Чертополох

O Flower of Scotland, When will we see Your like again, That fought and died for, Your wee bit Hill and Glen, And stood against him, Proud Edward's Army, And sent him homeward, Tae think again. (Flower of Scotland)

Лиловые венчики покачиваются так плавно, что кажется, смотришь на море. Соленый ветер пропитывает собой все вокруг: каменистую почву, предзакатное небо, высокие заросли колючих цветов; мальчика, которому эти цветы достают до груди; его брата, что задумчиво смотрит на розовые облака. Младший, не отрываясь, разглядывает цветы – резные листья и острые шипы. Лиловое море завораживает его. В Англии он такого не видел. В Англии был шум города, который даже с закрытыми глазами не мог сойти за гул моря. В Англии были автобусы и кэбы, громкие люди, глупые дети, серый камень и холодный дождь. Иллюминация вместо заката во весь горизонт, ухоженные клумбы вместо огромных полей. Он протягивает руку к одному из цветков, и тот послушно ложится в маленькую ладонь, будто поджимая шипы. – Tha cluaran bòidheach*, – говорит старший, невесомо проводя рукой над лиловой волной. Младший только кивает в ответ. Языки ему даются сложнее, чем математические задачи, он, скорее, реагирует на интонацию. – Осторожно, Шерлок, он колючий. В подтверждение своих слов, старший касается одного из цветков и тут же отдергивает руку. – Совсем нет, Майкрофт. Младший, Шерлок, улыбается и гладит цветок, а тот в ответ будто ластится к его ладони. – Наверное, приняли тебя за своего, мальчик мой. – Меня ранят розы. А он другой. Майкрофт еще раз касается лилового венчика. – Давным-давно, викинги решили напасть на шотландцев среди ночи и застать их врасплох. Но ночь была такая темная, что один из босых викингов не заметил, как залез в заросли чертополоха. Своими криками он разбудил шотландское войско, и те без труда отбили атаку. С тех пор, мальчик мой, шотландцы считают этот цветок своим символом. Nemo me impune lacessit**. – Никто не тронет меня безнаказанно. Шерлок благоговейно обводит кончиками пальцев широкие острые листья. – Никто не ранит меня, не поранившись сам. Майкрофт слизывает проступившую на пальце капельку крови, красную, совсем как разлившийся над бескрайним серо-лиловым морем закат. – Nemo me impune lacessit. Nemo me impune lacessit, – шепчет Шерлок, раскидывая в стороны руки, стараясь обнять высокие крепкие цветы. – Nemo me impune lacessit, – шепчет Шерлок, глядя в глаза Чарльзу Агустусу Магнуссену. Ветер, поднимаемый лопастями вертолета, горький и пахнет топливом и страхом. – Я не герой. Я высокофункциональный социопат. Счастливого Рождества! – Nemo me impune lacessit, – шепчет Шерлок, последний раз бросив взгляд на растерянного друга, и отворачивается. Впереди лучами заходящего солнца сияет прожектор вертолета, и шум винтов сливается с гулом прибоя, и ветер становится соленым от текущих по щекам слез. И один за одним распускают свои нежные лиловые венчики в обрамлении острых шипов, высокие цветы. И принимают Шерлока за своего. – Nemo me impune lacessit.