцовский нос добавился еще и порыв оттаскать Мортинову за ее идеальные светлые волосы. - Ты должна извиниться перед братом, - бесконечный холод в голосе отца уколол Василису даже больнее, чем если бы он отвесил ей пощечину. Вместо того, чтобы глубоко вздохнуть и успокоиться, Василиса зло сузила глаза и выступила вперед. - Я ничего не буду говорить этому… этому… этому животному! – задыхаясь, процедила она и, крутанувшись на месте, оттолкнула Елену в сторону и кинулась в прихожую. У нее так жгло в груди и не хватало воздуха, будто из всей Вселенной вдруг выкачали весь кислород. Едва улавливая очертания комнаты перед собой, Огнева почти бессознательно надела куртку и шапку, застегнула сапоги и хлопнула дверью собственного дома. Чего-нибудь перекусить она из кухни так и не взяла.***
На улице Василисе казалось, что от нее идет пар, так горело у нее все внутри. Как будто ее глухая злость была огнем, а она сама сделана из бумаги, и вот-вот просто сгорит от того, что полыхало изнутри. Она слепо шагала вперед, даже не глядя на дорогу, а изучая выбоины в дороге под ногами. В итоге она завела себя в уже знакомый район, куда ходила почти каждый день. Шагая по аллее, с обеих сторон уставленной замерзшими пустыми лавочками, Василиса развлекала себя тем, что резко выдыхала, и теплый воздух застывал перед ней белым паром, на секунду перекрывая обзор. Ей почему-то казалось, что в один прекрасный момент пар рассеется, а мир вокруг вдруг проступит совсем другим. По-идиотски, да. - Снова идешь в магазин? – Василиса подпрыгнула от неожиданности и обернулась так резко, что закружилась голова. Фэш стоял прямо за ее спиной. Его щеки алели от мороза, губы, явно обветренные, были растянуты в широкой улыбке. Он смотрел на нее, засунув руки в карманы, и немного попрыгивал от холода. Василиса, успокаивая колотящееся сердце, на секунду задумалась, говорить ли ему правду. - Ага, - мрачно пробурчала она, - собираюсь купить парочку пачек сдержанности и спокойствия. И еще, желательно, бутылку пофигизма. И упаковку бесконечного терпения. Фэш удивленно выгнул бровь и, когда она медленно двинулась вперед, пошел рядом. Ухмыляясь, он ответил: - Думаешь, тебе по карману? Вместо ответа Огнева похлопала себя по карманам куртки, кстати, совершенно пустым. Фэш улыбнулся еще шире. - Ну, что ж, - глубокомысленно начал он, - все это можно приготовить в домашних условиях, знаешь? Василиса промолчала просто потому, что не захотела отвечать. Фэш смотрел на нее еще несколько секунд, потом хмыкнул и молча зашагал рядом. Огнева через несколько минут остановила свой выбор на деревянной лавочке, ничем не отличающейся от других. Фэш предпочитал стоять над душой. - Согласно нашему второму правилу, - осторожно начал Драгоций, - мне нельзя сейчас спрашивать, что произошло. - Правильно, - невозмутимо отозвалась Василиса, не глядя на него. Фэш не отвечал. Через несколько секунд девушка подняла на него взгляд и с удивлением увидела, что он хитро улыбается. Поймав ее взгляд, Фэш фыркнул: - Но когда это меня волновали правила? Действительно. Явно не тогда, когда он топил школьный журнал в женском туалете. И не тогда, когда он извозил весь кабинет средством для мытья посуды. И когда он умудрился затащить десять кудахчущих куриц в школу, правила его тоже не волновали. Не особо Фэш парился о правилах, когда менял брелоки на ключах от кабинетов. Василиса неожиданно поняла, что улыбается. - Но сейчас, - сказала она, - речь не о том, волнуют тебя правила или нет. Если я не захочу, я не стану рассказывать. А я не хочу. - Так нечестно, - рассмеялся Фэш, как будто только этого и ждал, - ты жульничаешь! - Ничего подобного! – усмехнулась Василиса. – Я просто не хочу и не буду тебе ничего говорить. Это моя семья, и никто не станет соваться в это пекло. Даже ты, несмотря на всю твою удивительную живучесть. Я бы даже сказала так: паранормальную живучесть. Фэш хмыкнул и выдохнул облачко пара. Явно устав переминаться с ноги на ногу, Драгоций уселся рядом с девушкой. - Хорошо, - согласился он, - тогда я просто хочу знать, насколько все плохо. Скажи мне. Василиса задумчиво смотрела на него, а потом криво улыбнулась: - По сравнению с умирающими детьми в Африке у меня все просто зашибись. По сравнению с людьми, чьи города и дома прямо сейчас бомбардируют, у меня все превосходно, - брови Фэша медленно приподнимались в удивлении. – По сравнению с инвалидами, слепыми, глухими, парализованными, у меня все настолько отлично, что даже стыдно. Почему ты на меня так смотришь? – она улыбнулась шире. – Ты ведь сам постоянно талдычишь про уточнения, разве нет? Фэш ухмыльнулся: - Быстро учишься, Огнева! – он ободряюще хлопнул ее по спине так, что Василиса чуть не слетела со скамейки и не пропахала носом аллею. – Но я не отстану. Если тебе не нравится расплывчатость вопроса, то пусть будет так: насколько все хреново по сравнению со вчерашним днем, если судить по шкале от одного до тринадцати? - Почему до тринадцати? – удивилась Василиса. – Обычно до десяти. Драгоций пожал плечами: - Обычно мне вообще плевать, насколько все хорошо и плохо у других людей, - фыркнул парень, - так что сейчас - не обычно. А теперь давай сюда свое число уровня хреновости происходящего по моей не обычной шкале. Василисе больше не к чему было придраться, и теперь она хмуро смотрела на Фэша, гадая, что за ерунду надо сказать, чтобы он забыл. - Даже не думай, - вдруг с ходу отмел Фэш, - я знаю этот я-запутаю-тебя взгляд! Тебе все равно придется отвечать. Василиса шумно выдохнула облачко пара и вспомнила вчерашний день, когда все они сидели в школе, окрыленные примирением с Драгоциями. Вспомнила, что улыбка так и лезла на лицо, и что хотелось смеяться без причины каждую минуту. И буркнула: - Двенадцать. Тринадцать она оставляла на случай похуже. Ну, может быть, она придет домой, а там Елена уже вынесла ее вещи на лестничную площадку и сказала сваливать. Рядом бы хныкал Норт со сломанным (как она до сих пор надеялась) носом, а Дейла бы стояла, горделиво вскинув голову, и смотрела бы мимо, как всегда. Фэш нахмурился и, кажется, хотел что-то сказать. Но Василиса, внезапно почувствовав, что ничего слышать не хочет, просто приложила свой палец к его губам. Парень молча пожал плечами и кивнул, откидываясь на ледяную спинку скамейки. - Хорошо, - сказал он, когда пауза уж слишком затянулась, - чего же тебе хочется? Девушка усмехнулась. И высказала первое желание, которое пришло в голову: - Хочу что-нибудь натворить, - заявила она Фэшу. И тут же, поймав его удивленный взгляд, неожиданно для самой себя разоткровенничалась. – Мне сегодня сказали, что во мне много дури. Должна же я оправдывать ожидания любимого брата? – она криво улыбнулась. – А с кем еще это делать, как не с тобой? По лицу Фэша медленно расплылась довольная улыбка. Он выглядел даже польщенным, и Василиса мгновенно рассчитала: один-ноль в ее пользу. Парень еще раз смерил Огневу внимательным взглядом, будто желая убедиться в ее серьезности, и удовлетворенно кивнул, поднимаясь на ноги. - У нас замышляется новая шалость? – улыбнулся он еще шире. Василиса встала вслед за ним и рассмеялась: - Бинго!