Суды Лиги

      Skribbles       Date: 9 September, 21 CLE              Появление              Казалось, будто бы в самом воздухе вокруг Ривен медленно парило тяжелое чувство вины. Остатки ее ноксианской брони были изорваны и перепачканы грязью, что говорило о том, что она уже давно перестала исполнять свой долг. Сломанный меч, который она легко держала в руках, был настолько велик, что о его настоящем размере приходилось только догадываться.              Отголоски той страшной битвы до сих пор преследовали ее. Они постоянно светились в ее глазах, напряженной фигуре и нервной походке. Она и сейчас была там, в самой гуще сражения, когда большие мраморные двери величественно распахнулись перед ней.              Воспоминания              Ривен бездумно поглаживала края рунических надписей на своем мече — старая, давно уже лишенная какого-либо смысла привычка. Ее мысли были далеко отсюда: она снова и снова возвращалась к своим старым воспоминаниям. Девушка неприязненно стиснула зубы. Среди них не было ничего более яркого, чем бесконечно острое чувство вины.              Она непроизвольно вздрогнула, когда перед ней предстала сцена ее собственной смерти.              Сырой туман неторопливо затоплял поверхность долины, будто бы вынужденный скрывать в себе ужасы сегодняшнего дня. Отвратительный запах гари заглушал собой все вокруг, насквозь пропитывая бесконечные просторы Ионии. Смерть теперь была постоянным явлением мрачного острова, чья ценность с каждым часом только увеличивалась. После многих, столь одинаковых полей, Ривен уже перестала замечать их «многообразие».              Медленно сгущались сумерки, а рота продолжала мерно маршировать по долине, оставляя четкие отпечатки своих ботинок в вязкой грязи. Сапоги Ривен тоже очень быстро покрылись толстым слоем темно-бурой жижы. Она вдруг почувствовала сильный приступ тошноты, когда осознала, что земля под их ногами пропиталась далеко не дождевой водой.              Девушка заставила себя не думать об этом. Здесь может быть еще больше полей, еще больше тумана и больше отвратительной жидкости на земле — она сможет поразмышлять над этим позже.              — Необходимо сосредоточиться, — однажды пролаял их инструктор во время одной из тренировок. — В хаосе битвы может случиться абсолютно все что угодно, но вы не сможете выполнять сразу несколько приказов одновременно.              Сейчас они маршировали.              Яростная Армия несколько дней подряд устало тащилась вперед, пытаясь нагнать остатки 42-го Штандарта и постоянно натыкалась на то, что осталось после работы заунских Расплавителей, которая была… мягко говоря, грязной. Война всегда предусматривала огромное количество жертв, но постоянно растущее число потерь среди гражданских становилось просто ошеломляющим. Высшее Командование предполагало, что миролюбивые ионийцы быстро сдадутся, не устояв перед лицом могучей военной машины Ноксуса. Но вместо простого сопротивления, они встретили безжалостных воинов, готовых на любую жестокость. Несмотря на свои пацифистские наклонности, ионийцы совершенно не колебались перед тем, как в очередной раз замарать руки.              Ривен была впечатлена.              Дальше простиралось еще более мрачное зрелище. Долина Сердца была одним из немногих проходов северного предгорья Шон-Ксан, через которые могли двигаться Расплавители. Этим утром ионийцы заняли здесь отчаянную позицию, надеясь замедлить или хоть немного задержать смертоносные машины Зауна. Это было небывалое поражение для Ионии. Никогда раньше они не пробовали бороться и с половиной того, что исхитрились придумать ноксианцы, так что захватчики всего-навсего предприняли несколько простых, но действенных контрмер и прорвали ионийские позиции задолго до того, как прибыли Расплавители. Тем не менее, сопротивление не угасало, и Ривен не могла не заметить обилие остатков ноксианской униформы среди мертвецов.              Один или два дня назад ноксианские армии, зачищающие остров, попросили подкрепление.              Внимание Ривен привлек звук чьих-то шагов. Кто-то приближался к ним сзади. Девушка подняла вверх свой меч, останавливая роту, и мгновенно скрылась за его громадой. Ее меч был настоящим оружием Ноксуса, внушающим ужас любому, кто его увидит.              Прямо перед ними из тумана возникла чья-то фигура. Это была девушка, не многим старше самой Ривен, она постоянно спотыкалась при ходьбе, а ее одежда была вся изорвана и перепачкана в крови. Когда она увидела солдат, ее глаза наполнились слезами.              — Нет, нет, нет, нет, нет, — забормотала она. — Не надо, пожалуйста. — она упала на колени и заплакала.              Ривен приказала двум своим людям поднять ее. Уничтожение гражданских было дополнительной работой для них, которая за последние несколько недель уже успела им надоесть. Их учили убивать солдат в битве, а не забивать беспомощных прохожих, словно простой скот. У Ионии никогда не было специально обученной армии.              Выживает сильнейший, напомнила себе Ривен.              Двое солдат подняли девушку и встали по обе стороны от нее, молча надеясь на то, что инициатива убить ее достанется другому. Ривен уже хотела было вмешаться, как вдруг незнакомка сделала какое-то быстрое движение, и перед ней возникла легкая красноватая дымка. Сразу после этого воины покачнулись и неожиданно рухнули вперед, расставаясь с жизнью еще до того, как их тела коснулись земли.              — Засада! — заорала Ривен, но ее голос тут же утонул в криках перепуганных солдат. Со всех сторон вставали мертвецы, сжимая в руках оружие, и врывались в ряды ноксианцев. Вот только они вовсе не были мертвы. Их, очень даже живые глаза полыхали страшной ненавистью и необыкновенной решимостью. Ривен вспомнила утренние данные разведки: меньше половины ожидаемого сопротивления… Это была ловушка. Ионийцы спланировали все заранее.              Даже арьергард был уже почти уничтожен. Ривен кричала на солдат, чтобы те заняли оборонительную позицию, но это было практически бесполезно. Армию необходимо было предупредить заранее. Девушка быстро достала из-за пояса зажигательную ракету и пустила в потемневшее небо сигнал бедствия. Долина мгновенно озарилась бледно-зеленым сиянием.              Один из ионийцев бросился на воительницу. Она метнулась вперед и легко рассекла противника пополам. Враг владел ощутимым преимуществом, но Ривен была не из тех, кто быстро сдается. Если они смогут уничтожить ее в бою, значит они действительно заслуживают этой победы. Всегда побеждает сильнейший.              Оставшиеся ноксианцы сомкнули свои ряды, выстроившись в круг. Около половины роты были либо уже мертвы, либо находились при смерти. Теперь, когда пришло их время, ионийцы просто наслаждались растущим отчаянием ноксианцев.              Враг был повсюду. Он наступал со всех сторон и в несколько раз превосходил их числом. Ее люди устали и были деморализованы, а ионийцы, наоборот — черпали силы из своей бесконечной ненависти к проклятому врагу. Девушка удивлялась, как долго им удалось пролежать здесь, бок о бок со своими павшими товарищами, ожидая заветного часа расплаты. Ривен крепче сжала рукоять своего меча. Так или иначе, она должна положить этому конец.              И тут, в тридцати футах от нее взорвался огромный сгусток слепящего света и подбросил стоящих там ионийцев в воздух. Ривен резко развернулась, пытаясь определить кто и откуда по ним стреляет, как вдруг похожий взрыв врезался в круг ноксианцев. У девушки зазвенело в ушах и все, что она теперь слышала — было ее собственное сердцебиение. Солдат поглотил хаос: кто-то сражался, кто-то бежал, кто-то… пытался удержать на себе кожу.              А затем она вдруг поняла, что произошло. Расплавители открыли по ним огонь.              Выживает сильнейший, повторила она…, но здесь это было бессмысленно. Никто не мог спастись. По всем правилам, ионийцы должны были выиграть эту битву, но они тоже были обречены на гибель. И как это могло соответствовать главному правилу Ноксуса?              Девушка бежала через умирающую долину, в то время как все новые и новые шары всепоглощающего света взрывались вокруг нее. Солдаты обеих сторон были обречены на непередаваемо страшную смерть. В этот момент что-то изменилось в ней. Непоколебимое убеждение, с которым она вступала в любую войну, было смыслом ее жизни, а без него она была… опустошена и потеряна.              Воспоминание приближалось к концу. Несмотря на то, что она переживала его тысячи раз подряд, снова и снова, Ривен не могла понять, почему этот день прошел именно так. Она не знала почему Ноксус положился на страшные машины Зауна, а не на собственную военную мощь. Она не понимала, почему не заметила ловушку раньше. Но меньше всего она понимала, почему ей удалось выжить.              — Почему ты хочешь присоединиться к Лиге, Ривен? — за ней стояла та самая заплаканная ионийская девушка, ее одежда была вся залита кровью, по щекам катились слезы. Но голос явно принадлежал не ей, он звучал будто бы из потустороннего мира.              — Это неправильно… — начала Ривен, и долина стала медленно исчезать. Это было похоже на нечто вроде магического трюка.              — Почему ты хочешь присоединиться к Лиге, Ривен?              — Что за…              — Почему ты хочешь присоединиться к Лиге? — в который раз нетерпеливо повторил голос.              — Я не знаю! — разозлилась Ривен. Она была ошеломлена подобным вторжением в ее сознание. Она жила с этим воспоминанием на протяжении долгих лет, но оно было тем, чем она не хотела бы, а точнее не смогла бы поделиться. Она глубоко вздохнула. — Однажды я сражалась за истину, но она оказалась ложью. — произносимые собственным голосом, слова сильно резали слух. — Я по прежнему люблю Ноксус, я никогда не останавливалась. Но сейчас… я хочу сражаться по моим собственным правилам.              — Каково это, доверять кому-то свой разум?              Ривен позволила вопросу достигнуть своего слуха. Столько раз она хотела довериться кому-то, разделить с кем-то тяжесть своего бремени… Но рассказывать — даже видеть все это ее собственными глазами — это никак не могло уменьшить ее боли. Все это было частью ее личной жизни, и некоторыми вещами просто невозможно было поделиться.              — Доверять или нет, это ничего не меняет.              Затем девушка ушла, оставив ее одну в темном Институте. Сломанный меч тускло светился в ее руках. Иллюзия была очень правдоподобной, но с тех пор она почти забыла настоящий вес своего оружия. И тут, словно в ответ, из осколка вырвался слабый зеленоватый контур и очертил собой бывшие изгибы могучего меча. Неожиданно она почувствовала необыкновенное для себя спокойствие. Возможно, после всего того, что случилось, она уже больше не была так растеряна, как прежде.