Такие (не)простые отношения

Одним прекрасным солнечным утром молчание птички и охотника затянулось надолго. С момента их последнего общения прошла неделя, Ри не хотела быть навязчивой, Луи же сам не был уверен в своих желаниях. Ясно было одно: так больше не могло продолжаться. Все когда-то заканчивается, не важно, хорошее или плохое. Она, набравшись храбрости, открыла социальную сеть, несколько минут просто настраиваясь, чтобы задать нужный вопрос. "Мы больше не вместе?" В ответ птичка получила сухое согласие, не подкрепленное ничем больше. Конец. "Ты не собирался мне сообщить?" Охотник ответил в заданном тоне, что ему, надо полагать, не стоило объяснять очевидное, ведь в их отношениях не наступало ничего нового. Конечно, он не ходил с ней на большинство предлагаемых прогулок, не всегда звонил и часто оставлял ее в одиночестве посреди намокших скамеек в парке, но в том не было его вины. Тогда птичка хотела единственного: почувствовать боль, заплакать, кинуться в парк, вглубь ельника, и упасть там на колени, чтобы ее "отпустило". Однако это почему-то не произошло. Ей не было ни больно, ни грустно. Ощущалась сплошная пустота и желание проснуться, поняв, что это обычный дурной сон. Но ничего не происходило, охотник не собирался ничего ей объяснять, и птичке не оставалось ничего, кроме как захлопнуть ноутбук и засунуть его в ящик стола. Ощущение пустоты сдавливало Ри изнутри, но плакать не получалось, хоть девушке хотелось сделать это. Может, она давно понимала, что их отношения довольно очевидны и однажды приведут к законному концу двух игроков? Впрочем, тогда бы она не надеялась и не давала бы вторых шансов каждое утро. Ей все еще хотелось верить, что счастливый конец бывает у каждой пары, а не такой обрубленный финал, в котором нет ни победителей, ни проигравших. Прошла неделя, но птичка не могла забыть. Она проходила мимо его дома, заглядывая наверх, чтобы понять, дома ли он, однако свет в окнах не горел. Ри понимала, это бесполезно, но ей хотелось понять причину, хотелось отпустить и не возвращаться более. Не получалось. Луи, честно говоря, провел ту неделю дома, лежа на диване и подкидывая монетку вверх-вниз, играя с кошкой и ругаясь с отцом. В его руках вновь появилась отодвинутая в дальний угол на какое-то время сигарета, а из глаз исчез едва заметный блеск, который придавала ему игра. Ведь не бывает так, чтобы финал не устраивал обе стороны? Грустно и обидно было птичке понимать, что охотник занимал слишком большую часть ее жизни, она не могла избавиться от его присутствия где-то поблизости, понимания, что он, возможно, счастлив с другой. Ри не была озлоблена, скорее, подавлена, просто не понимая, как она так долго морочила себе голову. Птичке начинало казаться, что охотник был злодеем в их сказке, но он выиграл, несмотря на то, что (по закону жанра) победить должно было добро. Бесполезно было утешать себя мыслями, что финал еще не скоро, что все еще может измениться. Ри была влюблена, но дурочкой она не стала. За короткий промежуток времени ее любимым занятием стало прогуливаться по далеким от дома Луи районам города, поглаживая рукой зажигалку в виде гитары, дотрагиваясь до гравировки и думая, стоит ли выкинуть вещицу подальше или оставить на память о том, что было между ними. Одним прекрасным солнечным утром молчание птички и охотника прекратилось.