Однажды в Неверленде.

Мальчишки резво бросились в пляс, забыв обо всех заботах. Они весело прыгали через костёр, совсем не боясь обжечься. Через пару минут король Нетландии перестал играть на инструменте, но, не смотря на это, мальчики продолжали резвиться. В голове начали всплывать мысли о братике. Он часто воображал из себя разных персонажей и просил меня с ним поиграть в виде его врага. Мы прыгали с ним по кровати, дерясь на картонных мечах, которые я сделала нам из картонных коробок у магазинов.… Мы часто устраивали подобные драки, Стиви всегда это нравилось. На лице образовалась лёгкая задумчивая улыбка. Всё время я наблюдала за этой картиной, и вскоре решила, что Пэн прав. Ноги сами потащили меня к ближайшему дереву. Я уселась около одного из потеряшек, он был старше остальных, навскидку около 18-19 лет. Лицо было закрыто капюшоном, около парня лежал посох. Он сидел, выпрямив одну ногу, а другую, немного согнув, обхватил руками. Он единственный, кто не плясал с остальными, он просто сидел и смотрел на языки пламени. Мне показалось, что я его уже видела, но никак не могла вспомнить. Я начала рассматривать его. - Зря бежала. Могла бы уже давно находиться здесь, без всей этой нервотрёпки, - с явной усмешкой в голосе произнёс незнакомец и кинул на меня быстрый взгляд. – Да и губу не разбила бы. - Что за?.. – еле слышно спросила я, прикоснувшись к пострадавшей губе. Я быстро опомнилась и перестала пялиться на парня. Его голос заставил вспомнить то «дерево», в которое я с разбега влетела. - Феликс, пошли, - вдруг услышала я твёрдый голос Пэна. Он спокойной походкой подошёл к нам, взглянул на потрепанную меня и сложил руки на груди. - Что? – спросила я сонным голосом, взглянув исподлобья на него. Но Пэн, ничего не ответив, перевёл взгляд на Феликса. Тот резко соскочил с места и устремился вслед за грозным мальчишкой. Как только они зашли в кусты, я скорчила недовольную мину и легла спать с уже успокоившимися мальчиками. Я лежала просто так около часа. Сон никак не хотел забирать меня хотя бы на минутку. Уже стемнело. И какой-то чёрт потащил меня в непроходимые джунгли. В воздухе стояла невыносимая жара, так хотелось чего-нибудь прохладного… Вдруг я что-то почувствовала, что-то не похожее на обычный летний дождь или подобное, но это явно летело сверху вниз. Я мигом подняла голову и увидела, что с неба падают небольшие хлопья снега. Самое интересное, что они парили только над моей головой, нигде больше их не было. - Какого хрена? – в полголоса спросила я у себя и начала тупо пялиться в одну точку. Через некоторое время я опомнилась и стряхнула снег с головы и плеч. Не понимая, что происходит, я начала возвращаться обратно в лагерь. Облачко снега всё ещё преследовало меня. Усевшись на своё место, я начала в полной тьме пытаться рассмотреть узор снежинок. Они были такими аккуратными и нежными. Я пыталась уверять себя, что это просто сон, но ничего не получалось. В конце концов, после долгих рассматриваний чудесных узоров, я всё же смогла уснуть. Я начала просыпаться, так как солнце светило в глаза. И даже тот факт, что они были закрыты, не спасал от ярких утренних лучей. После протирания глаз я медленно уселась в позу лотоса и увидела сидящего передо мной Пэна. Он натачивал палку, видимо, чтобы занять себя хоть чем-то, пока я не очнусь. Он заметил, что я уже сижу перед ним с множеством вопросов и усмехнулся. - Жарковато стало? – ухмыляясь спросил Пэн, не отрывая от меня взгляда. Я мигом осмотрелась и увидела, что вокруг меня лежат небольшие сугробы. Я медленно открыла рот, вспомнив прошлую ночь и, резко поднявшись на ноги, вновь оглянулась по сторонам. Я находилась на месте лагеря, но его не было. Ни костра, ни мальчишек, все испарились, остались только я и Пэн. - Где все? – быстро спросила я, нахмурив брови. - Хочешь их увидеть? Найди их! Это игра! – вскрикнул Питер. Мне кажется, что он даже подпрыгнул. - Как я их найду? Я же не знаю, где они. Здесь целый остров, они могут быть где угодно! – поинтересовавшись, я опять раскрыла рот. - В этом всё веселье! – усмехнувшись ответил Пэн и развёл руками. В тот же миг он исчез, улетел, не сказав больше ничего.