Хмурое Средневековье

      К деревне приближалась телега. Этот день все крестьяне ждали с ненавистью в душе. Шутка ли - опять откупщик* приедет и возьмет все тяжелым и праведным трудом нажитое. Сейчас подъедет этот богатей и, показывая неграмотным поселянам помятый лист бумаги с парой строчек и несколькими печатями, потребует к себе старейшину. Последний подойдет, трясясь как от страха перед власть имущим, так и от старости (недавно внук родился, третий - виданное ли дело?) и с кажущимся, иллюзорным для всех чувством собственной важности, шепелявя, забывая сказанное ранее, осведомит откупщика и его помощника, тщательно прикусывающего язык от сосредоточения и записывающего невнятную речь старика, о количестве жителей в деревушке. Нельзя и лгать об умерших и родившихся, стремясь защитить односельчан - откупщик зайдет и в невзрачную церквушку и невозмутимо попросит священника все пересказать.       Сейчас позовут некоторых ремесленников из мастерских домой, так, для уверенности. Пара женщин (наивных и молодых, надо сказать) попытаются спрятать младенцев, по-детски полагая, что их хитрость никто не раскусит и налоги не будут так высоки (за всеми вопросами к представителю церкви).       Он будет ходить с помощником по домам и, будто издеваясь, будет всем желающим и не желающим тыкать в лицо официальной бумагой.       Налоги на окна, на дым, на соль, на труп главы семьи, на новорожденного, на душу, оставляя (лишь благодаря закону! это пока...) только вдов и сирот, хоть и цепляя их бесконечными придирками и ложными обвинениями. "Ты убила мужа, чтобы не платить? Странная. Думаешь, никто об этом не узнает?" - говорит грабитель каждой, собираясь взять своё если не деньгами и продуктами, то хотя бы страхом и униженными взглядами.       Он пройдет по каждому погребу, опустошая его. Пройдет - и непременно найдет спрятанных детей, после чего явно потребует еще больше. Он заберет почти все деньги, вырученные с продажи части урожая, оставив лишь немного и усмехаясь, приговаривая, что он милосерден - и пойдет в следующий дом.       Так он обойдет почти всю деревню с полной телегой, катящейся по пятам. Вслед ему понесутся простые, незамысловатые, но действенные проклятия жителей. Он сляжет через пару месяцев, предварительно ограбив округу.       Откупщик, предвкушая наживу, подберется к менее бедному дому одного из ремесленников. Его жена выйдет из дома, не дожидаясь пинка в дверь. Выйдет и обворожит зажиточного по меркам деревни человека своими прямотой и бесстрашием. "Все-таки я попрошу вас, милгосподин, пропустить этот дом".       Он еще посопротивляется ее немудреным женским чарам, соберется с остатками воли, и тень былых насмешек отразится в уже не столь язвительном вопросе о ее вдовстве.       Она спокойно ответит, что скоро, через пару месяцев, окончательно сразив откупщика не то красотой, не то решительностью, свойственной скорее городским.       Он уйдет, словно во сне, необычно для себя даже не забрав ничего, и с былым рвением станет отыгрываться на других.       Она зайдет к себе, успокоив семью словами: "Ушел на этот раз. Ждем следующего".       Откупщик уедет, унося вьющиеся за ним следом тени проклятий, а крестьяне станут с ненавистью шептать в спину спасшейся: "Ведьма..."       К окраине деревни уже приближалась телега. *Откупщик - В странах континентальной Европы практиковался ме­тод, при котором определенный налог, как только было получе­но право на его взимание, выставлялся на торги для сдачи в от­куп. Кто предлагал самую высокую цену, тому он и продавался. Вся сумма немедленно поступала в княжескую или королевскую казну. А далее откупщик, наделенный уже государственными полномочиями, вместе со своими помощниками и субарендато­рами старался получить прибыль.