***
Первое, что почувствовал Кастиэль перед тем, как прийти в себя, была необычайная легкость. Легкие больше не сковывало, и он вновь мог спокойно дышать, не испытывая боли. Туман, в котором находились все его мысли, рассеялся, в голове прояснилось. Ангел открыл глаза, пытаясь сфокусировать зрение — к его удивлению, это удалось довольно быстро сделать — и обнаружил перед собой Ханну, держащую его за руку со счастливой улыбкой. Кастиэль сжал ее ладонь в ответ и тоже улыбнулся, смотря на свою спасительницу, которая, возможно, станет для него кем-то большим, чем просто напарницей. Ханну всегда удивляли люди и их поступки, пока она сама не стала одной из них.Часть 1
26 октября 2014 г. в 17:04
Ханну всегда удивляли люди и их поступки; как бы она ни пыталась их понять, найти разумную причину их действий, ей это никак не удавалось. Она была ангелом до мозга костей, и, казалось бы, ничто не могло изменить этого. Другое же дело Кастиэль; несмотря на ангельское происхождение, со временем тот начал разбираться в человеческих чувствах и даже перенял себе кое-что от людей.
Сейчас им пришлось остановиться у ближайшего мотеля: Кастиэлю внезапно стало хуже, а Ханна искренне переживала за его здоровье. Круги под глазами стали еще заметнее, на лбу выступила испарина, каждый шаг давался ангелу с трудом; это было заметно и невооруженным глазом, что уж говорить о внимательном взгляде его напарницы. Ему срочно нужна была благодать.
Девушка взволнованно смотрела на своего бывшего лидера, лежащего на постели совершенно без сил. Его ухудшающееся с каждой минутой состояние очень ее тревожило; ладонь ангела легла на горячий лоб, и Ханна закусила губу, пытаясь придумать, как можно ему помочь. Возможно, кем-то другим на ее месте завладело бы отчаяние, однако девушка не была готова опустить руки и сдаться.
В голове снова промелькнула мысль о заключении сделки с Метатроном, но она знала, что Кастиэль бы этого не одобрил; ангел помнила, как пришла к нему в темницу, и до сих пор не могла забыть, как ярко горели глаза ее напарника, когда тот без малейшей тени сомнения встал между ней и Божьим писарем. На мгновение Ханна увидела в нем того самого Кастиэля, их непоколебимого лидера — так он был уверен в своих словах. Но этот призрачный образ тут же рассеялся, как только она помотала головой: на воспоминания не было времени.
Теперь его силы таяли буквально на глазах; он угасал, и Ханна ничего не могла сделать. Вернее, почти не могла: был еще один способ, о котором никто из них ни разу не упоминал. Согласно древним ангельским поверьям, исцелить ангела и вернуть его в прежнее состояние была способна лишь благодать другого ангела, отданная добровольно и по собственному желанию. Упоминаний об этом было очень мало, — истинная удача, что девушка однажды наткнулась на эту запись в ангельских архивах —, но это могло стать весьма рискованным предприятием, ведь еще никто из ныне живущих ангелов не практиковал этого.
Ханна еще раз взглянула на обессиленного Кастиэля: каждый его вздох сопровождался тихим хрипом, а кожа стала еще бледнее, чем прежде; необходимо было принять решение, не медля ни единой секунды. Впрочем, ангел не колебалась; в ее памяти было живо воспоминание, с какой готовностью напарник согласился помочь ей в наведении порядка среди бунтовщиков, не желающих возвращаться обратно на небеса, несмотря на то, что сам еле держался на ногах.
Ханна кивнула своим мыслям и аккуратно приблизилась к ангелу, пристально вглядываясь в черты его лица. На секунду она задумалась, по какой причине делает это: девушка всегда верила в Кастиэля и полностью доверяла ему, несмотря на то, что за всю свою жизнь тот совершил немало ошибок. Еще несколько дней назад ее вполне устроил бы такой ответ, однако сейчас она ощущала нечто иное: что-то теплое, светлое, разгорающееся ярким огнем где-то глубоко в душе, но ранее неизведанное чувство. Чувство, которое Ханна испытывала по отношению к Кастиэлю, которое она, наконец, осознала.
На ее лице промелькнула мимолетная улыбка, и в следующий миг ангел закрыла глаза и коснулась своими губами губ напарника, отдавая ему свою благодать без остатка. Обе фигуры окутал яркий свет, заполонивший всю комнату, и через несколько мгновений он, наконец, исчез.