Кривая парабола в жизни Брока Рамлоу

      Стоя ни перед чем непримечательным домом на одной из тихих улочек Нью-Йорка спустя всего-то неделю после эпичного представления в кабинете начальства (были малюсенькие проблемы в дебрях Латинской Америки, которые пришлось разгребать всему отряду, сидя под мелким дождичком где-то на берегу Амазонки или какого-то там по счету ее притока), Брок размышлял о том, как же его угораздило так схлопотать проблем на свою многострадальную голову. Хотя сразу по прилету на базу, узрев Хилл, он тут же понял, что подхватил какую-то херь в этих самых дебрях, и ему срочно надо подлечиться. Его «детишки» честно пытались не засмеяться, наблюдая, как Брок выступает в роли несчастного горемыки, умирающего прямо в это мгновение от неизвестной науке болезни. Заржали они как табун лошадей на второй минуте «умирания», тем самым, сдав его с потрохами. Фешенебельный район, где живут самые-самые видные представители интеллектуальной элиты Нью-Йорка. И он, стоящий на пороге – образования как такого нет, род деятельности - весьма сомнительный. Рядом мозолил глаза суетящийся Роллинз, который вызвался в качестве моральной поддержки для дачи объяснений и извинений. Утешает одно, с ним не увязался Клинт. Иначе бы сидеть им в местах не столь отдаленных. Вместе. В одной камере. Не приведи Господи!       Все семь ступеней крыльца даются ему с трудом, будто на Эверест поднимается. Но дверь им с Джеком открыл интеллигентный мужчина в годах, в забавных очках. Этакий учитель музыки. Уже седой, но довольно подтянутый. Как и предполагал Брок, ее отец, хотя, может, и дед. Но тут же отметает этот вариант, судя по тому что, она щебетала о дедуле, так там что-то наподобие Фьюри. Роллинз тут же берет процесс переговоров в свои руки. А потом происходит знакомство и с потенциальной тещей, которая явно та еще змея.       Семья коренных интеллигентов. Альберт О’Брайст все время поправлял съезжающие на переносицу очки, весь опрятный, в костюмчике. Скромный такой мужичок. Жена же железная леди. Вот кто реально дома власть держит в своих наманикюренных коготках. Виновница всех событий дома отсутствовала по причине занятий в новом университете (куда перевели ее родители), и им пришлось сидеть на диване и пить любезно предложенный чай (хотя Рамлоу опасался пить чай, вдруг будущая теща решила подстраховаться заранее).       Гостиная, как и весь дом, были обставлены по высшему классу. Дорогая антикварная мебель, шелковые обои, персидские ковры. Картины в позолоченных рамах. Всякие бюсты, скульптуры. Не дом, а мини-музей. Все кричит о благополучии хозяев и их состоятельности.       -Наша Морриган очень тихая и скромная девочка. А как она прекрасно играла на флейте! Жаль, что потом книги взяли вверх в ее предпочтениях. Помню, Авраам Рольски, наш бывший скрипач - ах, какой был мастер! - твердил мне, что наша девочка обязательно должна выступать в Метрополитен-опера! Он так настаивал на ее прослушивании там. Им как раз нужна была флейтистка! А Морриган взяла да поступила на курс этого странного профессора Зейста. И главное, ей же пришлось ехать в какую-то глушь! Не представляете, Джек, какой это был для нас с Маргарет удар! – Папаша явно был очень впечатлительной натурой. Он так живо и животрепещуще рассказывал Роллинзу о том, как они переживали о дочери, которая уехала из родного дома и стала жертвой какого-то маргинала. А маргинал одобрительно кивал в такт возмущению будущего родственничка и попивал чай с ромашкой в целях профилактики успокоения нервов – они ему сегодня еще понадобятся. Слушал и запоминал всё. Хорошо, что Роллинз додумался назвать его Бартоном, во избежание всяких инцестов.       -А этот Рамлоу? Он из порядочной семьи? – начала допрос «теща», выразительно посмотрев на этого самого Рамлоу. Она все время неотрывно следила за малейшими движениями Брока. И миссис О’Брайст заставляла его нервничать. Эта дамочка отличалась нехилым хладнокровием и ледяным спокойствием. За все время их чаепития она ни разу не перебивала мужа, который явно был на эмоциях. Ни одного замечания, ни звука. Даже бровью не повела.       -Нет. Мать воспитывала его одна, даже не она, а ее многочисленные дружки. Да и потом попал под влияние уличной компании. – Рамлоу рассудил, что лучше говорить правду и правду. Хоть и от третьего лица.       -Вы, видимо, его хорошо знаете? – да, не завидует он бедному мужику. Это же не жена, а настоящее Гестапо в юбке! И взгляд такой недобрый. Нет, надо побыстрее откланяться, и сваливать.       -Это моя работа как сотрудника кадрового отдела. – Врать Брок умел мастерски, да так, что порой сам в это верил. Что помогало ему и отчеты писать, так что вот никак не пристанешь к нему и действия его архаровцев.       -И что вы можете о нем сказать как о работнике?       -Исполнительный, дисциплинированный. Как отец родной для сотрудников своего отряда! – Рамлоу заливал так, что Роллинз даже рот открыл, слушая, как начальство расписывало себя.       -Он был женат?       -Да, вы что…с его-то работой! Так, по мелочи…- ляпнул Джек, тут же получив чувствительный тычок под ребра и взгляд, означавший мало чего хорошего.       -Значит, бабник! – бодро выдала Маргарет и, отставив полупустую чашку, бодренько соскочила с кресла и направилась за каким-то десертом. Странноватая мадам.       -В общем, она права. – Джек спокойно пил чай, всячески делая вид, что он тут ни при чем.       -Джек, - процедил Брок, который изначально был против всей этой идеи.       -А я предупреждал… – начал было читать очередную лекцию заместитель, как его прервали самым наглым способом.       В прихожей показалась Мор, которая скинула у самого порога гостиной кроссовки и хотела пойти в сторону кухни. Именно, что хотела. Девушка застыла на месте, увидев непрошеных гостей. Не ожидала она их увидеть, не ожидала. От внезапного приступа радости девушка явно выдавала какой-то монолог о несправедливости кармической установки в отношении нее, подражая рыбкам в аквариуме.       -Приплыли, - выдала она, переводя взгляд с отца на гостей и обратно.       -О, да! Эти джентльмены из кадровой службы организации при министерстве обороны. Они зашли к нам, чтобы извиниться за столь вопиющее поведение своего сослуживца, Брока Рамлоу! Познакомься, Джек Роллинз и Клинт Бартон.       -А-а, - протянула неуверенно девушка, косясь в сторону «Бартона», – пойду-ка я тогда на кухню. Помогу маме с чаем.       -Сложно находит общий язык с окружающими, - мужчине явно было стыдно за поведение своего чада. А вот Рамлоу понял, что больше чаю он явно не хочет – вот теперь его точно могут отравить.       -Привет, мам. – Мор было не по себе, после картины в гостиной. Приперся к ней домой! Нет, он точно сумасшедший. И почему ей так свезло в этой жизни?       -Думаю, отец излишне драматизирует ситуацию. И так извиняется перед ними за твое поведение. – Маргарет была спокойна, словно ничего и не происходило. Она не спеша заваривала свой любимый черный чай в фарфоровый чайничек, так любимый Мор в детстве. Ах, как маленькому ребенку нравились расписные яблоки на чайничке.       -Это их вина! А не моя. Может быть, я не отошла еще от всего. – Мор забрала чайник из рук матери и поставила на изящный серебряный поднос. Больше всего она не хотела показаться в глазах матери человеком, который совершил непродуманный шаг. Мама этого не любила. Но признать ошибку сейчас казалось не таким уж и плохим выводом из ситуации. По крайней мере, мама точно выскажет Рамлоу все, да сделает так, что потом вопросов у того не возникнет.       -Морриган Диана О’Брайст, мы обе знаем, что ты провоцировала его. Ибо перед самым выходом из дома на Хэллоуин ты переодела костюм, сразу после звонка. И он был очень провокационным. Да и потом, не ты ли говорила о том, что он весьма интересный собеседник, с которым можно говорить обо всем, который выслушает, не перебивая при этом. И потом, ты могла пресечь все эти его явления в общежитие. Но не захотела, а теперь ты вдруг решила нажать на тормоз. Вот только он истолковал все по-своему. Все-таки его ментальность отличается от той модели, которую ты избрала в качестве основной при моделировании его поведения. И именно поэтому в нашей гостиной и сидят эти два кадровика из министерства обороны. Так что теперь, будь любезна и мило улыбайся перед этим джентльменами. – Мать Мор редко позволяла себе такие формулировки, только в крайних случаях. И когда она погладила ее по голове, означало лишь то, что мама ей очень недовольна.       -Мама. Я знаю об этом. Я попытаюсь все исправить. Но говорить в лоб о совместном проживании как-то странно. – Голос немного срывался, девушка нервничала.       -Ему что, следовало произнести это по происшествие нескольких лет?       -Да! А не после первого нормального свидания.       -Мор, ты явно перечитала романов, где все живут грезами. Реальность слегка отличается от того, что написано в твоих любимых книгах.       -Да какие тут грезы…В гостиной сидит…- выдохнула девушка. Ее мать доставала какие-то блюдца из шкафчика, но после реплики дочери застыла на месте, собираясь закрыть дверцу шкафчика, и выразительно посмотрела на нее, словно та только что призналась в совершении тяжкого преступления.       -Как интересно, – удивилась миссис О’Брайст. Ее определенно заинтересовало это. Просматривая многочисленные баночки, которыми были заставлены полки в ее шкафе, она остановила свой выбор на маленькой банке с чаем. Кажется, каким-то китайским белым чаем. По правде говоря, Морриган не помнила какой именно. Однажды она потянулась за этой банкой, но мама выхватила ее из рук дочери и запретила пить, мол, это редкий чай и только для гостей.       -Надеюсь, ты его не потравишь цианидом? – недоверчиво произнесла Мор, наблюдая за активной деятельностью матери, которая размешивала что-то в чашке, которую точно готовила подсунуть как бы зятю. Лишь легкая улыбка, коснувшаяся губ матери, навеяла на девушку спокойствие и позабытое детское ощущение того, что мама приготовила что-то необычное и ничего плохого из этого не будет.       -Да не за что в жизни. Как же я могу так-то и с будущим родственником-то! – бурная деятельность по приготовлению чая для дорогого гостя вызывала у девушки только одну грустную мысль – теперь ее точно сбагрят замуж за эту сволочь.       Как оказалось, Маргарет подсыпала неудавшемуся родственнику какую-то китайскую хрень на подобии сыворотки правды. А так как хрень была китайская, то и результат был ошеломительный. Рамлоу высказал все, что только знал. Даже Богом позабытый воинский устав, который Брок заучивал на гауптвахте в первую же неделю службы в армию. Он также высказал все, что думал о настоящем Бартоне. Где тот хранит сахар, чтобы никто иной не стащил; какой кофе предпочитает по утрам; сколько сливок надо налить, чтобы было самое то. А еще он смотрит Отчаянных Домохозяек! От дальнейших приступов болтологии его спасло только то, что Роллинз аккуратно вырубил разошедшегося Брока. Прямо на глазах у будущей тещи, пока не успел разболтать государственные тайны…       Пару дней ему удалось проваляться в медицинском блоке организации, а потом начался кошмар. И начался он, прежде всего с того, что Фьюри вытащил его из больничной койки (в прямом смысле слова!) и заставил разъяснить, что такого он выболтал миссис О’Брайст, которая ему теперь чуть ли не оды слагала. Фамилия была ему знакомой, и минут через десять ревизии воспоминаний в своей многострадальной голове оперативник вспомнил, где ее слышал. На том задании, они должны были осуществлять операцию по охране президента и его жены, которая и настояла на внеплановом походе в Метрополитен-опера, на концерт, где главным дирижером и постановщиком какого-то там концерта был музыкант с мировым именем. Некий Альберт О’Брайст. Вот теперь все и сложилось. Она дочь дирижера, которого боготворит жена президента. И, видимо, к ней дирижер и обратился за помощью, а президент ради жены еще и не такое может сделать. Вот и сделал.       Оказалось, что теща пришла в такой восторг от будущего родственника, который до той злополучной чашки чая выдал всего-то несколько фраз, что уже начала подготовку к предстоящему торжеству по случаю создания новой социальной ячейки общества в лице Брока и Мор. Чего он там выболтал, Брок и сам понять не мог. Но когда на пороге оперативного отдела оказалась злая Морриган с какой-то коробкой, он понял, что не такая уж она и змея. Это он про будущую тещу. А вот сейчас ему точно будет очень и очень больно.       -Специально, да? – девчонка явно была очень рада и прямо светилась от счастья. Но впихнув коробку Бартону, который тут же полез в нее, узнавать, что же там такое. Содержимое было бисквитным тортом домашнего приготовления со сливочным кремом. Рамлоу правда нервничал, так как девчонка на ходу подцепила его же электрошокер.       -Я все могу объяснить! – тут же вскочил Рамлоу и вытянул руки перед собой в примиряющем жесте. Враждебная настойчивость и уверенность в движениях его изрядно пугала.       -Сейчас все объяснишь, – процедила девчонка, не сбавляя ходу, нажимая на кнопочку, проверяя исправность орудия мести.       За развитием дальнейших событий наблюдали не просто с интересом, а с нескрываемой поддержкой. Бартон (сволочь) болел за Морриган, даже успел плакат состряпать – написал на чистом листке бумаге «Морриган, я с тобой!». Еще и подсказывал, скандируя: «Оле-оле-оле!! Бей его, бей!!». На шум в дверях возник даже Фьюри, который с удивлением наблюдал, как оперативнику года (а фотография Рамлоу висела на стенде в самом центре и чуть ли не на весь стенд. Спасибо профсоюзу! Чтобы они там у себя чаем поперхнулись) прицельно так, но в то же самое время небрежно, со всего маху зарядили электрошокером, отправив того в отключку. Бартон тут же кинулся целовать руку у прекрасной дамы, уверяя, что такая дама просто обязана рассмотреть его предложение попить чего-нибудь в профсоюзном отделе, где Ширли варит умопомрачительный кофе, а там еще и тортик есть. На что девушка пыталась выкарабкаться из мастерского захвата Клинта, заверяя, что не сбежит, тут же этажей десять, а летать она не умеет. На все вопросы, где она так научилась управляться электрошокером, ответ был один – не ходили вы в музыкальную школу, там скрипачи знаете, как смычками орудуют!       -Мама словно рехнулась! Заявляет мне, что лучшей кандидатуры быть не может!! Вот уверена, что она сама еще начнет ему строчить смс-сообщения и электронные письма! - жаловалась Бартону девушка. Она размахивала десертной ложечкой, словно дирижер палочкой.       -Так в чем проблема? – Хоукай все же был далек от нравственных терзаний. Логика у него была такая же, как и у Рамлоу – понравилась баба, взял и сошелся с ней. Пусть готовит, стирает, убирает дом, ждет его со щитом (желательнее, но тут уж как получится). А все эти романтические ужины, походы в кино - только зря потраченное время.       -Если рассуждать с позиции, которую явно занимает Рамлоу и ты - и не ври мне! - то все нормально. Только вот никто не спросил, а хочу ли я этого. Может меня ты привлекаешь как сексуальный партнер! – от признания Бартон подавился, и все кофе, которое он заливал в себя, вырвалось наружу.       -Чего??? – ошарашено выдал лучник.       -Того. Я не готова ко всему этому. Мне всего лишь двадцать. Ни образования, ни карьеры. Вот ты бы согласился на моем месте?       -Я?? За Рамлоу?? Издеваешься?? Это все равно, что выписать себе смертный приговор.       -О чем и идет речь! – горестно вздохнула девушка, подцепляя ложечкой очередной кусочек торта.       -А тот сын сенатора?       -Майк?       -Я как-то не изучал его досье.       -Милый, классный. С ним спокойно. От него веет домашним уютом, а еще от него пахнет карамелью. - Мечтательно лепетала девчонка.       -Нее, тут только гарью, потом, железом….Ну, и кровью. Как повезет.       -И я его боюсь. Он напоминает какое-то дикое животное.       - Вот с этим соглашусь! Ни манер, ни воспитания! – поддакивал Бартон, прицеливаясь к очередному куску торта, где крема было побольше.       - Но мне даже это как-то симпатизирует. Есть в этом что-то такое, – на мгновение девушка призадумалась, но снова замотала головой из стороны в сторону, прогоняя какую-то мысль.       -Ну, попробовать-то можно. Никто же не орет, что вот прямо сейчас ложится под него на глазах у всех.       -Это ты только что свою эротическую фантазию мне высказал?       -Да-а, не быть мне шпионом.       -Зря так думаешь, шпионы всякие нужны.       -Не подавай мне надежду.       -А я походу только это и умею. И вляпываюсь из-за этого.       -Се ля ви!       -Клинт, я сейчас озвучу крамольную мысль…. Но! Он все время рассказывал о том, как ты дурачился над всеми, как подставлял его перед начальством…       -И? – бровь Хоукая немного поднимается вверх, он заинтригован.       -Я ничего не знаю о нем, но знаю тебя, словно ты был со мной всю мою жизнь. Словно это меня ты разыгрывал. Словно в мой адрес летели твои шутки. Наверное… Это глупо, не так ли? – вот так просто она выбалтывает ему, хоть и смутную мысль, о том, что она как-то и выслушивает Брока только по причине вызнать у него очередную порцию информации о Клинте. Да, любопытство. Но вот только в ее возрасте, чаще всего происходит подмена понятий, из-за чего она может не осознавать всей ситуации. Вот и как теперь Бартону объяснить ей это, при этом не обидев? Влип.       -Нет, это пройдет со временем, ты узнаешь его лучше. Ты ведь вырастешь и перестанешь быть любознательным ребенком. Поверь мне, он неплохой человек. Со своими недостатками, но мы все неидеальны. А я просто тема для разговора, – в нем что-то неуловимо изменилось, Мор поняла это сразу. Как-то мимолетно, но появилась суровость.       -Извини, Клинт. Я нечаянно. Не знаю, что на меня и нашло, – она осторожно коснулась его пальцев, от чего он резко убрал руку со стола.       Рамлоу пришел в себя спустя часа три в знакомом ему уже месте – на больничной койке медицинского отсека, куда Брока оттащил на своем горбу верный Роллинз. Хотя, признаться честно, сначала ему было боязно покидать эти палаты врачевания – кто ж знает этих женщин. Но никого по дороге в отдел он не нашел, и даже стало как-то обидно, совсем чуть-чуть.       Что творилось в отделе? Его бойцы расхваливают выпечку, уплетая ее за его здравие, и только один Клинт сидит в стороне. Он просто сидит и молчит. Закинув ноги на подоконник, вглядывается в происходящее за окном. Что не типично для него, это в смысле молчания. Дальнейший шквал информации, вылитой на начальство был таков - девчонка смылась через час после случившегося. Сидела с Бартоном в кабинете профсоюзного отдела, а потом ушла, правда, чем-то явно расстроенная. О чем они там разговаривали, никто сказать не мог.       Морриган сидела на занятиях, и размышляла о том, что выпалила сгоряча Бартону. Все и так было понятно, чуть ли не в любви клялась. До гробовой доски. Клинт взрослый человек, он все понял. Правда, он не знал, что Мор явно сумасшедшая. Все общение со странным военным, она старалась ограничивать, ей покоя не давало то, чем они занимаются по долгу своей профессии. Она не была пацифистом, но это было чужеродным для нее – обыденность для Рамлоу убивать людей по команде начальства.       А потом пришел Рамлоу в гости. Девчонка и не поняла, почему мама так настойчиво стала требовать от нее продолжать общение с Броком. Странно это все, очень странно. Майк же против не был, его даже позабавила эта выходка. Да и сам он отправлялся в военное училище, что было странным. Теперь общение с парнем было дистанционным. Все это было странным. Но Майк уверял, что училище для него будет хорошим карьерным трамплином. И потом, заявил он, я всегда буду на связи, в любое время суток рвану к тебе, и расстояния не будут преградой. Он говорил спокойно, обнимая ее за плечи, прижимая к себе крепко-крепко. Это так успокаивало. Умиротворяло. И даже не раздумывая, согласилась с доводами Майка о том, что ей надо согласиться на предложение Рамлоу.       Она помучила оперативного работника Щ.И.Т.а ровно неделю. Для собственного удовольствия, так сказать. Звонки в самый неподходящие моменты, смс-сообщения чуть ли не каждый час. Чтобы понял, что его ожидает. Однако удивляло то, что мужчина довольно доброжелательно отвечал, хотя порой она вещала ему откровенную чушь. Но терпел.       Потом появилась перед его взором, как ни в чем не бывало. Волосы собраны в милую прическу – кудряшки собраны заколкой в виде розочки (чего, правда, ей только стоило накрутить волосы). Милое розовое платье до колен, белые балетки. Словно только-только с порога воскресной школы. Не хватало только нимба да крыльев за спиной.       И тут же влипла. Конкретно так, влипла.       Как оказалось, УДАР посылали ловить какого-то там серийного маньяка в качестве подмоги местной полиции. И они должны были изображать… как бы сказать…так чтобы уж никого точно не обидеть. В общем, женщин предпенсионного возраста. И, судя по некоторым личностям, очень легкого поведения. Этаких престарелых бабулек-разбойниц.       -Да-а, уж! Я как бы понимаю, что в тридцатых в Нью-Йорке так боролись с ворами-карманниками. Но, по крайней мере, там для этого отбирали как бы сотрудников, которые похожи были на женщин. А тут…. И кто же у Вас тут такой массовик-затейник?? – Мор скептически обходила по кругу персону Рамлоу, который одним своим взглядом обещал «еще одно слово, и, клянусь всем, убью!». Видок у него был еще тот. Какой-то парик, напоминающий пуделя его соседки (такой начёс убойный), синие тени, яркая красная помада. Платье насыщенного фиолетового цвета, явно вытащенное из чемодана, куда его запихали в начале сороковых. Ридикюль, больше смахивающий на типичный чемодан. Туфли синего оттенка на каблуке. Хорошо, что хоть был гладко выбрит.       -Он нападает на замужних женщин. Всем жертвам около 40-45 лет. Вот нам и сказали… - выдал информацию Роллинз, который после того инцидента у нее дома, даже очень заинтересовал ее. Точнее, его нервы. Это же какие надо иметь нервы при таком начальстве и руководители группы.       -Я тебя умоляю, Роллинз. Этот Ваш маньяк при виде вот такой замужней женщины неопределенного возраста, - ткнув пальцем в мрачного Рамлоу, - сразу потеряет интерес и к женщинам, и ко всему прочему. Тут же потеря либидо обеспечена, на все 100 процентов! А если даже и попадется не маньяк, а какой-нибудь пьяный мужичок? Бедный человек…       -Сердобольная.. – только-только заикнулся было Бартон, которого жутко напрягала вся эта ситуация.       -Я, по крайней мере, не пытаюсь довести до инфаркта большую часть населения Нью-Йорка! – девушка подбоченилась, но продолжала с любопытством нарезать круги вокруг Брока, явно с целью рассмотреть такую красотищу со всех сторон и как можно детальнее. По правде говоря, руки так и чесались запечатлеть сие произведение штукатурного мастерства на фотосъемку.       -А мы что, по-твоему, этим и занимаемся? – Джоуи явно был удивлен, и был по правде единственным, кого эта ситуация никак не напрягала. Хотя бы потому что это была его смена, а тут задействованы были все, то бишь всем досталось.       -Я бы ответила, чем вы тут занимаетесь, но воспитание не позволяет, – девчонку явно веселило все это. Она уселась на стол и активно болтала ногами. Коленки аккуратные, в ссадинах. Рамлоу не знал, но плавные линии ее коленных чашечек почему-то были для него очень увлекательным зрелищем. Хотя вот что там может быть такого уж интересного? Ноги как ноги.       -Воспитание у нее, – буркнул Хоукай, поправляя огненно-рыжий парик. Хотя на взгляд Мор, цвет был ядрёно морковным, но сказали, что рыжий.       Спрыгнув со своего места, девчонка подошла к нему, явно копируя походку моделей от бедра, ничуть не стесняясь его парней. «Что за дети пошли? Ни стыда, ни совести!», - пронеслось в голове Рамлоу, хотя чисто визуально ему всё даже очень нравилось. Неуклюже немного, но это умиляло. Вчерашний ребенок, который хочет казаться всем зрелой женщиной.       -Да! И к тому же, мне моя мать все мозги вынесла!! Что я так плохо поступаю с бедным, несчастным, горемычным! Это тебе никого, Рамлоу, не напоминает?? – Тычок в бок был неожиданным и весьма-весьма болезненным. Не ожидавший такой пакости, Брок выронил ридикюль, в котором что-то подозрительно звякнуло. И это что-то явно напоминало девчонке электрошокер, которым она огрела оперативника несколько дней назад.       -А что сразу я?? Твоя мать ты с ней и разбирайся! – «Дама», подобрав свою суму и запихав выпавшее содержимое, старалось избегать смотреть в зеркало.       -Да она уже вещи мои собрала!! Из родного дома выпирают!!! А все из-за тебя, межу прочим, Ромео!!! – Мор было плевать, по сути, на всех. Ей надоело, что она живет последнюю неделю на чемоданах и что эти самые чемоданы мать сегодня отправила по адресу, который находился в пригороде Вашингтона. Так ведь еще и радостно выдала, что они с отцом будут рады видеть ее в гостях, а с этого дня она должна жить в доме будущего мужа, привыкать к совместному быту.       -Чего??? – Рамлоу самому стало не по себе от этой вести. Как и всем в отряде. Молчание было гробовым.       -Да!!! Меня выпнули из дома, сказав, что теперь я ДОЛЖНА жить с тобой!!!! При этом пихнув в руки билет на вечерний поезд до Вашингтона!! – Мор плевала уже на все правила приличия и откровенно закатывала истерику. А этот придурок стоял и смотрел на нее, словно она только что призналась в убийстве Кеннеди.       -Неловко как-то вышло. Нечаянно я, честное слово. Кто ж знал! – выдал из себя Брок, переваривший полученную информацию. Влип по самые уши. Да еще и втянул в это девчонку.       От такой наглости у Морриган даже не находится колкости или ругательств. Она просто разворачивается и уходит прочь. Просто идет по шумным улицам Нью-Йорка, особо не смотря куда бредет. Внутри пустота и чувство…такое поганое чувство. Словно ее как надоевшую игрушку взяли и отдали. Причем, первому встречному.       Ноги сами принесли ее на вокзал. В сумочке лежал паспорт, билет на поезд и бумажка с нужным адресом. До отправления поезда оставалось сорок минут. Морриган фыркнула и пошла к нужной ей платформе. Раз мать сказала ей, что она должна это сделать, то так и будет. Раз все так твердят ей об этом союзе как о желательном событии, то так и будет.