Долгая дорога к тебе

-…Или, скажем, на нас могут напасть пришельцы, - зловеще продолжала она. - К-какие еще пришельцы? – он нервно облизнул пересохшие вмиг губы. – Известно же, что есть всего три расы. Это Протокультура, Зентради и Люди. Древняя раса исчезла, война между Людьми и Зентради закончилась. Кто может на нас напасть? Девочка-гигант с таинственным видом подняла палец вверх и снисходительно посмотрела на Мишеля с высоты своего нечеловеческого роста. - Какой же ты глупый все-таки. Подумай сам: космос бесконечен, мы многого не знаем о нем. А что, если еще какие-то расы, зловещие и враждебные, таятся где-то во Вселенной? Они-то и могут на нас напасть! И тогда… - Ой, не надо! – испуганно вскрикнул Мишель и вскочил на ноги. – Джеееееессикаааааа! Клан снова страшные истории рассказывает! – с этим воплем мальчик умчался на поиски сестры, старательно игнорируя тот факт, как весело и задорно смеялась над его детскими страхами старшая подруга-Зентради. Как странно, что этот эпизод из детства вспомнился ему именно сейчас. Мишель попытался улыбнуться, но не получилось. Слишком больно, слишком трудно, и тело как будто чужое – все как в дурацких книжках, которые ему доводилось читать. И даже ощущение, будто летишь по бесконечному белому туннелю, тоже похоже на наибанальнейшее описание из какой-нибудь второсортной книжонки. Неужели все так и есть, и именно так выглядит путь души, отлетающей от тела? Или всем умирающим свойственно переживать сходные галлюцинации?.. Мысли путались, обрываясь посередине и перескакивая совсем на другой сюжет. Да, Клан оказалась права: на них действительно напали, и логика враждебной расы оказалась настолько чужда Зентради и людям, привыкшим иметь дело только с чем-то себе подобным, что… Что? Мысль оборвалась снова, так и не будучи законченной. Клан… Как там она? Да, он успел выстрелить в ту тварь, которая пыталась помешать Клан макронизироваться, но кто же защищает Клан сейчас, когда его выкинуло прямо в открытый космос? Трудно дышать… Да и возможно ли дышать в вакууме? Разве его смерть не должна была наступить мгновенно? Почему он все еще может думать, чувствовать, испытывать боль?.. Джессика… Интересно, сможет ли он увидеть ее там, в мире-после-жизни? Или в конце призрачного туннеля его ждет лишь небытие и забвение? Словно в ответ на этот невысказанный вопрос стены белого тоннеля внезапно сузились до какого-то малообозримого куска пространства; смотреть было тяжело (все расплывалось и болью отдавалось в голове), но все-таки можно. Глаза. Где он видел такие странные глаза, непохожие ни на зентранские, ни на человеческие?.. Мишель пытался вспомнить, но память только услужливо показывала ему картинки с участием Клан – вот она, еще ребенок, дразнит его какими-то очередными байками, вот он снова потерялся, плачет, а она протягивает ему руку, чтобы отвести домой, вот взрослая Клан грозно хмурит брови, взрослая, но микронизированная Клан с воплями гоняется за ним по какой-то закусочной, вот он видит ее глаза, наполненные болью и страданием в тот миг, когда… Глаза. Ну да. Он увидел странные глаза. Не в вакууме же, в самом деле, они находились, отдельно от какого бы то ни было существа! Или это галлюцинация? Мишель попытался сосредоточиться, и это ему наконец удалось. Да, рядом с ним кто-то был. Конечно же, странные глаза находились на чьем-то лице, и лицо это сейчас наклонилось к нему так близко, что он еще отчетливей смог увидеть странность. - Тебе нужно отдохнуть, - непривычный, словно бы металлический голос неприятно резанул слух. И эти глаза… Мишель вспомнил, у кого он прежде видел такие глаза. Брера Штерн. Киборг с Галактики. Сон, лишенный сновидений и какого бы то ни было осознания самого себя, накрыл Мишеля прежде, чем он смог сформулировать следующую мысль. *** Пробуждение было странным и больше похожим на сон. Зрение отказывалось служить Мишелю, будто бы кто-то сбил все настройки резкости. «А, ну да… Очки же остались там…» - невнятно подумал парень. Что было истинной причиной того, что он так и не стал исправлять зрение, он и сам не знал. То ли старомодность, то ли желание чем-то отличаться от остальных, то ли смутное воспоминание о том, как маленькая Клан с восторгом смотрела на его новенькие, только что полученные в магазине очки и завистливо вздыхала: «Вот бы и мне такие!». Видеть без очков было очень трудно, но все-таки возможно. Не удержавшись, Мишель все-таки ухмыльнулся: хорош снайпер, который видит мир вокруг, словно сквозь мутное стекло! От непроизвольного движения стало больно, и парень тут же скривился. И все-таки, где же он? Мысль пришла с навязчивостью торговца ненужным хламом, зазывающего к себе покупателей. М-да… Если это рай, то ад был бы предпочтительнее. Если ад – то старые легенды о нем решительно врут. Мишель лежал на узкой и жесткой кровати в крошечной и такой же узкой, как кровать, комнате. Все в помещении было металлическим, не исключая ребристого потолка и стен. Похоже на космический корабль… И явно старого образца, потому что условия на современных были гораздо лучше, это Мишель знал наверняка. Раздался противный скрежет, и дверь отъехала в сторону. В комнату кто-то вошел. Мишель сразу же вспомнил человека, которого видел перед тем, как потерять сознание. Человека ли?.. - Вижу, тебе уже лучше, - произнес все тот же ровный металлический голос, лишенный даже намека на эмоции. - Кто ты? – глупо спросил Мишель, словно ответ на этот вопрос был самым важным, что нужно сейчас узнать. - Майя, - коротко ответило существо. Ничего не скажешь, исчерпывающий ответ. В голове снайпера пронесся целый табун мыслей об индейцах майя с Земли, а также некоторые другие полезные сведения. Все-таки Мишель очень много читал. - Это раса, род деятельности или?.. - Имя, - с той же лаконичностью поведали ему. Мишель внезапно понял, что вопросы надо формулировать точнее, иначе он вообще ничего не добьется. Но перед этим… - Пить! – скорее приказал, чем попросил Мишель, вдруг осознав, что давно уже испытывает жажду. Существо, пол которого Мишель еще не успел определить, с готовностью подало ему стакан воды, словно бы только и ждало этого. Вода была горьковатой на вкус и какой-то неприятной. - Хлорка, - прокомментировало существо. – Старая система очистки воды. Мишель жадно пил, не задумываясь о смысле слов. Ему понадобилось почти бесконечное число глотков и примерно столько же минут, чтобы вновь обрести способность думать и разговаривать. Снайпер откашлялся и снова приступил к допросу, стараясь не обращать внимание на слабость и ноющую боль где-то в районе груди. - Расскажи мне о себе! Раса, пол, возраст, род деятельности… - Я киборг женского пола, - ответила Майя, подтверждая догадки Мишеля о своем нечеловеческом (и незентранском) происхождении. Помолчала немного и добавила: - Военный. Пилот VF-27. - С Галактики? – тут же спросил снайпер. - Да. Я нарушила приказ и приблизилась к месту военных действий. Тебя выбросило за пределы корабля рядом с моей Валькирией. Я спасла тебя, оказав первую помощь. Мишелю оставалось только удивляться тому, как много было сказано на этот раз, хоть и без деталей. Да еще и самостоятельно, без наводящих вопросов. - Где мы сейчас? - На заброшенной исследовательской станции. Точные координаты мне не известны. Я пыталась покинуть поле боя, но моя Валькирия попала под случайный огонь и получила серьезные повреждения. С трудом удалось выйти в сжатое пространство и совершить прыжок в случайном направлении. На выходе из сжатого пространства была обнаружена станция. Повезло. Иначе мы бы не выжили. Мишель тяжело вздохнул. Все это смахивало скорее на похищение, нежели на чудесное спасение, но комментировать этот факт не особенно хотелось. - Тебе нужно отдохнуть, чтобы поправиться, - девушка-киборг попыталась изобразить на своем безэмоциональном лице улыбку. Вышло плохо, но попытка не пытка... Похоже, обаяние Мишеля было воистину безграничным, раз распространялось даже на киборгов… Снайпер снова провалился в сон. На этот раз его мучили кошмары и просто тревожные сновидения: в большей части из них он не успевал спасти Клан, и она погибала прямо у него на глазах, в остальных Мишель опять бежал по белому туннелю и не мог найти выход… Проснувшись, парень увидел у своей постели Майю. Казалось, она дремала с открытыми глазами – взгляд был пустым и расфокусированным. - Майя? – зачем-то позвал Мишель. - Да?.. – девушка-киборг отозвалась не сразу, и голос ее показался снайперу немного замедленным. – Тебе что-то нужно? - Пить, - решительно ответил Мишель и почти сразу же получил драгоценную воду. Этот диалог стал началом его возвращения к жизни. Мишель поправлялся медленно – на станции не было необходимых лекарств, но молодой организм боролся за жизнь, а молчаливая девушка-киборг старалась помочь парню, как могла. Мишелю все никак не удавалось толком рассмотреть ее. Без очков он все-таки очень плохо видел, поэтому Майя была для него расплывчатой худой фигурой в комбинезоне пилота. Узкий овал лица, такая же узкая полоска губ, механические глаза, маленький острый нос и коротко стриженные волосы рыжего цвета. Кажется, Майя немного напоминала Мишелю одну из подруг и подчиненных Клан, она еще погибла в бою… Имени парень не помнил. Да и не очень старался вспомнить. Все-таки ему было очень плохо, поэтому мысли путались и не хотели выстраиваться в логическую цепочку. Но сны непременно возвращали Мишелю Клан, чье лицо он видел очень отчетливо: все его воспоминания о ней относились к тем временам, когда он еще носил очки… Но наяву почему-то трудно было думать о чем-либо, кроме насущных проблем вроде воды и еды. С последним на заброшенной станции вообще было очень плохо: парень и девушка-киборг питались какими-то жуткими консервами, и в минуты относительного просветления Мишель начинал подозревать, что Майя обделяет себя в его пользу. Иногда они говорили о чем-нибудь отвлеченном. Галактику девушка больше не упоминала, и снайпер решил, что какие-то приказы все же мешают ей распространяться на данную тему. Сам он рассказывал ей о своей жизни на Макроссе, но Майя не понимала многих очевидных вещей, потому что ее родной дом мало походил на ту планету в миниатюре, каковой несомненно являлся дом Мишеля. Когда парень смог наконец соображать более-менее осмысленно, он спросил свою спасительницу, работает ли связь на станции. Связь не работала. Это удручало. Мишель не мог вспомнить, почему. Дни шли за днями, недели за неделями, Мишель давно потерял счет, потому что у него не было часов, а время на станции никак не измерялось. И все-таки настал тот момент, когда к парню вернулась способность самостоятельно перемещаться не только в пределах одной комнаты и соседних помещений, а также по-настоящему здраво мыслить. Пыталась ли Майя насильно удержать его на этой станции? Может, она специально что-то делала для того, чтобы помешать Мишелю полностью восстановить контроль над собственными мыслями и чувствами? Он не знал ответа на свой вопрос. Впрочем, Мишель все же догадывался, что что-то значил для девушки-киборга, иначе она не стала бы спасать его, рискуя своей жизнью, нарушая приказы, столь важные для киборга, и даже жертвуя в его пользу едой, запас которой неумолимо подходил к концу. - Майя, - сказал парень однажды, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно ласковей. – Ты ведь понимаешь, что еда почти закончилась, а без нее мы не сможем выжить? Нам нужно сделать что-то, чтобы вызвать помощь. Быть может, вместе мы сможем собрать передатчик… - Невозможно, - ответила девушка. – Нет нужных деталей. Нет фолд-кварца, все кристаллы уничтожены. Больше они на эту тему не разговаривали, и так прошло несколько дней. Порция консервов заметно сократилась, причем теперь ел один только Мишель: Майя отказывалась от еды, ссылаясь на отсутствие аппетита. Как парень ни старался, он не мог заставить ее съесть хоть что-нибудь. И это заметно сказывалось на состоянии киборга. Майя сильно ослабла и разговаривала теперь так же замедленно, как в тот день, когда Мишель проснулся и увидел ее дремлющей у своей кровати. Вскоре их роли поменялись. Майя все время лежала на узкой койке, изредка прося пить, Мишель пытался убедить ее поесть, но девушка-киборг только качала головой. Говорить ей было все труднее. - Мишель, - девушка позвала его почти с той же интонацией, с которой он сам обращался к ней некоторое время назад, расспрашивая о передатчике, и снайпер невольно вздрогнул. Майя впервые назвала его этим именем, раньше она называла парня только Микаэлем. Он по привычке так представился – «Меня зовут Микаэль, но для друзей я Мишель». - Воды? – хрипло переспросил парень, и ему почему-то стало страшно. - Я так хотела быть с тобой… - тихо прошептала Майя. – Быть может, заменить тебе ее… - О Клан Мишель тоже рассказывал, не особенно задумываясь о том, какие из этих рассказов можно сделать выводы об их отношениях. – Но не получается… - Ты поправишься, - неловко сказал Мишель и взял Майю за руку. – Я обещаю! А потом мы вместе починим твою Валькирию и отправимся искать Клан и остальных. Я вас познакомлю, и вы непременно подружитесь… - Мишель, - снова заговорила Майя, и ее голос стал еще тише. – Валькирия исправна. Все это время я чинила ее… Я сказала неправду насчет кристаллов: они целы, поломка заключалась в другом… Теперь ты сможешь улететь, куда захочешь… - Но это же замечательно! – Мишель вскочил и тут же ударился головой о низкий потолок. – Скорее! Я отнесу тебя к Валькирии… - Нет, - на этот раз Майя даже не могла уже помотать головой. – Ты полетишь один… Я останусь здесь. - Почему? – спросил парень, озадаченно потирая ушибленный затылок. Смысл сказанного ускользал от него, а может, Мишель намеренно отказывался понимать слова Майи. - Мой кибернетический организм был сильно поврежден еще до того, как я тебя подобрала, - прошептала девушка. – Прости… Все это время я старалась не огорчать тебя, ведь ты и так грустил… Скучал по ней… У меня больше нет сил… - Не надо так говорить, - попытался возразить Мишель и склонился над Майей. – Ты обязательно попра… - Слова застряли у него в горле. Глупо было отрицать очевидное: жизнь уходила из этого маленького искусственного тела, и огромные механические глаза были полны вполне человеческими тоской и болью. Близорукий Мишель мог теперь видеть это, потому что наклонился так близко. - VF-27 – модель, рассчитанная только на киборгов, - прошептала Майя. – Но ты гений, ты справишься… Прощай, aimo… Механические глаза закрылись, и Мишель долго еще сидел рядом с остывающим телом, думая о странных вещах: о том, почему Майя произнесла слово из знаменитой ранкиной песни, о том, что же оно означало, а еще о том, видят ли киборги сны, как люди и Зентради… Кажется, он читал фантастический рассказ с похожим названием, или ему это только снилось… Глупо и странно, но знаменитый ловелас, славившийся своим равнодушием к разбитым им девичьим сердцам, тихо плакал рядом с мертвой девушкой, и больше уже не задумывался о том, похож ли он сейчас на героя дурацкой книжки, или о том, можно ли оплакивать смерть кибернетического существа… Потом Мишель Бланк поцеловал холодные губы Майи, взял с собой столько воды, сколько можно было уместить в кабине Валькирии, и занял место пилота. Девушка-киборг сделала ему слишком дорогой подарок, чтобы можно было пренебречь им и просто тихо умереть на борту заброшенной станции. *** В тот день майор Клан Клан патрулировала на своем новеньком истребителе космическое пространство рядом с планетой, где бок о бок поселились Ваджира, люди и Зентради. Планета до сих пор оставалась безымянной, хотя с момента ее заселения прошло уже много месяцев: споры о названии все не стихали и не стихали, но к единому мнению прийти не удавалось. Ваджира название вообще было ни к чему, люди упорно называли свой новый дом Земля-1, а большинство Зентради настаивали на варианте Новый Зентран. Клан не могла понять, к чему все это. Ей было совершенно все равно, как называть эту планету. Планета и есть планета, зачем ей еще одно имя?.. Так или иначе, но охрана Планете все же была необходима. Клан горько усмехнулась, вспомнив свой детский наивный спор с Мишелем. Тогда она еще пугала его мифическими пришельцами, в которых сама ни капли не верила. Как оказалось – зря… Никто не знает, что может таить в себе космос. Ты ждешь сигнал с дружеского корабля, а получаешь в ответ вражеский огонь. Кто там, на борту?.. Да какие угодно захватчики. Мало ли во Вселенной неизвестных рас. Поэтому свой общий дом две антропоморфных расы и одна неантропоморфная охраняли неустанно, отправляя на орбиту патруль из представителей всех трех рас. Клан досадливо поморщилась: ей хотелось смахнуть неизвестно откуда взявшуюся слезу, но в шлеме это сделать было решительно невозможно. Зачем только она вспомнила о Мишеле?.. Зентради всегда считали, что тревожить память мертвых – плохо. Клан и так слишком часто пренебрегала запретом. Стыдно признаться, но девушка до сих пор думала о Мишеле как о живом. Столько месяцев прошло… Клан так сильно углубилась в свои мысли, что не сразу заметила сигнал SOS. Он был очень слабый и прерывистый, к тому же, приборы никак не обнаруживали источник этого сигнала. И лишь когда в зоне прямой видимости появился потрепанный истребитель модели VF-27, девушка окончательно убедилась, что это не галлюцинации. - …Эй, там, на зентранской консервной банке! – неожиданно заработала связь. – У меня почти не осталось воды и горючего, так что помогите же мне наконец! - Сначала перестань обзываться, - сердито огрызнулась Клан. – С майором говоришь, между прочим… И потрясенно замолчала. В динамиках раздался тихий смех. Да, теперь Мишель ее тоже узнал.