Когда земля уходит из-под ног

      «Моя голова сейчас взорвётся…» — отчаянно подумала русоволосая девушка, устало опуская тяжёлые веки. Первый урок был точно качественное снотворное: начался он как старояпонский, а закончился, как часовая лекция на тему «Землетрясение и его последствия». Это вполне напоминало младшую школу: когда к деткам часто наведывались заумные дядечки из всяких там Тодайев да Тохоку с учёными степенями и заводили длинные песни на злободневные темы социальных, морально-этических и психологических проблем. Тогда это казалось скучным, сейчас же – смертельно скучным. Девушке весь урок пришлось делать вид, что ей интересно хотя бы крохотную малость. Голова болела, светловолосая пофигистичная особа очень часто ими страдала, мигренями, неизвестно почему. Сейчас очень хотелось спрятаться под лестницей, надеть наушники, проверить электронную почту, но главное – чтоб в тишине и одной. Однако её приятельницы навязчиво увлекли её за собой в столовую, когда настала большая перемена, и сопротивляться им не вышло, даже аргумент «я не питаюсь в столовой, я ношу бенто из дома» с треском провалился, растоптав последние надежды на одиночество. Как заподозрила жертва, подругам было что-то от неё надо, ибо уж слишком несокрушимы они были сегодня.       Столовые – это камеры пыток. Бесконечные движения туда-сюда, выкрики влюблённых девчонок в духе «Хикару-кун, садись со мной!», «Нет, Хикару-кун, со мной!» — драка. Идиотский раздражающий смех, громкие разговоры, только усиливающие головную боль, и странные звуки жевания, а иногда и разговоры во время жевания. Свиньи. Раздражало. Но нет ничего хуже столпотворения у стенда с едой. Девушка искренне верила, что в такой очереди можно, если не умереть, то состариться точно. А что? Почему нет, люди знакомятся в очередях: « Раньше я тебя не видел, ты новенькая? — Да-а», они также расстаются в очередях: «Ах ты мерзавец! Я знаю! знаю, что ты флиртовал с ней! – Как ты узнала?! – Только что услышала! Всё кончено!», а иногда в очередях всплывает правда. «Базар…» Именно в такой очереди зависла сейчас девушка, без надобности что-либо покупать, сжавши коробочку с бенто у груди. Обстановка угнетала.        — Мо-о-о! – возмутилась Чиаки, размахивая руками. – Блин, если бы знала, что домашку не спросит, не приходила бы на десять минут раньше, чтобы её списать, — до мозга костей пробирающий всей своей трагичностью ответ соскользнул с её алых уст.       — Точно, — робко заключила сероглазая брюнетка, — не пришлось бы вставать, чтобы давать тебе её списать, Чиаки-семпай.       «О Господи…» Время тянулось долго, мозг продолжал выкипать.       Высокоинтеллектуальные диалоги, шум, гам, в конце концов, Ками-сама! – люди! Что дальше? Девушка удручённо посмотрела на своих одноклассниц, выжидая приближающейся их очереди.       — Нэ-нэ, не молчи так! Если тебе есть чем с нами поделиться – не стесняйся! «А ну давай, выкладывай всё с потрохами!» — спросила красноволосая лентяйка, сверкая янтарно-жёлтым глазом. Эта фраза малость пошатнула и без того повреждённое состояние девушки.       — Э-э? – искренне замешательство последовало ответом.       — Ииэ-ииэ, — заулыбалась Кунияма, продвигаясь в очереди, тем самым отдаляясь от бездвижно приеклеившейся к полу подруги, — бецу ни*, бецу ни… — доброжелательно прищурившись, капитан школьной волейбольной сборной почесала затылок. «Врёт», — холодно заключила по-прежнему озадаченная девушка, тотчас приметив один из опознавательных знаков вранья, причём неумелого до нелепости. Атмосфера гнёта нарастала.       «Задумали что-то, значит…» Вторая же, тихоня и недотрога, Сакамура Нана, по-прежнему безмолвно стояла, казалось, она, может быть, даже не знакома с девушками, коли держится так отстранённо, изредка бросая пару-другую робких выражений.       Её полная противоположность, Кунияма Чиаки, была девушкой чуть ли не взрывного, слегка нахального характера, ей всегда и везде было что сказать, она имела свойство порой быть нетактичной и чертовски любопытной; вряд ли существовало что-то, что могло её хоть как-то смутить или сконфузить. Девушка также отличалась искренним энтузиазмом по части защиты своих прав, когда оные хоть немного, но ущемлялись. Вот как сейчас: какой-то низкорослый парнишка прямо перед ней потянулся за последним сандвичем с тунцом, который девушка заприметила для себя; который, разумеется, ждал-дожидался её одну-единственную; который, безусловно, по праву принадлежал ей, а кто-то теперь по-хамски просто эти права нарушает! Не пойдёт! Недолго думая, рыжая схватила парня за ворот белоснежной рубашки одним резким движением, от которого тот ощутимо содрогнулся, и, умело состроив недовольную мину, спросила:       — Ты чего творишь, а?.. – угрожающий тон привлёк внимание её подруг. Парень уставился на Кунияму, его большие карие глаза давали чётко и ясно понять, что он запаниковал то ли от недопонимая, в чём было дело, то ли от страха, что кто-то мёртвой хваткой вцепился в его ворот и в ближайшее время не собирался отпускать, то ли и от того, и от другого. Он пошатнулся, нервно развёл руками и оперативно выпалил:       — Су-су-сумимасен!!!!! — голос его немного дрожал, но это было не в силах разжалобить Кунияму. «О, это же Панцу-кун…» — узнала чудака русоволосая, не понимая, к чему Чиаки выбрала в качестве своей жертвы такого беззащитного, время от времени балующегося нудизмом, парня. «Разве он не её одноклассник?»       — А ну-ка убрал руки от моего сандвича, Савада! – настойчиво потребовала буйствующая особа, ещё пуще сжав пальцы вокруг ткани рубашки. Её ответ лишь доказывал, что она узнала в парне своего одноклассника. Пока её русоволосая подруга скептически измеряла глазами уровень абсурдности и детскости данной ситуации, парень, похоже, был в немного приплюснутом состоянии.       «Сандвич?!!! — в ужасе спросил он себя, — это всё из-за этого?? Такое чувство, что на мне написано «пни меня»! За что-о-о мне всё это…» — отчаявшись, подумал он. Почему именно он крайний? Почему всегда к нему цепляются? Даже после всего, что он сделал, к нему относятся по-прежнему, и он, в свою очередь, ведёт себя соответственно: как полный неудачник. Савада Цунаёши был не из тех, кто идёт на конфликт, он всегда старался его избежать, даже в ущерб самому себе, даже если противник неправ. Поэтому он собирался благополучно отказаться от еды и вручить её в руки девушки, которая разошлась не на шутку, но…       — Ои, теме!** — раздался уверенный голос за спиной парня. Уж кто-кто, а Чиаки узнает его с первой же нотки.       — О-о-о, — протянула полушёпотом Нана, не завидуя своей подруге.       — Надо же, впервые что-то интересное, — заключила русоволосая флегматик, осторожно прикрывая рот во время зёва.       — Как Вы можете такое говорить, Хибику-семпай? – удивилась Сакамура, сочувственно взглянув на Чиакм. Хибику промолчала и продолжила с интересом наблюдать.       — Отойди от Джудайме!       «О нет», — если минутой раньше Савада думал, что всё было плохо, то он ошибся. «Только не это…» Мальчик начинал синеть от паники: вот теперь это уже ну очень конфликтная ситуация. Вокруг него опять сгущались тучи, а радужные краски мира потемнели и потускнели. Да что ж так не везёт-то!       Тем временем Чиаки застыла на месте и уставилась на владельца этого нахального тона. В рубашке, небрежно расстёгнутой на пару верхних пуговиц и не заправленной в брюки, расстёгнутом сером пиджаке фуку Намимори, грозно прищуривши серо-зелёные глаза, пафосно стоял он – Гокудера Хаято во всей своей красе. Одна его рука утонула в кармане брюк, другая сжата в кулак, на лице чистой воды недовольство. А если бы парень в этот момент ещё бы и курил, то сигарета во рту придала ему бы ещё больше мужества, и он бы точно походил на юного гангстера. Сердце Чиаки бешено забилось, но она тут же взяла себя в руки. Нахмурившись, она ответила:       — Чего?? – восходящая интонация, — ещё чего, раскомандовался! Не лезь вообще! Ты ему что, папаша? Что хочу, то и делаю с этим сопляком! – полностью развернувшись к Хаято, девушка не думала отпускать рубашку Цуны, хотя порядком хватку ослабила. Сведя красные брови вместе, Кунияма уставилась на Дымовую Бомбу, как на врага народа.       «А вот это уже даже не интересно… Начинается базар, надо бы отсюда сваливать…» — со скукой подумала Хибику, разочаровавшись в реакции приятельницы.       — Не нарывайся. Тот, кто нарывается на Джудайме, будет иметь дело со мной, — угрожающе вымолвил парень, предупреждая. Это надо же, нахалка! Сначала отбирает у Джудайме еду, а потом ещё и лезет к нему! Очевидно, что Гокудера так просто тоже не отступится, поэтому…       — Го-го-гокудера-кун!! – пролепетал взволнованный Тсуна, чувствуя, как рубашка неприятно тянет. – Очицке!*** — размахивая руками, начал парень. Вечно он попадает в такие вот ситуации. Кажется, его вспыльчивый друг был глух к вразумительным просьбам.       — Не беспокойтесь, Джудайме! – заверил тот. – Эй ты!.. как там тебя? – серебристоволосый подрывник напрягся. Он, разумеется, не помнил имена своих одноклассников, так как, в общем-то, не общался с ними и едва ли обращал внимание. «Ку… Ку…» — … Куниеда! – выпалил он.       — Хм… медленно разворачиваясь к двери, хмыкнула себе под нос Хибику.       «А вот это, должно быть, больно… Нет, всё-таки интересно…»       Чиаки сглотнула. Пальцы медленно отпустили ткань – Цуна облегчённо вздохнул: больше ничего не тянуло вверх. Воспользовавшись этим, парень отошёл куда больше от этой красноголовой бунтарки. Кунияма же встала фертом и выпалила, что есть сил:       — Кунияма! – она, кажется, начинала разогреваться. Но не от злости – от обиды. Парень, который тебе нравится, даже не знает твоей фамилии, при том, что вы учитесь в одном классе, а перекличку делают каждый день. Разумеется, она не покажет своей обиды, она превратит её в ярость. – Ну всё, ты меня достал!       «Опять цирк», — уныло подумала Хибику, направляясь к столику поближе у выходу, чтоб хоть поесть.       — Маа-маа, Гокудера, остынь уже, – послышался жизнерадостный голос, кто-то легонько потряс парня за плечо.       — Отстань, якью-бака! – прошипел он, откидывая ладонь.       — Ямамото! – возрадовался Савада, его очи озарились сиянием надежды на то, что этот дурдом, наконец, закончится. И этот возглас не мог оставить одну особу равнодушной. Она, развернувшись, пропуская безразличным взором всех присутствующих, остановила его на высоком брюнете, находившимся точно за спиной Хаято и, улыбаясь, пытавшимся охладить пыл своего друга, чему последний с завидным упорством противился. Светлоголовая оглядела его ещё раз, наблюдая за его движениями, взглядом, полным спокойствия и умиротворения, стараясь, чтобы он не стал достоянием школьного общества. Парень вёл себя так естественно и непринуждённо, даже терпя выкрики приятеля о том, чтобы тот отвязался. Дабы не привлекать к себе больше внимания, девушка незаметно ретировалась к самому дальнему углу и принялась открывать бенто. Погрузившись в свои размышления, она уже не интересовалась продолжением всей этой «драмы».       — Маа-маа, да ладно тебе! – продолжил позитивно бейсболист. Чиаки же стояла и не понимала, что будет дальше. Осознав,, что изначально её план привлечения внимания объекта своих воздыханий был глуп и бессмыслен, рыжая решила покончить с этим как можно быстрей.       — Пффф, междусобойчик тут устроили! Вы мне надоели! Пошли, Нана, — схватив с прилавка хот-дог, Кунияма гордо развернулась и последовала к столику, за которым сидела подруга, полагая, что её уход был пафосен и красив. Вот только ни Гокудера, ни её подруги, ни то малое количество наблюдателей, которым пришлось всё это представление наблюдать и которые тут же вернулись к своим делам, так не показалось.       — Э-э? — ошарашенно промямлил Хаято, — не, ну вы видели! – поразился он нахальству барышни, уверенно двигающей бёдрами в сторону столика. Ямамото только засмеялся всласть, а Цуунаёши…              — Фу-у-х… — а Цунаёши облегчённо вздохнул. «Ну что за сумасшедший день…» Посмотрев на сандвич с тунцом в руках, парень пришёл к трагичному выводу, что и есть-то уже, в общем-то, его не хочется. Досадно.       Всё стихло. Народ поразбежался: кто на улицу, кто в класс. Три девушки сидели за столом и молча наслаждались ланчем: безразличная блондинка, задумчивая брюнетка и унылая рыжая. Впрочем, не все молча, и не все наслаждались.       — Поверить не могу…. – заныла Чиаки, уронив голову на стол. – Как он может… он даже имени моего не знает…       Над столом повисло грозовое облако отчаяния, всасывая в себя все позитивные эмоции окружающих.       — Разве это не было очевидно с самого начала? Будь я на его месте, я бы тоже не интересовалась, — чутко заметила Хибику, наслаждаясь онигири.       — Хибику-семпай, вы так только хуже делаете, — вкрадчиво прошептала Сакамура, окинув сочувствующим взором подругу, которая совсем зачахла.       — Я знаю, — просто и откровенно ответила Хибику, равнодушие которой повергало Нану в шок. – Такой-то дурой….       — Хибику-семпай!       — Нет-нет, Нана, нээ-сан права… — вяло согласилась девушка, надкусывая хот-дог. – Сама виновата. Дура. Это было так глупо с моей стороны… — уныло, — но я… я просто хотела обратить на себя его внимание! – искала попытки оправдаться девушка.       — Если хотела обратить внимание, станцевала бы стриптиз на столе, — безэмоционально ответила русоволосая, закончив с бенто и обняв щёку ладошкой, уставилась куда-то в окно.       — Нээ-сан! – воскликнула Чиаки, не выдержав. – Может, хватит уже твоего холодного сарказма! Это уже не смешно! Нана молча кивнула.       — Разумеется. Сарказм преследует совершенно иную цель… — апатично констатировала девушка. Голос её звучал усталым.       — Моооо! – вскипела Чиаки, приняв недовольную позу – скрестив руки у груди.       Сакамура была человеком чутким и наблюдательным; понимала, что нужно как-то разрядить ситуацию, чтобы вытащить красноволосую бунтарку из болота депрессии, которая, она могла поклясться, чувствовалась даже в воздухе.       — Ано нэ… — кротко начала она, — вы знаете, Хибику-семпай, мы с Чиаки-семпай кое-что сегодня утром… в общем, я тоже это заметила как раз тут, — медленно продолжила девушка, устремив свои серые очи на не интересующуюся ситуацией, почти спящую молодую девушку, тем самым привлекая внимание Куниямы и в то же время отвлекая его от кое-чего другого. Намекающе поглядев на подругу, Нана дала рыжей понять, что уже пора и сама она не справится с таким откровенным предложением: робкая, застенчивая натура не позволит. Кунияма знак поняла. И тут же обо всём забыла, так как вспомнила другое, что есть вполне объяснимо нехитрой логикой мышления.       — Соо-соо****, нээ-сан! В общем… хотели спросить тебя…       — Ага… — на автомате выдала Хибику, не слушая.       — Тебе кто-нибудь нравится?       — Ага… — пробурчала она в ответ, но тут суть вопроса дошла до её безразличного ко всему окружающему сознания, и русоволосая «вернулась».       – В смысле? – придуриваясь, что вопрос ей неясен, поинтересовалась она.       — Ну как, в самом прямом…тебе кто-нибудь нравится, мм?.. Ну, там, из одноклассников, например… — подмигнув, пояснила очевидное подруга.       «Так вот, к чему всё это… Затащили в столовую, уговорили переждать с ними очередь за беззаботной беседой, поинтересовались, а я не хотела ли я что-то рассказать… Тьфу, банально, как в шоджо-манге!»       Выражение лица Хибику не изменилось.       — С чего бы это такая радость? – вопросом на вопрос ответила русоволосая.       — Ну как, переходный возраст, бла-бла-бла… Всем всегда кто-то нравится. Да и у нас в школе такое изобилие парней красивых, на любой вкус, любой породы… — такое скрытое сравнение мужчин с животными из уст Чиаки умиляло девушку: Кунияма никогда не была мастером связывания слов и правильно выражать свои мысли.       — А при чём здесь я? – по-детски наивно, в то же время безразлично полюбопытствовала юная среднеклассница. Бесполезно. Непробиваемая. Даже чуток, самую малость не смутилась, не напряглась.       — Да не при чём… — промямлила Чиаки, якобы теряя интерес. – Я-я-я-ясно… Короче! Мы видели, как ты смотрела на Ямамото! И утром в холле, и вот только что! Вот! – выпалила на одном дыхании девушка, сбросив гору с плеч.       — На кого?       Тишина. Та самая гора, упавшая с плеч, сейчас упала Чиаки на голову, придавив всё что можно. Думать было сложно, но зато хотелось действовать: придушить эту девушку здесь и сейчас. «Моооо! Она что, издевается???!!!»       — На того самого Ямамото! Мы видели, каким заинтересованным был твой взгляд. А он таким никогда не бывает. Почему, думаешь, заметили? И я говорю о том самом Ямамото, который Такеши! Ямамото Такеши.       Чиаки собралась с силами и терпеливо продолжила.       — А-а, бейсболист который, что ли?       Но не продвинулась ни на шаг. Всё та же детская непосредственность. Всё та же скука в голосе смешанная с непониманием и словно желанием вспомнить.       — Тот, что твоего Ромео оттаскивал, что ли?       Чиаки становилось всё хуже.       — Этот?..       Нане тоже стало не по себе. «Семпай притворяется или действительно не понимает, о ком речь? Нет, так притворяться просто невозможно. Ой, Чиаки-семпай сейчас взорвётся. Надо что-то делать», — решилась девушка отважно, оглядев Кунияму с её другом, нервным тиком.       — Да, именно он, Хибику-семпай. Ну так что?       Девушка призадумалась.       — А что с ним? Почему я должна на него как-то смотреть? – продолжила она ряд вопросов. Чиаки, будучи не в силах поддерживать дискуссию более, молча наблюдала: за неё говорили мимика и взгляд.       — Гомен нэ, Хибику-семпай, мне просто показалось… Наверное, да, так и есть, — смутилась брюнетка.       «Надо же, и мне показалось!» — ехидно съязвила про себя Кунияма.       — Хм, какая глупость. У вас у обеих с головой не всё в порядке, чудится такое… Глупости. Он совершенно не в моём вкусе. Мне, вообще-то, шатены нравятся.       Чиаки чуть не подпрыгнула от услышанного.       — Хонто*****????!!! – глаза её загорелись. – Так что ж ты сразу не сказала?!       — А ты не спрашивала ведь.       Лучший способ развеять подозрения – самоличное признание.       «Ну вот и всё. Как конфетку у ребёнка отнять… Однако… Поверить не могу! Как я могла быть ТАК неосмотрительна, что даже ОНИ заметили? Уму не постижимо… Это же непозволительно! А если бы кто ещё заметил? Как же так я забылась-то? В следующий раз буду внимательнее и собраннее. Никто не имеет права знать, что творится в моей голове. Даже лёгкая заинтересованность способна выдать меня… Впрочем, будет мне уроком. Если они хотели застать меня врасплох, то пусть и не мечтают. Теперь только нужно перевести тему, а то начнутся расспросы о потенциальных кандидатах. Я этого идиотизма точно не переживу…»       — Кстати, — перебила монолог перевозбудившейся на радостях Чиаки девушка, — всё хотела спросить. Мне вот интересно: Чиаки, как ты берёшь списывать задание у Наны, если вы в разных классах, и оно отличается?       — Кстати, да… — напрягся мозг рыжей.       — И правда… — согласилась Сакамура.       Просто, не правда ли? Девушка знала всё о своих одноклассницах и о том, как быстро они отвлекаются, тоже. Мысли надолго не задерживаются в их головах, хаотично сменяя друг друга. Одна не умеет думать, поэтому заучивает и зубрит всё, что можно и нельзя. Другая, наоборот, вполне себе может думать самостоятельно, но отчего-то никогда этого не делает.       — О чёрт… — Чиаки вновь положила голову на поверхность стола. – Кстати! – вот очередное доказательство хаотичности её мыслей. – Вы же видели этих новеньких, что перевелись к нам сегодня?       — Хм.. не припоминаю, — Хибику опять не интересовалась ничем.       — Ну, из пострадавшего соседнего района…       — Хм… то-то мне показалось, что народу прибавилось… — монотонно сделала вывод русоволосая, едва нахмурившись.       — Блин, нээ-сан, их там всего-навсего человек пять-шесть! Не преувеличивай! – девушка закатила глаза: её подруга была таким антропофилом. – Так вот… к нам в класс двое пришло, а девка такая странная, я было подумала, это пацан, нет, это оно, а оказывается, это девка. Причём, Гокудера-кун странно на неё поглядывает, обратил на неё внимание… Бесит!!! Без трёх уроков новенькая, а уже обратила на себя Его взгляд! Да кем она себя возомнила! Бесит!       — Это и побудило тебя к сегодняшним действиям? – зрела в корень Хибику.       — Ну, в каком-то смысле да… Так вот. Эти новички так бесят. Вы представляете, разгуливают тут в своей форме, в форме своей школы! Это какая наглость! Мы их, считай, приютили, а они такое неуважение проявляют! Вот Хибари-сан увидит – будет им! В общем, бесят! Так и высказала бы им всё! – выдохнув, закончила изливаться Чиаки, злобно потирая руки.       — Какая разница? Пофиг, оставь их в покое. Какое тебе дело до них? – равнодушной Хибику было явно невдомёк, зачем возмущается подруга. – Только смотри, не встрянь в неприятности из-за этого, — предупредила русоволосая.        — Что ты, что ты! – улыбаясь и разводя руками, воскликнула волейболистка. – С меня на сегодня уже хватит, ни-ни! Буду паинькой. Отныне я белая и пушистая, хе-хе, — заверила она. ****       «Ничего себе, у неё взгляд… Наверное, я переборщила малость», — подумалось красноволосой школьнице, когда пред глазами предстал недовольный, хищный, острый будто лезвие взор. Наверное, она-таки перестаралась с выражением собственного мнения. Да и торжественная клятва быть белой и пушистой, похоже, была зарыта на глубине, в могиле её совести.       — Ты бы поаккуратнее, деточка. В нашей школе качать свои права обходится дорого здоровью. К тому же, ты здесь на птичьих правах – прояви уважение! – манифестировала Кунияма, бесстрашно положив руку на талию и прищурив глаза.       — Это школа подлежит зачистке Комитетом Ликвидации Шимон Чуу, возглавляю который я, Сузуки Адельхайт, в связи с чем уважение я бы посоветовала проявить тебе, — с холодным спокойствием и отчётливой долей уверенности произнесла собеседница. Этот ответ бескрайне возмутил Чиаки.       — Адору…адэру… хайтто? – издевательски передразнила Чиаки, умело пользуясь тем, что фонетическая база японского языка не позволяет произнести этой имя с точностью. – Что за имечко такое? Ты что, еврейка, что ли? – продолжала якобы недоумевать волейболистка, наигранно преподнося палец к губам, изображая задумчивость. Однако никакие кривляния, яро настроенные на то, чтобы поиздеваться, никакие оскорбления, похоже, не касались девушки. Она молча продолжала смотреть и ничего не делать.       — Послушай, ты, выскочка! – обратилась красноволосая уже на повышенных тонах, — не думай, что тебе такое отношение с рук сойдёт! Вот прознает об этом Дисциплинарный Комитет – и тебе конец! – Чиаки сдвинула брови, после чего указала пальцем прямо в лицо собеседнице. Та не смела и двинуться – так ей было фиолетово на происходящее.       — Полагаю, он уже знает. Так или иначе это не будет иметь никакого значения… — её голос холоден как лёд и спокоен как море в безветренную погоду, — завтра эта школа будет зависеть от Комитета Ликвидации, — продолжала Сузуки на той же волне. Ей начинало это наскучивать – бесполезная трата времени, она вообще в этой школе не за этим. Вот только очень преданную школе Кунияму такой ответ только разогревал; она так и видела, как врежет этой заносчивой зазнайке по лицу. К чему, собственно, сдерживаться?       — Ну всё… — прошипела она, — ты сама напросилась…       Стоило девушке сделать шаг навстречу противнице – как в следующую секунду она уже отлетела куда-то в сторону шкафчиков со сменной обувью, о которые болезненно ударилась её спина. Чиаки с усердным трудом старалась не показать, что ей больно, но сощуриться от боли всё же пришлось. Где-то под ребром ныло. Однако далеко не боль шокировала девушку – шок. Такого она не ожидала. Никак. Она даже не успела ничего сделать, она даже не заметила. Так быстро и при этом так мощно: Кунияма никогда не видела чего-либо подобного. «Эта девчонка… кто она такая?» — пронеслось в голове, а золотистые глаза медленно поднимались по направлению вверх, уткнувшись в чёрные, высокие сапоги атаковавшей, точнее сказать, отразившей атаку ученицы по обмену. Она, кажется, и с места не сдвинулась. Или действительно?.. Грозная аура, исходившая от этой особы, бросала Кунияму в дрожь. Нужно было отступить, не ввязывать себя в большие неприятности: с этой девицей явно шутить не стоило. Однако красноволосая девушка была совсем не из той породы благоразумных представителей человеческой расы. И вспыльчивость здесь совершенно не при чём.       — Маттаку******… — позади послышался безразличный, сухой голос, обременённый усталостью и легким недовольством. – Сколько раз я тебе говорила не нарываться на бессмысленные конфликты? – риторический вопрос нарушил тишину. Чиаки повернула голову.       «Нээ-сан…» — стыдливо, но отчего-то в то же время радостно подумала поверженная девушка, упавшая на болевшие от удара лопатки.       Сузуки отвела свой твёрдый взгляд в сторону голоса – и встретилась с безразличным шоколадным, кажется, оценивающим её с ног до головы. Адельхайт не знала, почему, но ей точно казалось, что школьница, прервавшая их, также не собиралась благоразумно извиняться и удаляться, хотя в то же время взгляд её показывал полную незаинтересованность в происходящем и какую-то… надменность. Сузуки, будучи сама человеком высокомерным, уловила его сразу. Внимание на это, однако, она обращать не стала. Одна глупая слабая девчонка, две глупые слабые девчонки – какая, разница?       Хибику, поёрзав рукой в кармане, упиваясь всласть приятным мятным вкусом жевательной конфеты под языком, лениво оценила происходящее. Откровенно говоря, совершенно не хотелось пачкать руки какой-то глупой разборкой, которую даже неизвестно кто начал, но что-то говорило ей, что так просто этот конфликт не закончится. Девушка с той же непостижимой леностью провела рукой по волосам, делая шаг вперёд. *бецу ни – ничего. **Ои, теме! – эй, ты (очень грубо, Хаято этим балуется часто) *** Очицке — успокойся **** Соо-соо – да-да, именно, точно, действительно и прочие выражения ярого одобрения. ***** Хонто? – Правда? ******Маттак­у – выражение, выражающее либо раздражение либо недовольство либо усмешку. Много значений, употребляется по-разному. Если нужно уточнить перевод – то пишите в темку. Хотя по аниме Вы должны его знать.))) A/N: В следующей части я опишу столкновение ГГ и Сузуки, а также, наконец, ввиду канон-героев. Знаю, что поначалу похоже на скулфик, но это потому, что я считаю, нужно должным образом ввести героиню, познакомить её с каноном, а потом уж переходить к экшну, а не с бухты-барахты пихать её в мир мафии; мне это кажется неправдоподобным – простите автору его занудство. ^______^ И автор знает, что у него много-много ошибок, простите его. Я в поисках беты, вот... так что буду рада указаниям на ошибки, только, пожалуйста, с пояснением, чтобы я поняла их суть и впредь не делала. Жизнь без беты тяжела. ТТ