Ей действительно не за что было его любить

      Петуния Дурсль открыла глаза и сразу же посмотрела на стрелки маленьких часиков, стоящих около изголовья на прикроватной тумбочке. Без трёх минут семь. Значит, у неё ещё где-то двадцать минут, чтобы привести себя в порядок и начать готовить завтрак, прежде чем встанет Вернон. Светловолосая женщина утомлённо прикрыла глаза. Прерывистый ночной сон совершенно не освежил её, скорее наоборот, она чувствовала себя ещё более разбитой, чем обычно. Смешно даже сказать, как буквально несколько месяцев оказались способны выжать её подчистую. Пятьдесят четыре дня. Нет, уже пятьдесят пять дней с того самого утра Хэллоуина, когда она неожиданно превратилась из счастливой матери одного упитанного и милого малыша в уставшую от регулярного недосыпания няньку для двух громкоголосых мальчишек. И пятьдесят пять дней, как она потеряла Лили. Да, с сестрой у них были отношения хуже некуда, и до этого времени Петуния даже слышать о ней ничего не хотела, но так неожиданно… так внезапно… Её маленькая Лил.       Первые несколько дней Петуния даже не могла смотреть на Гарри - сразу видела её глаза. Это было жутко. Но за ребёнком нужно было ухаживать. В самом деле, не Вернону же этим заниматься. Проблем было много и все они, по закону подлости, пришли одновременно. Гарри плохо переваривал искусственную смесь. Видимо, Лили кормила его молоком, а у самой Петунии оно пропало давным-давно. У мальчика ожидаемо начались колики, от особо острых приступов по дому начинали летать вещи и неконтролируемо взрываться любимые чайные чашки Туни. Как оказалось, обычные лекарства тоже не помогали маленькому волшебнику, и ей приходилось часами ходить по комнатам, укачивая малыша. В приступе отчаяния после очередного такого маленького светопреставления Миссис Дурсль уже даже собиралась отправить сову Дамблдору и попросить хоть какого-нибудь совета у магов, но гордость взяла своё. Ни за что и никогда она не обратится за помощью к волшебнику, который не смог сохранить жизнь её Лили. И будь она проклята, но постарается всеми силами не допустить, чтобы и Гарри пострадал. Ведь он — единственное, что осталось от её сестры.       Петуния умывалась, продолжая размышлять о том, как резко изменилась её жизнь. Одни только вопросы любопытных соседей чего стоили. Она нервно дёрнула плечом, вспоминая одну особенно настырную дамочку, которая пыталась напроситься к ней на чай и «излить душеньку, ведь приёмные дети всегда такие трудные». Приёмный… да, любить его у Петунии не получалось. Совершенно. Казалось, этот карапуз будил в её душе всю злость, накопленную годами. А сегодняшняя ночь стала в какой-то мере переломной. Ей было стыдно, но сказанного не вернёшь. И правду от себя больше скрыть не удастся. У мальчиков начали резаться особо болезненные задние зубки и ночи превратились в один сплошной кошмар, наполненный детским плачем. Как только начинал плакать один из них, то сразу же подхватывал другой. И вот сегодня, укачивая Гарри и одновременно пытаясь успокоить Дадли, она остановилась и взглянула на ребёнка, вопившего в её руках.       - Ненавижу! – это вырвалось так внезапно, так неожиданно, что Петуния замерла. Даже дети прекратили плакать и уставились на неё, видимо, почувствовав перемену её настроения. Осознание этой истины оказалось таким леденящим, что у молодой женщины затряслись руки и подкосились ноги. Она рухнула на колени, всё ещё держа ребёнка в руках. Петуния смотрела в эти зелёные глаза и понимала, как сильно ненавидит это дитя. За что? За то, что именно из-за него её жизнь превратилась в кошмар на ближайшие несколько лет, это из-за него она опять связана со столь ненавистными ей волшебниками, и болезненные воспоминания снова всплыли на поверхность её памяти, а её сестра теперь мертва. Всё это только из-за него. Она ненавидела! Ненавидела всё это! Наружу рвался крик боли, но Петуния сдержала его, лишь по щекам катились молчаливые слёзы, пока она смотрела в зелёные глаза Гарри. Вчера Вернон предложил отдать маленького Поттера в приют несмотря на все угрозы Дамблдора. Но Туни не могла. Да, она не любила этого ребёнка, но сейчас лишь в её силах сделать всё, чтобы с ним не случилось то же самое, что и с Лили. – Я тебя ненавижу…       Звон будильника вырвал молодую женщину из воспоминаний. В спальне заворочался Вернон, и ей давно пора уже быть на кухне, готовя завтрак для него и мальчиков. Ещё один день. Пятьдесят пятый день…