vanilla /with cherry on top/

— Нашей малышке Суён не следует ходить одной ночью! Голос бабушки в голове каждый раз звучал отчетливо, но сколько бы она не спрашивала «почему нельзя, бабушка?» — ответа не следовало, лишь до мозга костей убедительный взгляд. Суён слушалась бабушку в семь лет, в десять, в четырнадцать, и в семнадцать слушалась бы тоже, если бы не юношеский максимализм и желание сделать все по-своему назло всем. Старшие называли это переходным возрастом и не придавали значения, отмахиваясь и говоря лишь что это скоро пройдет. Но Однажды, летом, когда солнце потихоньку начало скрываться за горизонтом, семнадцатилетняя Суён, соврав родным про прогулку с соседской девочкой, направилась прямиком в лес. Её недавно выкрашенные в огненно-рыжий волосы поблескивали от последних лучей солнца, а в голове звучал голос бабушки, повторяющий «Суён не следует ходить одной ночью!». Она лишь легонько тряхнула головой, прогоняя эти мысли, потому что это — всего лишь лес, каких на земле миллионы. Через какое-то время дорогу не освещало ничего, и, чем глубже юная девушка заходила в лес, тем страшнее ей становилось, а холодные дуновения ветра забирались за тонкую футболку, заставляя мурашки ходить на спине. — Ну и чего страшного? - скрывая волнение проговорила она в лес. - Просто немного темно, а так... Суён не договорила, потому что напротив, в высоких кустах, блеснули две желтых точки и тут же исчезли. Девушка моментально замерла на месте, и, пару раз моргнув, сделала шаг назад. Смутные очертания деревни еще виднелись позади, можно было повернуть назад и прийти домой, поужинать с семьей вкусным супом и лечь спать. Но что-то другое двигало ею, и она, выдохнув и пробормотав «это всего лишь светлячки», двинулась дальше, аккуратно раздвигая руками ветки. Иногда она чувствовала, будто кто-то пристально следит за каждым её шагом и идет лесом, но, оглянувшись, видела лишь кусты и деревья. Одна часть её — маленькая и боязливая — хотела вернуться домой по еще видной оттоптанной тропинке, а другая — жаждущая приключений — настойчиво твердила, чтобы та шла вперед. Суён металась и не знала, поэтому иногда останавливалась, а затем нерешительно делала шаг вперед, закусывая губу. Когда темнота полностью поглотила лес и округи, девушка решила, что хватит с неё на сегодня храбрых поступков и повернула назад, с намерением рассказать бабушке, что ничего в этом лесу страшного нет и все её опасения были напрасны. Но кусты слева шелохнулись, послышался звук треснувшей веточки и теперь, без капли стеснения и попыток скрыться, на неё в упор смотрела та же пара глаз. Суён остановилась, и, боясь даже вдохнуть, сильно зажмурила глаза, сдерживая порывы истерики, подходящие к горлу. «Мне показалось, мне просто показалось, это всего лишь маленькие, яркие светляч...» Слова застряли в горле, и из-за кустов вышел огромных размеров волк, плотоядно облизываясь, а черная шерсть его блестела от света падающей на неё луны. Суён не могла даже пальцем пошевелить, настолько её оковал страх, и она стояла не сдвинувшись ни на миллиметр и во все глаза наблюдая за передвижениями волка. Она поняла все, о чем её с самого детства предупреждала бабушка, когда волк неожиданно подал голос: — Не стоит юным девушкам ходить в лес в такое позднее время. Девушка пару раз проглотила слюну, сжимая губы и еле держа открытыми глаза, на которые потихоньку набегали слезы. Это сон, так ведь? Сейчас Суён проснется в своей кровати от ласковых прикосновений мамы, зовущей её на завтрак, и спустится вниз, к семье, сидящей за столом. Но она не просыпалась, а лишь более явно ощущала реальность происходящего. Волк в это время находился уже в паре метров от неё, и она могла видеть всю жестокость, с которой он сейчас расправится с юной девушкой, в его глазах. Они стояли так еще около минуты, пока Су каким-то не своим голосом не прошептала: — Не убивайте меня, пожалуйста... — Что-что? - волк показательно повернул ухо в её сторону, и Суён казалось, что перед ней самый настоящий человек, а не хищное животное. — Не убивайте меня.. пожалуйста.. - чуть громче произнесла та, а из глаз по одной начали скатываться так тщательно скрываемые до сих пор слезы. Тогда животное подошло впритык, и, проведя носом около лица, заговорило: — Не убивать? Чтобы ты ушла и рассказала людишкам, что в лесу водятся говорящие волки? Тебе все равно не поверят, так какой смысл? Суён потихоньку начала всхлипывать, оседая на колени, и мысленно корила себя за то, что не успела сказать всем, как любит их; не успела попросить прощения у бабушки за неприятные выходки; не успела признаться ДжиЁну с параллельного класса о том, что он ей нравился. Внезапно её из размышлений вывел шорох из-за кустов справа, и волк напротив, тоже услышав, начал оглядываться и принюхиваться. За его спиной, так, чтобы это могла видеть только Су, опять блеснули чьи-то глаза, теперь уже голубого цвета, и поспешно скрылись, когда животное обернулось. — Ну, хватит этих разговоров, давно я не отведывал свежего мяса, - разворачиваясь и облизываясь проговорил волк. В эту секунду слева на волка налетел еще один, чуть больших размеров и с серебристой шерстью, сверкая голубыми глазами. Суён испугалась, и поползла назад, завороженно наблюдая за тем, как серый волк грызет и кусает черного. В голове незнакомый голос крикнул «Беги», и она, не оглядываясь, побежала вперед. Суён не разбирала, куда бежит, но все равно не останавливалась, раздирая молочную кожу ветками и колючими кустами. Позади она слышала звуки скуления, а затем её охватило чувство, будто кто-то догоняет. Ноги несли сами по себе, не важно куда, лишь бы подальше от всего этого, и спустя минуту Суён уже слышала шорох и звуки приближающегося волка. Черный его, наверное, убил, и помчался за своей жертвой, чтобы докончить начатое, а девушка бежала, издавая непонятные звуки и давая свободу накатившей истерике. Через какое-то время силы начали покидать, и она, споткнувшись о корень, торчащий из по земли, полетела вперед, упав на небольшую полянку. Бежать уже было бессмысленно, она доползла до ближайшего дерева и села у его подножия, поджав ноги и опустив голову. Волк уже здесь, она слышала его дыхание и направляющиеся в её сторону шаги. — Пожалуйста... пожалуйста.. - она повторяла это тихо-тихо, и маленькая надежда все еще теплилась в сердце. Спустя какое-то время, когда никого, казалось, больше не было, она осмелилась потихоньку поднять глаза, и прижалась спиной к дереву, заметив напротив человека. Это был парень, примерно её возраста, глаза у него — ярко-голубые, а кожа — молочно-белая, серебристые волосы с едва заметными белыми крапинками. Он сделал шаг к Суён и протянул руку, несмело улыбаясь, а затем глаза её заполонила черная пелена... \\\ Когда Суён проснулась, первое, что она заметила — это точно не её дом. Светлый потолок с деревянной люстрой, стена цвета беж, и деревянные светлые полы. Девушка лежит на большой двухместной кровати с свежим белоснежным бельем, напротив — комод, а слева — большой шкаф. По обе стороны от кровати небольшие тумбы, а рядом — махровый и явно мягкий ковер. Дверь в комнату открыта, оттуда виднеется небольшой коридорчик, из которого комнату заполоняет запах еды. Живот предательски урчит, и Суён вспоминает, что последний раз кушала утром, в день, когда она пошла в лес. Мозг потихоньку восстанавливает картинки той ночи, лес, черный волк, драка, она бежит, человек, а затем все будто стерли, пусто. И теперь единственная мысль в голове — бежать отсюда, бежать как можно быстрее домой. Су вылезает из теплой кровати и тихо, стараясь не шуметь, опускает ноги на пол, отчего деревянная поверхность предательски скрипит. Суён сжимает зубы и зажмуривает глаза, затем идет дальше, к двери, цепляясь пальцами за раму. Свежие раны на руках, ногах обработаны, что очень странно, а порез на лбу заклеен пластырем, и все тело ноет от боли, но сейчас не время себя жалеть. Она осторожно выглядывает из-за двери, и удостоверившись, что в коридоре никого нету, маленькими шагами направляется к свету, оглядываясь и изучая все вокруг. Минуя несколько метров, девушка останавливается, потому что здесь три двери, одна — напротив, и, судя по всему, это и есть выход, а две — по обе стороны от неё, и из одной доносится чье-то движение. Су чувствует себя чертовым агентом 007 на каком-нибудь супер важном задании, и, прильнув к стенке, намеревается заглянуть в дверь справа. Как можно осторожнее, чтобы не шуметь, она заглядывает одни глазком, но никого не обнаруживает. Несложно догадаться, что человек в комнате слева, и она поворачивает голову на сто восемьдесят градусов. За плитой спиной стоит парень, явно выше самой Суён, с выкрашенными в серебристый волосами, что-то переворачивая и мешая на сковороде. «Это идеальный шанс, Пак Суён, смывайся» и девушка несмело шагает вперед, закусывая губу и все время поглядывая на незнакомца. Рука уже тянется к ручке двери, как за спиной слышится голос: — Далеко собралась? - парень держит в руках миску, а в глазах у него читается полное непонимание. Суён так и замирает на месте с протянутой рукой и широко раскрытыми глазами, боясь повернуться и встретиться лицом к лицу с незнакомцем. — Отпустите меня.. пожалуйста.. - голос с каждой буквой все затихает и становится жалостнее. Когда ответа не следует, она медленно разворачивается лицом к парню и встречается взглядом с небесно-голубыми глазами, а память возвращает её в тот вечер, и последнее, что она помнила — парень, который стоит сейчас перед ней в нелепом розовом фартуке и с миской в руках. — Я то отпущу, но с тобой уже все нормально? - и в следующую секунду на лоб Суён ложится чужая теплая ладонь, а та лишь съеживается, - Температуры вроде нет. Голова не болит? — Нет.. не болит. Раны немного побаливают, а так все в порядке, - стараясь привести голос в порядок, отвечает она. — Тогда, если у тебя точно ничего не болит, пойдем завтракать. Отказы не принимаются. Последнее предложение незнакомец выкрикивает уже из кухни, проводив Су укоризненным взглядом. Внутри разливается какое-то неизвестное до сих пор тепло, и складывается такое ощущение, будто он — человек, которого Суён знает всю жизнь, если не больше. На кухонном столе сейчас два набора посуды, а у девушки щеки отчего-то становятся пунцовыми, потому что все это как-то странно, будто они не чужие друг другу люди, по стечению обстоятельств оказавшиеся вместе, а женатая как минимум год парочка. Она садится напротив парня, на обитый мягкой тканью стул, и нервно сжимает пальцы ног и кусает губы. — Спрашивай, - закидывая в рот кусочек пиццы, бормочет тот. — Эм.. Что спрашивать? - она подсаживается ближе, пытаясь поймать взгляд парня и складывая руки на столе. — Видно, что тебе не терпится расспросить у меня обо всем подряд. Кто я такой, как ты здесь оказалась, что произошло два дня назад... - деловито загибая пальцы, проговаривал он. — Ну.. ладно. Кто ты такой? - голос её прозвучал по-детски укоризненно, на что тот лишь улыбнулся, обнажая ряд белых зубов. (сердцебиение учащается) — Югём. Меня зовут Югём. Пару дней назад я буквально спас тебя из лап волка, потому что он уже был готов тебя убить, серьезно. Если Чанелю что-нибудь взбредет в голову, то его уже не остановишь, а у тебя еще и волосы в рыжий покрашены. Он любит рыжих, - нагибается поближе и шепчет он еле слышно, будто это как минимум тайна мирового масштаба. - Вкуснятина. - он снова начал уплетать пиццу, словно ничего и не было вовсе, и не он только что (пусть и не прямо) признался в том, что является волком. — То есть.. это значит, что ты волк? - с её губ вырывается смешок, и она прикрывает рот ладошкой, а глаза-полумесяцы блестят живым и счастливым блеском. — Это разве смешно? Впервые вижу такого странного человека, обычно все убегают и вырываются, - со стороны кажется, будто он немного разочарован, а Суён не верит ушам. Это сказки, так ведь? — Ты серьезно? Ну тогда.. - девушка на пару секунд задумывается, стуча пальцем по деревянной поверхности стола, а затем говорит, - превратись. Сейчас. Югём отрывается от еды, а вилка остается на полпути ко рту, и смотрит во все глаза на Суён, а затем взрывается хохотом и придерживает живот свободной рукой, позже смахивая выступившие слезы. — Тебе смешно? - голос у девушки грозный с каплей обиды, - Никакой ты не волк, просто дурачишь меня. — Ох, нет-нет, просто ты забавная очень. Пойдем, выйдем тогда? — Зачем это? - скрестив руки, спрашивает она. — Не в доме же мне превращаться, - стягивая с себя нелепый фартук и аккуратно его складывая, отвечает парень. Когда они выходят на крыльцо, Суён восторженно охает и замирает на месте, не моргающим взглядом рассматривая все вокруг. Это был не тот лес, в который она вошла пару дней назад, а какое-то волшебное место. Рядом с домом протекала река, прозрачная и синяя, и, нагнувшись, Су могла видеть свое отражение как в зеркале. Недалеко от дома, за деревянной калиткой с вырезанными на ней золотистой пыльцой узорами, резвились маленькие дриады, а в воздухе летали небольшие феи всех цветов радуги и заливисто, словно колокольчики, смеялись. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву деревьев, играясь тенями и бликами, а девушка все так же стояла на месте, завороженно оглядывая все вокруг и иногда сглатывая поступившую слюну. — Ну, готова? - она поворачивает голову направо и сталкивается взглядом с Югемом, который сейчас стоит в одном нижнем белье и вопросительно на неё смотрит, разминая шею. — Ты чего? Я сказала превратиться, а не раздеться! - отворачиваясь в противоположную сторону и пряча покрасневшие щеки в ладошках, верещит Суен. — Когда я превращаюсь, одежда на мне рвется. Я и так попрощался два дня назад, помчавшись к кое-кому на помощь, со своей любимой футболкой, а это, знаешь ли, затратно очень. Суён лишь закатывает глаза, бормочет что-то и продолжает дальше любоваться красотами природы, как вдруг в спину её пару раз подталкивают. Она уже разворачивается и готова лишний раз повозмущаться, но перед ней стоит вовсе не Югем, а волк, ростом с неё саму, а может даже чуть выше. Серебристая шерсть переливается под лучами утреннего солнца, голубые глаза смотрят на девушку совсем по-человечески ясно. Она лишь отшатывается и негромко вскрикивает от неожиданности, и волк садится на четвереньки, опустив уши и показывая этим, что ничего делать не намерен. — Господи, тот самый... - только и сумеет выдавить из себя Суен, все не решаясь подойти ближе. Голос в голове, который в ту ночь так ясно сказал ей бежать, опять появляется, только тон теперь более дружелюбный и спокойный. «Залезай, прокачу безвозмездно», и девушка показывает пальцем на себя и открывает рот, как бы спрашивая «ты это сейчас мне?», а животное кивает. Взгляд у него все тот же, что и в обличии человека — теплый с искринками. Она аккуратно, стараясь не навредить и не сделать больно, залезает на волка и обхватывает шею руками, после чего в самое ухо шепчет «только я тяжелая немного», а голос в голове смеётся, на что Суён улыбается тоже. Она знала, что волки бегают быстро, но чтобы настолько, чтобы уши заложило — даже не представляла. Су смеялась так, что перекрывался даже звонкий голос фей и дриад, обитающий в лесу постоянно, золотистые волосы блестели подобно солнцу, а она хваталась за мягкую шерсть волка. Югем останавливался возле особенно красивых мест, дав девушке возможность полюбоваться и запомнить их, потому что она такого не увидит нигде и никогда, а затем срывался с места, заставляя Су смеяться все громче. Когда начало смеркаться, он привез девушку обратно к дому и заставил отвернуться, превращаясь в человека, потому что одежда на мне рвется и ничего не остается, помнишь?, а сам побежал в дом переодеваться, оставив её сидеть на небольшой скамейке и любоваться заходящими лучами солнца. Как ни странно, она даже не думала о доме, будто не попала в это волшебное и загадочное место два дня назад, а прожила здесь всю сознательную жизнь. И теперь, когда Югем вышел и рукой показал в сторону леса, Суён поняла — это своеобразный намек, что ей пора домой. По пути к деревеньке они не промолвили ни слова, а девушка даже не заметила, как цветущий и полный листвы и зелени лес превратился в черный и неуютный, окутывающий холодом. Она уже видела очертания дома, и специально замедлила шаг, стараясь продлить момент расставания и сминая пальцы от поглощающей грусти. — Пришли. - Югем впервые за последнее время подал голос. — Эм.. спасибо? - Суён снова превратилась в неуверенную и тихую девочку, и лишь подняла на него большие глаза и улыбнулась одними уголками губ, - Я ведь смогу еще прийти, правда? — Сможешь, конечно, только приходи днем, хорошо? - глаза его сверкали, отражали лучи лунного света. — Обязательно. И когда Суён уже собиралась развернуться и уйти, чужая (родная) рука схватила её за кисть и притянула к себе, а теплые губы поцеловали в лоб, отчего та зажмурилась. Состояние это было именно тем, что называют «бабочки в животе», только у неё бабочек было миллионы и миллиарды, а мурашки ходили по спине. Су не уловила момент, когда губы исчезли, и, открыв глаза, она уже стояла одна на окраине деревни. Дом к её приходу был поглощен тишиной, а все родные спали, будто это вовсе не у них пропала дочь и не они сейчас должны искать её по округам. Она решила перенести все заботы на завтра и тихо, чтобы никого не разбудить, поплелась к себе в комнату, а когда её голова коснулась подушки, сон поглотил её тело и разум. \\\\ Юная Суён не вспомнит ничего из того, что было на следующий день, не вспомнит и через неделю, и через год тоже, потому что бабушка предупреждала не зря, потому что бабушка знает об этих лесах больше любого из нас. Легенда о волках брала начало сотни лет назад, но никто не слушал наказы старших, и, следуя за своим любопытством и несмело шагая в темный лес, оставался там же. Волки, как и люди, всегда были разные: одни — жестокие убийцы, другие же — мирно живущие в глубинах леса, никому не мешая и ни во что не вмешиваясь. Последних было меньше, возможно, даже численные единицы, но именно они и представляли настоящую опасность для человека. Если первые убивали и съедали глупых людей, то другие, мирные, влюбляли их в себя страшной любовью, не знающей границ и пределов. Юная Суён попала под влияние одного из них, но он, впервые почувствовав чистоту и невинность в темном и захудалом лесу, спас её на свой страх и риск. Он знал, что она влюбится, но одного не рассчитал — что полюбит в ответ. Югем мог убить, мог отпустить её одну в темный лес, чтобы волки растерзали молодое тело, но вместо этого поцеловал и отдал свою единственную возможность спасения человеческой судьбы ей. Суён же будем спать сладким сном и мирно улыбаться, видя красивого парня с молочной кожей и голубыми глазами в грезах, а на утро проснется и жизнь её пойдет обычным ходом, и не будет никаких прекрасных волков и волшебных миров. Но Югем не забудет, и летом, когда Су в очередной раз приедет на каникулы к любимой бабушке, пара голубых глаз будет следить за ней, а губы его расплываться в улыбке.