***
Восемь утра. Слух режет звонок будильника. Стандартная мелодия модели Nokia. Саманта достает аппарат из под подушки и выключает звук, лениво потягиваясь на кровати. Еще одно утро из десятка таких же. Сейчас она встанет, натаскает воды из ручья что недалеко от дома, подогреет, примет душ. Потом завтрак и вот разнообразие: сегодня надо выбрать новую книгу на чтиво. Уже протекает третий месяц жизни тут. Мама Саманты, Пэм, убежала не выдержав и первого. Теперь она приезжала раз в неделю, завозила продукты и уезжала, отговариваясь работой. Но Сэм была рада и этому визиту и трепетно ждала его, ведь в отличии от мамы сестра, Мелисса, и говорить-то с ней не хотела. Воспоминания о сестре отозвались болью и обидой в душе и Сэм инстинктивно взялась за локоть. Разум так не вовремя подставляет перед глазами картину набухших синих вен и следов от уколов. Год, четыре месяца и пять дней миновало с той поры, но помнит она все очень хорошо. Помнит, как дрожали руки, а перед глазами все плыло, переливаясь в разноцветные пятна. Совсем рядом с девушкой лежал использованный шприц и Сэм хотела встать и выбросить его, но сил просто не было. Так прошел час, потом и второй пока на пороге комнаты не появились темные силуэты. Саманта как сейчас помнит растерянный вид Мелиссы. Боже, как же она в этот миг хотела извинится и попрощаться, но в следующий момент заметила ироничный оскал на губах сестры. А мама плакала. Всхлипывала и била дочь по щекам, умоляла держатся, а потом кричала что-то в трубку. Ее врача звали Филиппом. Саманта ожидала упрека во взгляде, постоянного вопроса почему и запрета на выход из своей палаты. Но нечего такого не было. Широкоплечий мужчина заботливо улыбался и доступно объяснял, как будет проходить ее, Саманты, лечение. Мужчина задавал только один вопрос, который и на вопрос-то не был похож: — Расскажи мне, что с тобой произошло, Саманта? Мне нужно знать, почему ты решила, что наркотики единственный выход. И девушка не отвечала. Она лишь стыдливо прятала глаза и неопределенно пожимала плечами, пока мужчина не отпускал ее, и Сэм облегченно выдыхала только после того, как закрывала за собой дверь с табличкой: Ф. Бенсон. Дальше хуже - девушку гоняют по всем врачам, составляют график сна, еды и прогулок (хорошо не написали график посещения туалета), пичкают дурно пахнущими таблетками, а по окончании изнуряющего дня доктор Филипп пытается вытрясти из своей подопечной душу, осыпая всевозможными вопросами. И через пол года Сэм сдается. Она говорит причину первой дозы: — Неразделенная любовь, — говорит Сэм, с вызовом смотря врачу точно в глаза. Она уверена, что Бенсон, как и все вокруг, скажет, что в ее возрасте по настоящему любить невозможно. Но мужчина этого не говорит. И Сэм, устало откинувшись на кресле, продолжает: — Я познакомилась с ним на журфаке. Его звали Крис и он учился на последнем курсе. Высокий блондин, отличник, самый популярный парень в колледже и он обратил на меня внимание. Мне это казалось чем-то невозможным. Он не лез обниматься и не говорил дурацких комплиментов. Он был другим. Идеальным. Как мне казалось. И я полюбила его, чувствовала к нему то, что не чувствовала ни к кому другому. Доверяла. И все было прекрасно более года. Потом он выпустился, повел меня на вечеринку, а вечером в гостиничный номер. И я опять доверилась ему. Отдалась. И призналась в вечной любви... Год назад — Скажи мне, — требовательно приказывает парень, медленно двинув бедрами, доводя этим до исступления. — Я..., — шепчет Саманта, и поняв, что говорит правду, увереннее продолжает. — Мне кажется я действительно тебя люблю. В глазах блондина мелькает что-то похожее на триумф, и девушка хотела спросить, но он начал целовать ее, с каждой секундой убыстряя темп. И все, что было в голове, куда-то делось. Все вокруг казалось не важным, а происходящее — правильным. Внезапно все кончилось. Сэм казалось, что на долю секунды она перенеслась куда-то в другую реальность. Часть ее была тут, в гостиничном номере, а другая часть парила в облаках. Она почувствовала, как парень упал на нее, придавив своим весом, и затуманенными глазами видела, как он скатился с кровати и начал натягивать джинсы и футболку, не понимая зачем так быстро срываться куда-то. Можно ведь еще полежать, обняв друг друга. Блондинка слепо заозиралась, из-за вспыхнувшего внезапно света. Сердце рухнуло вниз. У двери стояли приятели Криса. Пол, вечный соперник Криса, начал хлопать в ладоши: — Поздравляю, Крис, ты бесподобен, лови, — Пол подкидывает блондину ключи, которые ловко хватает из воздуха Крис, и счастливо улыбается: — Спасибо дружище, приятно иметь с тобой дело. — С тобой тоже приятно, такое шоу устроил, да еще и с трахом. Все в комнате с неким презрением рассматривают Саманту, а она чувствует, что не может пошевелится. Словно сквозь толщу воды до нее доходит происходящее. И она не верит. Такого просто не могло быть, просто потому, что такого не могло быть! Но равнодушный взгляд Криса подтверждает все. И Саманта даже готова поверить ему, если он сейчас скажет, что это шутка. Неправда. Дурацкий розыгрыш. Но он молчит. Смотрит колким взглядом. Усмехается. И Саманта ощущает разливающийся холод внутри. Она не плачет. Просто встает, наскоро натягивает одежду, путаясь в ней, и убегает, хлопая дверью. Горько, так горько, будто рот полон желчи. В колледже все смотрят с неким осуждением. Саманта не понимает. Пока на большой перемене не видит фотографии на стене объявлений. Давящая пустота, сменяется тупым равнодушием. И все теряет смысл. В тот же день ее отчислили. Она пыталась взять себя в руки. Правда. Но как же чертовски больно, как же ноет в груди. И она решилась... То, что мучило ее слишком долгое время. То, чего она стыдилась оказалось так легко рассказать чужому человеку. А чужому ли, думает Сэм, заметив, как начала отталкивать родная мать и забывать про ее, Саманты, существование родная сестра. А Филипп же(седоволосый мужчина запретил обращаться к нему по фамилии, обещав обидеться) навещал каждый день, таскал разные сладости и настольные игры. А однажды, под свою ответственность, вытащил ее из больницы в кино. Через неделю в парк, а на следующий день сам не заметил, как употребил слово "дочка". А Сэм улыбнулась. Родной отец общался только с Мелиссой. И вот сейчас, услышав ее рассказ, мужчина прижимает ее к себе и укачивает, как маленькую. Обещает защитить. Обещает помочь...***
Стрелки часов указывают на пять вечера. Желудок жалобно урчит, напоминая о себе и Саманта, откладывая книгу в сторону, встает. Продукты, завезенные мамой еще месяц назад, уже второй день как кончились. Решив не дожидаться голодных обмороков, Сэм берет целлофан и направляется в лес, надеясь найти хоть какие-то грибы. Ну правда же, они обязаны расти в лесу! А в лесу страшно. Нет, Саманта любит природу, речки там, озера. И когда доктор Филипп сказал: "Миссис Пакетт, я не вижу причин держать ее взаперти и далее. В таких случаях наши методы бессильны. Я бы порекомендовал вам переехать подальше от города", Сэм даже была благодарна ему, ведь она уже начинала привыкать к такой жизни, и воспринимать больничные стены, малюсенькое окно и постоянные графики, как нечто само собой разумеющееся. Это пугало. Но ведь не густой лес, заросший лианами, устрашающий одним своим видом и пахнущий сыростью. Но выбор не велик. Его вообще нет. Время ползло быстро, приближая ночь. Саманта встречала ее мыслями о доме. Сейчас она сидела бы себе спокойно в старой кресло качалке, завернувшись в плед, и читала книгу. Но лесная прохлада в миг рассеяла мысли о тепле и, поежившись, Саманта продолжила идти по ковру мха, пытаясь в сотый раз вспомнить дорогу. Ну ведь правда она шла строго вперед в лес, так почему идя так же обратно она не может найти дорогу домой. Холодный ветер подул с запада, неся перед собой дыхание страха. В очередной раз бросив взгляд по сторонам, Саманта заметила темный силуэт. И девушка подумала бы, что это дерево, но в районе глаз, всего на долю секунды, блеснуло. Потом силуэт исчез. Саманта со страхом оглянулась по сторонам и ускорила шаг. И она уже было успокоилась, но где-то рядом, совсем близко, зашевелились кусты. Саманта, не помня себя, сорвалась на бег. Свисающие лианы то и дело преграждали дорогу, сухие ветки деревьев царапали руки. Обходя одну такую ветку, маневром приседания, Саманта не успела среагировать на вторую, больно ударилась лбом и упала. Белый туман перед глазами медленно расступался, что позволило девушке увидеть, стоящего перед собой в нескольких шагах, парня. Молодой человек смотрел на девушку тяжелым взглядом и попытался сделать шаг вперед, но растерянно замер, наблюдая интересную картину: глаза Саманты в миг стали по яблоку, она вся съежилась, мелко задрожала и попятилась назад, а потом вдруг завизжала и шлепнулась в обморок.***
Очнувшись от позорного обморока, Саманта была готова ко всему — обнаружить себя у себя дома, в больнице и даже дома у незнакомца. Но она никак не ожидала обнаружить себя на мерзлой, сырой, что девушка ощущала собственной задницей, земле в лесу. И ситуация становится еще более абсурдной лишь потому, что, собственно, причина бед девушки, в лице незнакомого брюнета, удобно сидел на сухом пне, и не сводил с блондинки пристального взгляда. Не смотря на холод, на нем были черные шорты с белой полоской по сторонам и белая спортивная майка в обтяжку. Волосы у него были мокрые, "Видно бегал" — сделала вывод Сэм, и снова столкнулась с его глазами. Суровый взгляд карих глаз пробудил в ней необъяснимое ощущение опасности. И все инстинкты кричали бежать, однако девушка не двинулась с места. Не найдя что еще сказать, Саманта тихо произнесла: — Я заблудилась. Парень встал с места и у Сэм замерло сердце. — Пошли, я выведу тебя к дому, — его голос холоден, а плохо скрытые нотки власти чуть не заставили Саманту сказать: Да сэр. Потупив взгляд, Сэм встала и медленно поплелась за незнакомцем, отряхивая одежду. Повисшее молчание раздражало, поэтому Сэм поравнялась со своим спутником, намереваясь завести хоть какой-то разговор. И тут до нее запоздало дошли слова парня: "Выведу к дому". — Откуда вы знаете где мой дом? — опешила она. — Просто знаю, — многозначно отозвался парень. Ответ девушку не удовлетворил, но она, почему-то, постеснялась переспросить. Ситуация была до абсурдного неловкой и Сэм нерешительно поинтересовалась: — А как тебя зовут? — Фредвард. Можешь звать меня Фредди. — А я Сэм. Саманта. На выданную ему информацию Фредвард никак не отреагировал, лишь кинул на девушку короткий взгляд. Шли они долго и молча. Постепенно тьма деревьев рассеивалась и местность показалась знакомой, что говорило о скором попадании домой. На радостях блондинка предприняла еще одну попытку разговорить парня: — А откуда ты? И коротко брошенное: "Отсюда" совсем не удивило, зато дальнейшее общение было сведено на нет в корне. Еще через десять минут ходьбы, Сэм миновала последние ряды деревьев и вышла на маленькую полянку, где и располагался ее дом и шумел такой знакомый ручей. Победно улыбнувшись Сэм обернулась, чтобы поблагодарить за свое спасение, но никого не обнаружила. — Пакетт, если что, — крикнула в лес Сэм, и, уверенная что ее не слышат, тихо добавила: — Абориген! Перед домом стоял мамин нисан. Она кричала что-то о десяти вечера и опасности, но Сэм нечего не слышала. Она лишь видела, как мама задирает рукава ее легкого свитера, как рассматривает зрачки и грозится лечебницей. И сказав горькое: "Прости" Саманта уходит к себе забыв о голоде. Утром Пэм уехала. Весь день девушка норовила заняться чем-нибудь. То разбирая завезенные мамой продукты, то собранные грибы, по несколько раз протирала полы и полки. Но все это заняло от силы шесть часов, а выбранная книга быстро полетела в противоположную стену. Девушка не могла отрицать, что все время думала о своем новом знакомом. Несмотря на пережитый поначалу страх, она снова хотела увидеть его. Что-то в нем притягивало и пугало одновременно. И плюнув на все, Саманта снова пошла в лес. Затея показалась глупой только спустя час бессмысленного блуждания по лесу. И девушка уже хотела вернутся, но... — Кого-то ищешь? — раздалось у самого уха. От неожиданности у Сэм чуть сердце не вырвалось из груди. Обернувшись, она встретилась взглядом с Фредвардом. — Прости, не хотел тебя пугать, — виновато произнес брюнет, а в глазах чертята и ни капли сожаления. — Зд-здравствуй. Брюнет еще несколько томительных секунд рассматривал девушку, затем кивком головы поманил ее за собой. И Саманта, проглотив застывший ком в горле, поспешила догнать парня, никак не вспомнив, что ее вообще заставило вернутся в лес. Несколько минут они шли молча. — Как ты меня нашел? — нерешительно задала вопрос Сэм. — Я хорошо знаю местность. — А куда мы идем? — впопыхах поравнявшись с парнем, спросила Пакетт. — Гуляем. — А почему бегом? — резко остановившись, раздраженно прикрикнула Сэм. Парень обернулся, бросив на нее мимолетный, будто оценивающий, взгляд, еле заметно кивнул и снова начал уходить в глубину леса. Горько вздохнув, девушка поспешила за ним. И они гуляли весь день. Фредвард, на удивление, оказался интересным собеседником. А еще было светло и Сэм смогла его получше разглядеть. На вид ему было двадцать пять. Резкие черты лица, изящные брови и слегка пухловатые губы. На лице двухдневная щетина и еле заметный шрам на левой скуле. А еще, в те редкие моменты, когда парень смеялся, Сэм замечала немного выступающие клыки. Когда они вернулись на поляну, к дому, только начало смеркаться. Сэм с грустью отметила для себя, что не хочет снова оказаться в этих стенах, а когда повернулась никого не было. — Спасибо, что попрощался, засранец, — крикнула в чащу Сэм, и услыхала слабое эхо, затем громкое: — Сентиментальность взыграла? Улыбнувшись, она пошла домой, отгоняя мысли о том, что, вероятнее всего, вчерашнее "абориген" тоже настигло слуха странного парня.***
Утром Саманта наспех проделала все полагающиеся манипуляции и поспешила в лес. Стоило пройти несколько метров, как ее настиг знакомый голос: — Привет, малыш, — и Сэм подпрыгнула, хватаясь за сердце, а наглец смеялся. И они снова гуляли, говорили обо всем, а еще — просто молчали. Саманта определила для себя, что Фредвард из тех людей, что обладают природным притяжением. С ним было комфортно молчать. Постепенно образовался привычный образ жизни. А привычно было каждое утро вставать на пять минут раньше будильника, наскоро завтракать, мыться и коротать время в лесу в обществе Фредварда, иногда таская с собой вкусняшки. Каждый день, раньше рассвета и до самого заката. И Фредвард неизменно встречал ее — внезапно появляясь и так же внезапно исчезая. А в один из дней произошло неожиданное. Саманта пыталась разглядеть гнездо синего какаду, свесившись с обрыва, когда земля ушла из-под ног. Запомнила она лишь мгновение падения, а в следующее — она лежала на брюнете, дыша через раз. Ее ладошки упирались в размеренно вздымающуюся грудь парня. Сэм завороженно коснулась его ключиц, скользя по горячей коже на шее к скулам, и посмотрела парню точно в глаза. На секунду ей показалось, что его зрачки пульсируют. А в следующую — ее целовали. Перед глазами потемнело от прилива желания. Губы парня словно тянули из нее жизнь. Крепкие руки, скользя по пояснице, сжали талию, и Саманта, теряя волю, проскулила что-то нечленорозборное. В тот первый, единственный, раз она не чувствовала нечего даже отдаленно похожее на бушующие в ней чувства сейчас. Фредвард целует так нежно и трепетно, что она тонет в тепле, желая остановить мгновение. Потом он долго смотрел на Саманту, словно впитывая ее в себя, а девушка поспешила отвернутся, дабы не показывать проступившего румянца на щеках, и услышала тихий смешок. В какой именно момент Фредвард начал привлекать ее, девушка сказать не могла. Ее никогда не привлекали парни такого типа — грубые бруталы с явным комплексом превосходства. Фредвард был именно таким. И Саманта влюбилась. Девушка смотрела на брюнета и не могла понять, как Крис мог ей нравится. Перед Фредвардом он, Крис, был чересчур костляв, слишком слаб и бледен как труп. В общем Крис выглядел барышней на фоне Фредварда. С некоторых пор ее начал будить брюнет, опаляющим шепотом у самых губ: "Доброе утро, малыш". Первую неделю девушка пыхтела и ворчала, но, за неимением результата, перестала. В конце-то концов, ей это начало нравится.***
За прошедшие девять месяцев жизни в глуши, Саманта ни разу никуда не уезжала. И вот сейчас она снова сидит на заднем сидении маминого нисана и провожает взглядом сухие стволы деревьев. Путь их лежал в лечебницу, к доктору Филипу. Мужчина встретил ее с улыбкой, обнял и спрашивал о самочувствии. Почему-то Сэм показалось, что его интересовало вовсе не это. Доктор Бенсон задавал дежурные вопросы, и долго что-то писал, а потом вышел под предлогом каждодневной проверки. Саманта потянулась на стуле, сладко зевнула и подошла к окну. В кабинете Филипа нечего не изменилось — стол да стулья. Не было полок для книг, телевизора или радио. Только в уголке стоял старый пыльный проецирующий кинетоскоп, а на стене была заправлена белая ткань. Девушка вспомнила, как Филипп приносил старые фильмы и они вдвоем коротали дни за просмотром старых экранизаций. Улыбнувшись своим воспоминаниям, блондинка прокатила кинетоскоп в центр кабинета и направила в нужное место на стене. Сев на стул она включила аппарат. В нем был просмотренный ими последний фильм. Сэм уже хотела выключит аппарат и вернуть на место, когда ее взгляд зацепился за ленту на подоконнике, с надписью "1920 год". Запись снимали рейнджеры и на видео отсутствовал звук. В местности Сэм признала свое нынешнее жилье, только новое, перед домом веранда, а вокруг — ухоженные цветы. В гостиной и на кухне царил бардак — все вещи сломаны и разбросаны в разные углы, на стенах следы когтей и везде кровь. Запись оборвалась. Сэм шокировано смотрела на белую ткань и знала, что лента прокрутилась не до конца. Снова пошли картинки, на этот раз у объектива стоял мужчина на фоне дома, он нервно перекатывал шляпу в руках, заправил волосы назад и начал говорить. Говорить, что случилось несчастье 15 декабря 1920 года. Нападение волчьей стаи. Резня семьи. Разодранный труп шестилетней девочки в ее же постели. Найденный труп матери в лесу, благодаря оперативно организованным поискам рейнджерами. И о двух пропавших. Звук видео пропал, и запись оборвалась, будто ее вырезали, а когда картина снова появилась, мужчина держал в руке фотографию Фредварда. Глядя на нее Саманта обомлела. Девушка, как ошпаренная, выскочила из кабинета Бенсона и почти бегом устремилась на улицу. Она пыталась найти хоть какое-то объяснение тому, что увидела, тому, что брюнет выжил при нападении, но даже при таком раскладе ему должно быть около ста лет. А он выглядит как подросток. Успокоится не получалось, мысли метались самые страшные — от шизофрении до призрака. Она ни на секунду не сомневалась, что на фото был именно Фредвард, но не понимала, как такое возможно. Сев на скамью, чуть дальше от здания, Саманта попыталась успокоится. Пэм должна была забрать ее в пять, а на часах уже четыре тридцать, но с каждой секундой ожидания навязчивая идея превращалась в паранойю. Брюнет мерещился ей в лице каждого прохожего. Страх овладел ее разумом. Малейший шорох заставлял девушку подпрыгивать на месте и оглядываться по сторонам. Рев грозы отдалась эхом в ушах, и воздух пропитался запахом грядущего дождя. В душе блондинки поселилось ощущение необъяснимого страха. Она, обняв себя руками, резко встала, чтоб уйти, и наткнулась на лед карих глаз. — Все кончится быстро, малыш, — обещает он, улыбнувшись. Кожа девушки покрылась мурашками, когда она увидела, как вокруг глаз брюнета начали появляться темные венки, а ободок глаз приобретал бледно-зеленый оттенок. И она бросилась бежать. Лечебница была построена, на нейтральной территории в природе, каких в штате Пенсильвания много, а поскольку брюнет прикрывал собой дорогу к клинике, бежать пришлось по огромной лужайке к лесу. Одинокие деревья встретили ее холодным дыханием страха. Саманта бежала подгоняемая утробным воем. От легкого толчка в спину, девушка упала на траву. Рядом послышались тихие шаги, и в следующую секунду Фредвард склонился над блондинкой, провел ладонью по, мокрой от слез, щеке и выпустил клыки. Саманта, закричав, попятилась назад, но парень навалился на нее всем весом, фиксируя на месте, в следующее мгновение Саманта кричала от резкой боли на шее. Сил вырываться просто не было, девушка лежала на земле безвольной куклой, она чувствовала, как из раны сочилась кровь, и как ее вылизывал брюнет. Адреналин в крови не давал в полную меру ощутить боль от укусов, что пронизала каждую клетку тела, обжигая. Голос девушки давно охрип, она беспомощно открывала рот в глухом крике, а в глазах паника. Саманта была уверена, что вот-вот умрет от болевого шока. А убьет ее самый дорогой, по сути, человек. Больно в душе. А Фредвард, тем временем, еще раз вцепился ей в шею, прокусив внутреннюю яремную вену. Кровь хлынула с новой силой, и тело девушки забилось в предсмертных конвульсиях.***
Тело молодой девушки было обнаружено спустя сутки. Увидев труп своего ребенка, Пэм потеряла рассудок, она кричала на всех, не желая, чтоб к ее сокровищу прикасались. Женщина гладила дочь по волосам, прижимала к груди, медленно раскачиваясь... Через два дня в городском кладбище Чемберсбурга был возведен белый надгробный камень с надписью: "Саманта Пакетт, 1997-2015, любимая дочь, сестра и друг. Спи спокойно, мой ангелочек".