"ENCORE"

      Солнце село пару часов назад. Слегка прохладный летний ветер ласкал легко одетую Джихё, которая наблюдала за ночным морем около их пансионата. Двухчасовая дорога, а затем распаковка вещей и приготовление ужина – всё это ощутимо вымотало всех. В голове у девушки моментами прорезались отрывки из супермаркета. – Хэй, ты в порядке? Выглядишь растерянной, что-то случилось? – спросил Ханбин, нарушив тишину девушки. Она не сразу повернулась, что заставило парня волноваться еще больше. – В чём дело, Джихё? – переспросил он. Девушка повернулась к нему и растерянно улыбнулась, не зная, что ответить. Ведь все вроде хорошо, но и наоборот. – Говори, в чем дело? Я вижу тебя насквозь. Я чувствую, что что-то не так. Кто-то тебя обидел или же что-то произошло на заправке? После нее, ты как раз и стала такой. Будто украла там что-то. Томный взгляд парня заставлял пробежаться дрожи по телу Джихё. Она подняла взгляд на него и стала глубоко смотреть ему в глаза. Он продолжал ждать от неё ответа. Морской бриз заполнял эту атмосферу собой, не давая им быть наедине. Джихё от безысходности отвела взгляд в сторону. Ханбин повел глазами за ней, зажимая девушку в тупик. – Мне кажется я в тупике. Кажется, что я скоро потеряюсь и забуду все. Внутреннее беспокойство. Будто я падаю куда-то в пропасть.. – Джихё, о чем ты сейчас говоришь? Откуда это беспокойство? Что-то случилось там, на заправке? Скажи, что нарушило твое спокойствие? – взял обеими руками девушку за плечи Ханбин. Он ждал чего-то в ответ, но взамен получил молчание. Это стало злить его. Он тяжело вздохнул и медленно расцепил, сжавшие её плечи, пальцы рук и отстранил их от неё. – Ханбин.. – Ясно. Не хочешь говорить, я все понял. – Ханбин.. – пыталась Джихё, но было уже поздно. – Нет, серьезно, хватит, – резко ответил парень и снова посмотрел ей в глаза. – С меня.. хватит. Раньше ты все мне рассказывала, а сейчас какие-то секреты или, черт знает что. Я так мало для тебя значу? Ты сама говорила, отношения строятся на доверии. О каком доверии сейчас вообще может идти речь? Я вижу, ты отдаляешься, с каждым днем, ты все дальше. Может тебе надоело? Что еще, черт возьми, тебе в голову взбрело? Хотя, зачем я спрашиваю? Ты мне все равно не ответишь. – Ханбин, нет, ты все не так понял.. я не хотела тебя обидеть.. я просто.. – Я просто что, Джихё? – спросил он в последний раз. – Я просто … – девушка снова отвела взгляд, не зная, что ответить. – Достаточно, – ответил Ханбин, не желая больше слушать этот бред. Он кивнул самому себе и, бросив на девушку еще один взгляд, оставил её со своим беспорядком.       Тэхён шел по холлу их поместья с попкорном в руках, жуя во рту пару штук. Холл казался таким огромным ночью: тишина да пустота. На балконе стоял Бобби, пуская клубы дыма вокруг себя. Тэхён не думая подошел к нему. – Что-то ты зачастил с курением, тебе не кажется? – Кажется, или не кажется, какая разница? Можно подумать, ты у нас не куришь? – дерзнул Бобби, поворачиваясь к другу. – Я не злоупотребляю этим, а ты как раз это и делаешь. Ты куришь ради чего? Да просто так. Вот именно. В этом и суть, ты начал делать это без повода и постоянно причем, – ответил Тэхён, после чего заметив на улице Джихё прищурился, чтобы проверить наверняка. – Это Джи там? Чувак, это уже до фанатизма дошло, нет? – Я не знал, что она там. Я просто вышел покурить, что в этом такого? – Ага. Не знал, – ответил диджей и увидел, как по холлу шел злой Ханбин. Он редко когда выходил из себя, он был спокойным по натуре. Эмоции старался держать в себе. Бобби сделав последний глубокий затяг, потушил окурок и вышел из балкона, оставив друга с попкорном. Биай дёргано шел в свою комнату, не замечая ничего вокруг. Бобби не стал тормозить и разворачивать его к себе, он просто пошел за ним, чтобы поговорить там, где он остановится. Разумное решение. Тэхён спустился в холл на первом этажу и вышел к пляжу, все также кушая попкорн. Смс-нул Джису, что чуток опоздает, ибо не может оставить подругу на улице одну: разбитую и потерянную. Он подошел, к стоящей на берегу Джихё, и аккуратно протянул попкорн. Она, медленно повернув голову в его сторону, улыбнулась сквозь слезы. – Я знал, что ты плачешь. – Я такая очевидная? – спросила она, улыбаясь во второй раз, уже вытирая слезы. – Я хорошо тебя знаю, ничего не очевидная. Если хочешь, поплачь. Я буду рядом, – ответил Нам, который почти съел весь попкорн.       Ханбин сидел на крыше и пытался сконцентрироваться на другом. Злость медленно утихала, а пульс восстанавливался. По дороге туда, Бобби успел прихватить бутылку бурбона, который обожал его младший брат. Он поднялся на крышу и закрыл за собой дверь. Сел рядом с братом и сразу принялся разливать бурбон по стаканам. Ханбин не повел и взглядом, так как был глух на тот момент, из-за повышенной раздраженности и злости. Бобби протянул один стакан брату, но слух к нему пока не вернулся. Бобби аккуратно дотронулся до плеча Ханбина и протянул стакан еще раз. Слух моментально вернулся, и Ханбина передернуло от резкого звука в ушах. Он посмотрел на брата и взял стакан с любимым бурбоном. – Ну, раз к тебе вернулся слух, может, расскажешь, в чем дело? Я видел, как вы поругались. В смысле я случайно вышел на балкон покурить, когда вы разругались, и ты ушел. Клянусь, я не подслушивал, – сделал глоток Чживон. – Я будто теряю её, Бобби. Я не понимаю, что с ней происходит. Она не дает мне понять её, она отталкивает меня, в последнее время каждый раз, когда я пытаюсь ей помочь. Я устал играть в слепого. Я люблю её, но она отталкивает меня. Я чувствую, мы отдаляемся. Между нами строится какая-то стена. С каждым разом, мы все дальше и дальше друг от друга. Я запутался. Я не знаю, что мне делать… Бобби был удивлен, что его брат впал в отчаяние. Сколько он себя помнит, Ханбин никогда не был так беспомощен, как сейчас. Чживону стало жалко его, и он хотел помочь ему выйти из этого тупика. Он внезапно почувствовал чувство, которое гложет людей, когда они сделали что-то неправильное. Чувство вины. – Может не стоит сейчас давить на неё? Я уверен, это пройдет, а когда пройдет, она откроется тебе, ведь тогда уже будет не так страшно, как сейчас. Дай ей время, да и сам сможешь отвлечься от отношений и привести мысли в порядок. Предлагаю прикончить этот бурбон, и спустится за вторым, а потом поплавать, как мы делали раньше помнишь? Братья уже и забыли, какого это болтать по душам. Этот год слегка отдалил их друг от друга, но их братские узы были намного крепче, всяких разногласий. Прикончив бутылку бурбона, они, как и договаривались, спустились вниз за вторым и рванули на пляж. Два часа ночи, а они бесились, смеялись и вспоминали детство, бегая по песку с бурбоном в руках. Их улыбки были пропитаны искренностью, такой настоящей братской искренностью. Когда человек улыбается искренне – он настоящий. Бобби катал на спине брата вдоль берега, пока оба не свалились на песок пьяные и веселые. – Как же не хватало мне этого! – воскликнул Ханбин, расплываясь в пьяной улыбке. Луна ярко светила этой ночью, поэтому пляж был полностью освещен белым светом. Наблюдая за широкой улыбкой брата, Бобби был счастлив. Ему хотелось избавиться от чувства вины и подарить брату былую улыбку. Они говорили и смеялись пока не отрубились окончательно.       Проводив подругу после дружеского разговора, Тэхён посмотрел на часы и прикусил нижнюю губу. Джису скорее всего спала, но он решил попытаться, ибо не хотел её обидеть. Он аккуратно залез к ней на балкон второго этажа и три раза постучался. Джису заселилась вместе с Дженни, которая сегодня осталась у Мино. Джису и Тэхён договорились посмотреть сегодня фильмы и ночевать вместе. В плане интимной жизни НамТэ был солидарен с Ханбином. Секс – серьезный шаг для девушки, тем более девственности. Тэхён никогда не торопил её с этим. Тем более встречаются они гораздо меньше, чем Биай и Джихё. Джису наконец выглянула. Её сонные глаза говорили за неё, девушка успела посмотреть 5 слоев сна. Она аккуратно открыла ему окно и впустила внутрь. Он виновато смотрел в её заспанные глаза. – Ты на часы смотрел? – Я виноват, я знаю. Прости. Я не мог оставить её там одну, ты же понимаешь, – объяснялся НамТэ шепотом. – Я знаю. Я и говорю, зачем пришел? Оставался бы у себя, завтра тоже ведь день есть, – чесала глаза девушка, пока парень мило с неё балдел. Он внезапно поцеловал её, пока она еще протирала глаза. Джису слегка пошатнулась назад и с улыбкой ответила парню на его поцелуй. – Ты слишком близко.. мы в зоне риска, – прошептал ей Тэ. Она подняла на него взгляд и медленно поцеловала его пальцы, не отрывая своего взгляда от него. Это жестоко заводило его, он взглядом спросил, готова ли она, она просто моргнула глазами. Он нежно поднял её на руки и кинул на кровать. Он знал, что девушки мечтают, чтобы их первый раз был незабываемым и особенным. Комнату слабо освещал лишь лунный свет, что падал из окон. Они стали по очереди скидывать вещи на пол. Сердце забилось чаще, а тело охватила дрожь. Прекрасное переплелось с прекрасным. Запах её тела сводил с ума. Жизнь обрела новые краски, страстное желание друг друга. Им казалось, что они животные. Все было похоже на танец животных, язык тела, говорящий на языке любви.       На следующее утро друзья собирались за завтраком, за исключением братьев Ким. Дженни вернувшись с утренней йоги, направилась прямиков на завтрак. – Доброе утро, Джен, – встретили девушку уже завтракающие Сынхун, Хаи, Донхёк, Чжунхэ, Сухён и Чжинхван. – Доброе, ребят, – улыбнулась она и села на свободное место, заняв одно место рядом с собой. Лучи солнца разбудили девушку, ибо будильник она проспала к сожалению. Она, медленно расцепив глаза, посмотрела на лежащего рядом НамТэ и счастливо улыбнулась. Приняв душ, она получила смс-ку от Мино: «Я внизу». Прочитав её, она быстро оделась и, не успев высушить волосы и привести себя в порядок, поторопилась собирать необходимые вещи для сегодняшней съемки. Друзья хотели сделать пару хороших фотографий для своего портфолио. НамТэ всегда было сложно разбудить шумом, поэтому Джису свободно передвигалась по комнате, собирая вещи. Поцеловав парня перед выходом, Джису завязала шнурки на кедах и спустилась к Мино. – У кого-то бурная ночка была? – улыбался Мино. – Не у меня одной, кажется, – ответила Джису, улыбаясь глазами.       Поспав еще 15 минут, Тэхён спустился на завтрак следующим, слушая музыку в своих стерео-наушниках. Он молча помахал всем. Остальные кивнули ему в ответ. Не хватало лишь Джису, Мино, Джихё и братьев Ким. Мино и Джесс шли на завтрак вместе, после сделанных снимков. – Это что, Бобби и Ханбин? – удивленно щурилась девушка. – Охренеть. Они ускорили шаги в сторону берега и убедились в своих догадках. Ханбин и Бобби лежали недалеко от берега, спящие и пропахшие бурбоном. Мино ткнул Ханбина, Джису дергала Бобби. Оба проснулись и стали сильно жмурится, ибо палящее солнце глаза резало. – Какого ..? – пробормотал Бобби, который явно не выспался. Лежащий рядом Биай не мог прийти в себя. Голова трещала по швам. Мино и Джису тут же помогли им подняться кое-как. Отправив обоих в номер, чтобы те приняли душ, Мино и Джису вернулись обратно и прибыли на завтрак. – Что-то вы долго? Что-то случилось? – спросил Тэхён, наслаждающийся утренним кофе. Джису поцеловала парня и села рядом. Мино чмокнул любимую в шею и сел также рядом. – Ага, Бобби и Биай случились, – ответил Мино.       Джихё выходила из своего номера, когда Бобби и Ханбин наоборот шли к себе. Вид был не лучший. Хотя, кто выглядел хорошо после двух бутылок бурбона? Ага, никто. Братья Ким и Джихё встретились лоб о лоб в холле, и повисла некая пауза. Никто не решался нарушить тишину и сказать что-либо. Джихё смотрела то на одного, то на другого. Возникла некая неловкость, и Бобби как ненавистник таких ситуаций, наконец, ответил. – С добрым утречком, милая, – расплылся он в ехидной улыбке. – Мне в душ надо, прости, – прошел дальше Ханбин. Джихё озадаченно опустила голову и тяжело вздохнула. – Нам, правда, в душ надо, а с ним, позже поговорите, ладно? – улыбнулся Бобби, следуя за братом.       Джихё и Ханбин не разговаривают уже 15 часов. Эти 15 часов казались им вечностью. Каждый скучал по своему: она сидела в комнате, слушала музыку, временами плакала, смотрела в потолок, молчала, обнимала колени, рисовала всякую ерунду; он пытался не думать о ней, запивал грусть алкоголем, купался, загорал, смеялся, пытаясь подавить в себе тоску, бегал, орал, смеялся, танцевал. Друзья ни чем не могли помочь им, ибо это было бы нелепо. Каждый должен был прийти к этому сам. Прошло еще 5 часов. Ханбин сидел в холле вместе с Мино и Дженни. Они играли в карты, и пили колу. Дженни лежала на коленях у Мино, Ханбин каждый раз замечал их флирт и любовь. Он пытался не думать о ней, но плохо получалось. – Ребят, я устал. Хочу пройтись немного. Считайте, я проиграл, у меня дама пики и семерка крести, – допил колу Ханбин и оставил парочку наедине. – Но он же выиграл.. – ответила Дженни, уже только Мино. – Он имел ввиду не карты..       Ссоры у Ханбина с Джихё не закончились и по приезду обратно в город. Теперь они ссорились по пустякам. Даже просто так. И каждая ссора съедала нервы каждому. Он кричал от злости, но не на неё. Он бил все вокруг, но её не трогал никогда. Она плакала и закатывала истерики, а он бил стену около неё. Час другой они уже вместе лежали на полу: без сил и измученные жизнью. Просто наблюдая за действиями друг друга. Они молчали вместе часами.       – Что ты хочешь от меня?! – Чего я хочу?! Джихё! Зачем ты так со мной?! – Прошу прекрати! – качала головой Джихё, пытаясь закончить этот очередной шум. Она шла в другую комнату, чтобы убежать от него и его криков. – Это всё ты и твоя долбанная фантазия! Почему ты отворачиваешься от меня? Я вообще-то с тобой говорю, черт возьми, Джихё! Девушка не желала разворачиваться и слушать это все. Она тупо шла, пытаясь оглохнуть на миг. Ханбин резко кинул вазу в стену, возле которой шла Джихё, она тормознула и развернулась к нему. Он тяжело дышал, пытаясь контролировать свой гнев. – Мы теперь так разговариваем? – Так ты не разговариваешь со мной! – Я не могу больше слушать это, понимаешь?! Замолчи! ПРОСТО ЗАМОЛЧИ! – сорвалась Джихё, прикрывая уши и жмуря глаза.       Решив перебить все вокруг, они не останавливались. Они разбивали все вокруг. Крики и битая посуда. Джихё уже тупо кричала, от злости. Ханбин точно также выпускал свой пар. Они на грани совершения самого страшного – нервного срыва. Джихё взяла зажигалку, с целью поджечь дом вместе со всеми воспоминаниями, что у них есть за эти полтора года. Ханбин пристально наблюдал за действиями девушки. – Давай. Жги. Жги, мать твою! – кричал парень, в чьих глазах читалось отчаяние и пустота. Он ждал. Ждала и она. Оба смотрели не отрываясь друг от друга. Она выкинула зажигалку в сторону, так и не включив её. Они без слов стали страстно целоваться. Поцелуи охватили разум, медленно стала летать одежда. Это была страсть. Как по щелчку. Им было мало огня. Он хотел сжечь её тело до конца. Сгорая она стала стонать. Они занимались сексом, будто в последний раз, жадно и не желая останавливаться. Доведя друг друга до желанного, они стали переводить дыхание и тяжело дышать. Летняя жара заставляла бегать по телу каплям пота. Они лежали на диване в зале и долго переводили дыхание. Кругом битая посуда и мебель. Они чувствовали, что это конец. – Ты чувствуешь то же самое? – спросила Джихё. – Я чувствую, что ты больше не принадлежишь мне. – Ты хочешь этого? – Хочешь ты. Я чувствовал это, когда мы занимались сексом. Это же было прощанье, я угадал? Ты так прощалась со мной?       Джихё грустно кивнула головой, не находя слов. Они долго смотрели друг на друга, не желая нарушать эту последнюю тишину между ними. Она нежно гладила его по волосам. Он в последний раз смотрел как она это делает. Время будто остановилось. – Наши чувства заледенели. Это уже простая имитация счастья..       В голове у парня было сразу несколько мыслей, которые одна за другой постепенно развивались и уже щемили голову, им не хватало места, становилось невыносимо, но с каждой секундой рождалась новая идея, новое воспоминание. Она читала его мысли по глазам. – Я люблю тебя.. – произнесла девушка, все также смотря парню в глаза. Эти слова были искренними. Она любила его. Но больше не могла быть с ним. Их отношения зашли в тупик. Выход из которого был лишь один. – Я тоже тебя люблю.. – ответил Ханбин. Джихё прильнула к парню еще раз и нежно поцеловала его в губы. Через пару минут её в этом доме уже не было. Он остался наедине с собой, со своими мыслями, с битой посудой и разбитым домом… Он остался один.